– Сколько тебе было лет? – поинтересовалась я. – Пять. У меня перехватило дыхание. – Они упрятали тебя за решетку, когда тебе было всего пять? – спросила я чуть громче, чем намеревалась. Я пересекла комнату и посмотрела в другое из обожженных зеркал. Половина моего лица оказалась скрыта сажей, но я могла видеть свои глаза и скулы. Лунный свет лился сквозь старые разбитые окна, заливая мое лицо призрачным светом. – Что случилось с другими лилит? Их сразу убили или некоторых посадили в тюрьмы вместе с тобой? – Это неплохой вопрос для Мортаны. Внезапно я снова испытала нарастающий гнев. Будучи маленьким мальчиком, Орион стал свидетелем тому, как смертные вырезали сердце его брата прямо на полу в гостиной. Мне казалось, что меня разрывает на части лишь от одной мысли об этом. Гнев поднимался во мне подобно вулканической лаве. Когда я представила маленького Ориона, кричащего над погибшим отцом, мне захотелось найти тех самых смертных и собственноручно вырвать их сердца из груди. Сила захлестнула меня, и я ощутила, что способна вытащить этих пуританских ублюдков из могил и прикончить их снова. Темная сила наполнила мое тело. Я так сильно вцепилась в край стола, что чуть не отломала его часть. Взглянув на руку, я обнаружила мерцающее, словно угли, изображение ключа с черепом. Это происходило снова. «Когда демон испытывает сильные эмоции…» Посмотревшись в зеркало, я увидела намек на слабый золотой свет, исходящий из моего лба, но из-за сажи разобрать форму было почти невозможно. Я хлопнула по тому месту ладонью, и сердце заколотилось с бешеным ритмом. Черт, черт, черт. – Роуэн, – позвал Орион. – Почему я слышу, что твое сердце бьется, как будто тебя вот-вот сожрут? Ты сейчас перебудишь полгорода. Как-то раз Орион упоминал, что демон способен стереть прошлое, стереть все воспоминания. Что можно избавиться от чувства вины… А вдруг я стерла свои воспоминания? Однако я не могла продолжать стоять здесь, положив руку на лоб. Чего я так боялась? Того, что я Мортана? Но Орион подтвердил, что я человек. Сердцебиение начало замедляться, мышцы расслабились. Мне просто показалось. Дрожа, я убрала руку и повернулась так, чтобы осмотреть свой лоб. На нем ничего не было. Ни метки демона, ни золотого свечения. – Орион, кажется, у меня галлюцинации. – Это потому, что ты здесь. Я тоже вижу призраки прошлого. Я судорожно вздохнула и повернулась к нему: – На секунду мне показалось, что я превращаюсь в демона. Он грустно улыбнулся: – Ты не можешь превратиться в демона. Ты смертная. Вероятно, на меня так повлияла трагедия произошедшего в этом месте. Я полезла в карман и достала ключ. – Продолжим поиски? * * * Мы подошли к очередному особняку в той части района, которую я еще не видела. По обеим сторонам здания располагались каналы, уходя на юг к реке Ахерон. Перед входом раскинулся запущенный сад, чьи каменные дорожки пролегали среди бесконтрольно разросшихся виноградных лоз и колючих кустарников. Трехэтажный особняк мог похвастаться грандиозными классическими колоннами и богато украшенной резьбой в виде горгулий. С балконов второго и третьего этажей открывался чарующий вид на сад и каналы. – Что это за место? – спросила я. – Когда-то это был дом местного герцога. Я вздрогнула, окидывая взглядом столь величественное здание. – Почему меня не поселили здесь, раз я герцогиня? – Когда Мортана осталась одна, она предпочла поселиться в том доме, где ты сейчас. Он стал новой резиденцией лилит. – Орион повернулся ко мне, и его глаза сверкнули в темноте. – К тому же она не хотела, чтобы ее преследовали воспоминания о том, что она сыграла не последнюю роль в смерти собственного отца. Я разглядывала особняк, и кровь стыла в жилах. Если трагедия была способна сконцентрироваться в одном месте, то этот дворец определенно стал центром. – Герцог, который жил здесь, был отцом Мортаны? Как его звали? – Молох. Орион повел меня сквозь сад к входной двери. Над нами деревянный ставень безнадежно хлопнул о каменную оконную раму. Когда мы приблизились к особняку, он скользнул по мне своими светлыми глазами. – Город Шипов не похож на ваш мир. Здесь в воздухе витает магия, воспоминания. Скорбь пропитывает стены, полы, камни и деревья. Она остается здесь навсегда, как живое и дышащее существо. Так что, если тебе что-то чудится, я не удивлен. Этот мир не предназначен для смертных, и даже демонам здесь видится разное. Когда мы подошли к двери, я вставила ключ в скважину. Сердце пропустило удар, и замок открылся. Я затаила дыхание, когда дверь распахнулась, открывая внутренность дворца, покрытого паутиной. От его призрачной красоты по телу пробежала холодная дрожь. Тонкие лучи лунного света струились в зал с высокими потолками, в стену был вмонтирован мраморный камин с выцветшей фреской с изображением львов и сов. По всему залу стояли статуи с разбитыми лицами. Пол был выложен темно-синей мозаикой с узором в виде изящных розеток, потрескавшихся во многих местах. Когда-то это здание определенно ослепляло богатством и элегантностью, и даже сейчас в нем оставалось некое очарование. – Орион, откуда у моей мамы ключ от этого места? – тихо спросила я. – У моей смертной мамы. Думаешь, она могла быть здесь служанкой? – Это место заброшено много сотен лет. Я тряхнула головой, пытаясь прогнать из нее туман. – Да, точно. – Все думали, что герцог исчез во время зачистки. – Его негромкий голос эхом раздавался в коридоре. – И это последнее, что о нем слышали? – Наверное. Около двадцати лет назад в саду снаружи нашли тело. Сердце было вырвано, а сам труп обезображен до неузнаваемости. Ходили слухи, что это и есть герцог Молох, но никто не мог понять, как он здесь оказался. Это могла быть одна из лилит, которая жила где-то за пределами Города Шипов. Прохладный ветер ворвался в комнату, и мурашки побежали по всему телу. – Могла ли моя мама знать его? Пугающие мысли начали закрадываться в голову. Я ведь понятия не имела, кто мой отец. – Останься он в живых, – продолжил Орион, – Камбриэль мог бы видеть в нем соперника за трон. Мне послышался какой-то скрипящий звук, и я подняла глаза, обратив внимание на потолок, украшенный виноградными лозами. – С чего бы Молоху быть соперником? – Давным-давно демонами правил безумец по имени Азраил. Он был одержим идеей вернуться на небеса, обратить вспять потери в небесных войнах. Он называл себя богом и позже начал убивать подданных, сжигая их заживо в лесах и вырывая сердца. Если бы он остался королем, то в итоге перебил бы всех своих. Сделал бы работу смертных за них. – Звучит жутко. – Отец Камбриэля, король Нергал, вызвал его на испытание боем. Судя по происхождению его семьи, Нергал не имел особых притязаний на трон, но убить короля может только законный наследник, а Нергалу это удалось. Если наши боги существуют, то они явно не желали, чтобы безумец оставался на троне. Я повернулась и внимательно посмотрела на Ориона: – А герцог, кому принадлежал этот особняк, он был родственником безумного короля? Орион кивнул: – Молох был его внебрачным сыном. Я зажмурилась и потерла глаза. – Я просто пытаюсь понять. Моя мама – нормальная смертная мама, которая готовила мне макароны с сыром и обожала булочки и пиццу, – могла знать внебрачного сына безумного короля демонов.