Внезапно Саша поняла, что Войтех был прав: Максим действительно ревнует ее к нему. Это заставило ее разозлиться еще сильнее. «Ты вздумал ревновать меня сейчас, Максим? – мысленно заорала она. – Сейчас? Серьезно? Когда я спала в его объятиях и нас разделял только тонкий слой одежды и его долбанное благородство, когда я позволяла ему целовать себя и специально на это провоцировала, когда ему было достаточно лишь пальцем меня поманить, и я бы бросила все и побежала за ним – ты ничего не замечал! А сейчас, когда я решила, что ты мне дороже, чем короткий роман с ним, а большего я от него все равно не добьюсь, когда я поняла, что все еще люблю тебя и не хочу рисковать нашим браком, а с ним мне будет достаточно лишь дружить, когда мы, возможно, больше не увидимся, потому что он сам решил завязать с расследованиями – ты решил меня поревновать?! А не пошел бы ты к черту?!» По повисшей паузе Саша поняла, что последнюю фразу выкрикнула в трубку. – Завтра вернешься, и мы решим, кто из нас куда пойдет, – прошипел Максим. – В конце концов, ты все еще моя жена. – Вот именно! Жена, а не рабыня. Максим повесил трубку. Саша швырнула телефон на столешницу возле раковины и с силой дернула молнию на свитере. Та не поддалась, но сзади что-то звонко звякнуло о кафель. Она обернулась, разглядывая предмет на полу, оказавшийся небольшим осколком. По всей видимости, в подвале, когда Нев разбил зеркало, его кусок завалился ей в капюшон, а она и не заметила. Они все были в его осколках. Саша наклонилась и взяла его в руки, мгновенно зашипев от боли: острый край впился ей в палец, как пиявка. Из пореза появилась капля крови, окрасившая одну сторону осколка в алый цвет. Поймав в зеркале свое отражение, Саша вздрогнула: на одно мгновение ей показалось, что по гладкой поверхности зеркала прошла рябь, как по встревоженной воде, но стоило моргнуть – и видение исчезло. Обернувшись, Саша убедилась, что и в большом зеркале, висящем на стене за ее спиной, не отражается ничего лишнего, кроме нее самой и обстановки ванной комнаты. Сорвав со стены несколько бумажных полотенец, она завернула в них осколок и выбросила в мусорное ведро. Горячие струи душа немного уменьшили и усталость, и злость. Хотя, вполне возможно, последнее свело на нет отсутствие контакта с этим проклятым зеркалом, Саша не знала точно. Одно было совершенно ясно: нужно позвонить Максиму и извиниться. А потом вернуться в Питер и извиняться всеми доступными способами до тех пор, пока он не простит. Он не виноват в том, что женился на идиотке. * * * 8 декабря 2013 года, 10.48 Ленинградский вокзал г. Москва На Ленинградском вокзале, куда Ваня завез Нева, Лиля заявила, что по утренним пробкам, которые уже начинали скапливаться на дорогах, домой ей отсюда добираться дольше, чем на метро. В связи с этим она велела брату забрать ее сумку с вещами и вызвалась проводить Нева до поезда, заверив, что дальше она доберется сама. Ваня спорить не стал: ему лишний крюк через Проспект Мира делать тоже не хотелось, а так оставалось выгрузить Женю, и после этого можно было ехать домой и отсыпаться. Нев тем более возражать не стал: им удалось купить билет на ближайший Сапсан, но до его отправления оставалось еще без малого два часа, а бродить по вокзалу в одиночестве совсем не хотелось. – Хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы храните мою тайну и не раскрыли ее даже… в сложившихся обстоятельствах, – Лиля смущенно улыбнулась ему, когда они остались вдвоем. – Вам совершенно необязательно благодарить меня каждый раз. Я ведь не сделал ничего нового. Несколько мгновений Лиля скользила по его лицу изучающим взглядом, а потом все-таки уточнила: – Так это не вы помогли Андрею бежать? – Как бы мне это удалось? – Нев нарочито равнодушно пожал плечами. – Я ведь все время был с вами. – Но как мне показалось, вы неплохо научились открывать замки магией. Думаю, вам не составило бы труда сделать это и на расстоянии. В улыбке Нева, которой он ответил на это утверждение, причудливо смешались смущение и тщеславное торжество, подтверждая Лилину правоту. – Иван ведь грозился продолжить допрос. Я не хотел, чтобы этот человек вас все-таки выдал. Так лучше для всех. А вам стоит сообщить вашему… куратору о том, что произошло в городе. Думаю, ваш коллега действовал на свой страх и риск. Лиля заметно помрачнела. Она уверенность Нева не разделяла, а потому очень боялась задать прямой вопрос куратору и получить на него не менее прямой ответ, который навсегда разделит ее жизнь на «до» и «после». Впрочем, трусливо прятать голову в песок и избегать разговора она тоже не собиралась. – Не сомневайтесь, обо всем, что необходимо, я доложу. Нев кивнул, и на какое-то время между ними повисла неловкая пауза, которую снова прервала Лиля. – Надеюсь, новое расследование не заставит себя ждать, и мы скоро увидимся. – Я тоже на это надеюсь, – согласился Нев, а потом, на мгновение преодолев свою вечную неуверенность, добавил: – Впрочем, если оно заставит себя ждать, мы всегда можем увидеться и так. Если вдруг будете в Санкт-Петербурге по каким-нибудь делам, заходите в гости. Или могу устроить вам экскурсию на ваш вкус. Говорят, у меня неплохо получается быть гидом. – Еще бы, с вашей-то памятью и любовью к книгам! – Лиля склонила голову набок и одарила его лукавым взглядом. – А вы, значит, решили последовать примеру сверстников и пригласить девушку на свидание? – Что? Я? Вы… Нет, что вы… – Нев растерялся, покраснел и снова начал заикаться, но Лилин смех заставил его расслабленно выдохнуть и улыбнуться в ответ. – Снова дразнитесь? – Нет, что вы… Ладно, может быть. Немного. Самую малость. – И все равно я буду очень рад вас видеть, – заверил Нев. – Даже если вы будете смеяться надо мной. – Тогда я обязательно приеду, – пообещала Лиля. – И без всяких дел. – Надеюсь, не потому, что вам поручили следить и за мной? Он сказал это в шутку, продолжая улыбаться, Лиля видела это и понимала, но на одно короткое мгновение потеряла контроль над выражением лица. Всего на одно мгновение, но Нев это заметил. Улыбка на его лице погасла. – Вот как. Серьезно? – Нет, Нев, вы не так поняли, – попыталась она оправдаться, хотя слов для продолжения подобрать так и не смогла. Ведь ей действительно велели переключиться с Войтеха на Нева, поскольку куратор и руководство сочли его более опасным. – А мне как раз кажется, что я наконец все понял. В его голосе прозвучало разочарование, и Лиле захотелось одновременно провалиться сквозь землю от стыда и закричать от обиды. Но она не сделала ни того, ни другого, только молча опустила глаза. – Езжайте домой, Лилия, – тихо посоветовал Нев. – Поезда я дождусь сам. Всего вам доброго. Он повернулся и направился в сторону платформ, а Лиля осталась стоять посреди здания вокзала, не глядя ему вслед, но и не торопясь уходить. * * * 8 декабря 2013 года, 10.52 ул. Героев Панфиловцев г. Москва Лифт в его доме всегда работал неторопливо. Его можно было прождать несколько минут, а пока он доползал с первого на девятый или с девятого на первый, Войтех успевал иногда забыть, в какую сторону ехал. Поэтому довольно часто он предпочитал подниматься и спускаться по лестнице, используя это как дополнительную нагрузку до или после пробежек. Однако с тяжелой сумкой и, как минимум, трещиной в ребрах, подъем по лестнице не выглядел так привлекательно. К тому же ему было чем занять мысли, пока кабинка, скрипя, ползла по шахте сначала к нему, а потом вместе с ним. Аргумент Саши он принял к сведению, но согласиться с ним пока не мог. Он выглядел бы гораздо убедительнее, если бы Войтех не скрывал от них свои истинные мотивы и источники финансирования. Тогда бы они знали обо всех рисках и могли принимать решение независимо. Впрочем, он отдавал себе отчет и в том, что, зная гораздо больше спутников, все равно оказался совершенно не готов к подобному развитию событий. Скорее всего, потому, что тоже знал далеко не все: ни кто его нанял, ни для чего так вкладывался в его расследования, ни почему предпочитал при этом держаться в тени. Ответ на второй вопрос он так или иначе подозревал, хотя и старательно отмахивался от этих мыслей, а этой ночью получил ответ на третий. Именно для этого его наниматели и скрывались за ним: чтобы самим оставаться в тени и безопасности. Им определенно противостояла какая-то сила, и они, возможно, ее реально опасались, раз предпочитали оплачивать его посредничество, а не проводить расследования от собственного имени. Оставалось решить, как много следует рассказать в своем докладе? Он не мог полностью скрыть случившееся. Он просто не сможет тогда объяснить, почему вернулся ни с чем. Не было у него и уверенности в том, что все следует описать подробно и правдиво: вдруг Директор решит, что он уже слишком раскрыл себя и привлек внимание, и предпочтет нанять другого? Саше он мог соврать, что хочет прекратить расследования, но для себя точно знал, что это со временем уничтожит его. Его кошмары в городе наглядно это продемонстрировали. Лифт остановился и открыл створки, выпуская его на этаж и на время отвлекая от мыслей. Подходя к двери, Войтех услышал, как щелкнул замок в соседней квартире. Мгновение дежавю – и вот уже на площадке появилась его соседка, одетая для пробежки. Заметив его, она сначала улыбнулась, но потом разглядела синяки и кровоподтеки на его лице и нахмурилась. – Я смотрю, ты интересно провел эту ночь, сосед, – хмыкнула она, вставляя ключ в замочную скважину, чтобы запереть дверь. Войтех кивнул, делая то же самое, но с обратной целью. Соседка привалилась плечом к двери и покачала головой. – Какая досада. А я так надеялась, что ты составишь мне компанию на пробежке. Я бы за это даже угостила тебя завтраком. Впрочем, – она снова окинула его оценивающим взглядом, – завтрак тебе, как мне кажется, все равно не повредит. Если ты готов подождать его часок. Войтех на мгновение остановился, открыв дверь лишь наполовину. Соседка была симпатичной, и раз уж они с Сашей решили все свои недоразумения и определились с вектором развития их отношений, а история с Кристиной, наконец, была окончательно закрыта, у него не оставалось ни одной веской причины и дальше отказываться от более близкого знакомства. Кроме трещины в ребре, конечно, и «разукрашенного» лица. – Не в этот раз, – с улыбкой ответил он, радостно хватаясь за эти причины. Соседка пожала плечами, ничуть не огорчившись. – Что ж, подождем следующего раза. Поправляйся и… береги себя, – она неопределенно махнула рукой, указывая на его лицо. Когда она уже прошла мимо, Войтех все же снова окликнул ее: – Кстати, меня зовут Войтех. Можно просто Войта. Это вместо «сосед». * * *