– Можешь катиться к черту! – заявила Эльвира, резко повернулась к нему спиной и пошла обратно. Маша долго смотрела ей вслед, потом перевела взгляд на Данилу и сказала: – Она тебя хочет. Маша и хотела улыбнуться с высоты своего положения, но не смогла. Ревность дернула ее за губу и тронула за ресницы. – Это нервное. Кто-то заедает стресс чем-то вкусненьким, а кто-то… Кстати, неплохая идея. А номер у нас еще лучше. Да на море мы сегодня не купались. – Да, что-то невесело. – А необитаемый остров – это не забава, а судьба. – На этом острове живут люди. Кто-то хотел сделать его необитаемым. – Да, но мы не погибли. Остров наш. – А тебя и правда могут посадить? – Уже посадили. На цепь. В этом Лукоморье. Я кот, ты русалка. Леший тут уже не бродит. – А вдруг еще кто-то есть? – Тридцать три богатыря. Дождемся, когда они из воды выйдут, и домой отправимся. Данила подъехал на машине прямо к столовой. Сейчас тут не действовали никакие правила. Галина сидела на веранде, на том самом месте, где Данила видел вчера коробку, стоявшую на стуле. Он тогда подумал, что это убийца притаился в темноте. Эльвира закрыла черной лентой только лоб, а Галина убрала под платок волосы, собранные в тугой валик на затылке. Выражение лица скорбное, взгляд потухший, тушь с ресниц стекла вместе со слезами. На столе стояли початая бутылка виски, стакан и нетронутый борщ в тарелке. – Мои соболезнования, – сказал Данила. Он настроен был на длинные пафосные речи, но сочувствие хорошо проявляется и на языке жестов. Парень подошел к Галине и мягко провел рукой по спине, от плеча к плечу. Она кивнула, с благодарностью принимая дружеское прикосновение. Маша тоже положила руку ей на плечо. Галина провела пальцами по ее запястью и сказала: – Уезжать вам отсюда надо. – Все уже позади, – проговорила Маша. – Что случилось с твоим отцом? – спросил Данила. – Случилось. Это Кислов. Тварь! – сквозь зубы процедила Галина. – Тогда его точно закроют. – Я же сказала, что он тварь. Значит, выкрутится. – Когда это будет? – спросил Данила, взял со стойки бара стакан, который простоял здесь всю ночь, налил себе виски. – А как же в поселок? – осведомилась Маша. Он кивнул, поставил стакан обратно. Вдруг Маша подумает, что связалась с алкашом? – Не слушай ее, – заявила Галина. – Сам выпей и ей налей. Сегодня такое было!.. – Про меня не забудь, – сказала Эльвира. Она принесла поднос, одну за другой сняла с него тарелки с борщом, поставила корзинку с хлебом. – Еще второе будет, – произнесла Эльвира, щелкнула себя пальцами по горлу и добавила: – К третьему. – Тебе все весело? – спросила Галина. – Да иди ты подальше, сама знаешь куда! Солнце напекало, ветра не было, на веранде душно, а борщ горячий, Данила с трудом затолкал в себя пару ложек. Зато хорошо пошла холодная пепси-кола, которую подала Эльвира. Под виски. – Хреновые у нас дела, – сказала Эльвира. – Если мы топить друг дружку начнем, то точно не выплывем. – Утонем, – заявила Галина. Эльвира пристально посмотрела на нее, поставила на стол наполненный стакан и вдруг хлопнула в ладоши перед самым носом Галины. Та вздрогнула от неожиданности и с трудом выдавила из себя: – Нет, не утонем. – То-то же! Петра нет, а дело его нужно продолжать. Выбирай, флаг в руки или вымпел в другое место. – Себе его засунь! – огрызнулась Галина. – Да я-то и с вымпелом похожу, лишь бы ты флаг не выронила. Вместе с мылом. – Тебе-то что до моего мыла? – Да мне и на тебя наплевать! – заявила Эльвира, откинулась на стуле и скрестила руки на животе. – Вот и поговорили, – с усмешкой произнес Данила. – Не надо говорить, – сказала Галина. – Просто наливай и пей. – Почему же не говорить? – не согласился с ней Данила. – Венера доброго слова заслуживает. Да и Рита. По большому счету никто не сделал ему ничего плохого. Ну да, хотела Венера женить его на себе, но разве же это преступление перед природой? Рыба ищет, где глубже, человек – где лучше. Нормальное явление. С Ритой вообще никаких конфликтов. Да и Шурик на нервы особо не давил. – Олег тоже ничего, – сказала Эльвира. Галина вскинулась, хищно глянула на нее, растянула губы в пакостной улыбке. Но Эльвира прижала к себе руку со стаканом, собираясь выплеснуть ей виски в лицо. Галина все поняла, успокоилась, а вскоре и вовсе затихла. Виски действовал на нее усыпляюще, но глаза закрывались и у Данилы. Бессонная ночь, страхи и волнения давали о себе знать. Где-то неподалеку находился номер с кондиционированным воздухом и мягкой постелью. Маша ляжет под бочок, обнимет. Это ли не есть самое настоящее счастье? Он уже собирался уходить, когда Галина вдруг вскочила на ноги. – Где моя машина? – спросила она, невменяемо глядя по сторонам. – Да нормально все с твоей машиной, – сказала Эльвира и криво усмехнулась, даже не пытаясь вернуть ее на место. – Колеса пробиты, стекол нет. – Нет, с колесами-то как раз уже все в порядке. Данила позаботился о том, чтобы шиномонтажники поставили на ход и «Мерседес». Галина отдавала ему ключи от своей машины. Он хлопнул по карману, в котором они сейчас лежали, но решил их не доставать. Нельзя ей, вдрызг пьяной, за руль. Ей сейчас только водителем дивана можно работать, да и то если за подушку будет крепко держаться. – Надо ехать! – пьяно пробурчала Галина. – В номер, – поднимаясь, сказал Данила. – Спать. – С тобой? – спросила Галина, нахмурилась и задумалась. – Со мной, – с усмешкой сказала Эльвира. – С ней, – подтвердил Данила ее слова. Но оказалось, что он понял Эльвиру неправильно. – Он со мной спать будет, а не с тобой, – заявила она. – Все вместе спать будем, на одной базе, – отшутился Данила. От алкоголя и жары его порядком разморило, развезло. Сказывалась и бессонная, полная кошмаров ночь. Галина тоже едва держалась на ногах. Эльвира обняла ее, повела к дому. Данила хотел ей помочь, но ему самому пришлось опереться о Машу, которая выпила совсем чуть-чуть. Он подумал о машине, двинулся было к ней, но Маша мотнула головой и повела его в номер. Данила не позволял себе раскиснуть, на Машу почти не опирался. Она всего лишь помогала ему поддерживать равновесие. Но в номере он с разгона бухнулся на диван и невнятно пробормотал: