– А патроны? – Раз в год и палка стреляет. – Сказать, чем она стреляет? – буркнула Эльвира. – Главное, погромче кричи. – Не с каждым получается! – С Потапычем получилось, – заявила Галина. – Чего?! – вскинулась Эльвира. – Слышала я! – Дура ты, а не слышала! – Я здесь не останусь, – сказала Маша. Данила посмотрел на нее, на Степу. Он не знал, как быть, но и тянуть время не имел права. Степа истекал кровью, «Скорую» не вызвать, а на себе раненого парня далеко не унесешь. Придется бросить его на произвол судьбы или срочно, очень осторожно идти за ластами, чтобы не склеить их по дороге. – Пойдем. – Я с вами! – вызвалась Эльвира. Данила промолчал. Опасно брать с собой эту особу, но без нее матрас найти будет трудно. – Я бы тоже пошла, – как-то не очень уверенно сказала Галина. – За Степой смотри, – заявил Данила и стремительно направился к забору. Маша двинулась за ним, а до Эльвиры ему и дела не было. Хочет, пусть остается и выясняет отношения, нет, все равно. Эльвира догнала их уже на пляже. Она шла быстро, почти бежала. Слышно было, как шелестят камушки у нее под ногами. Данила обернулся и приложил палец к губам. Эльвира подняла руки, растопырила пальцы и мотнула головой, давая понять, что шуметь больше не будет. Пляж остался позади. Они шли по дорожке, ведущей к первому гостевому дому. Степа бросил свои ласты у самого входа. Где-то там они и валялись. Потом им нужно будет прошагать еще метров сто, от одного крайнего коттеджа к другому, зайти в дом, найти матрас, желательно с насосом, и отправляться назад. Все просто. Если убийца не поднимет их на вилы. У него был пистолет, он мог выстрелить в любой момент. В спину. Бесшумно. Они уже подходили к дому, когда вдруг вспыхнули фонари на улице. Эльвира взвизгнула от страха и неожиданности. Маша ткнулась лбом Даниле в спину и что-то пробормотала себе под нос. Данила развернулся вокруг своей оси. Взгляд напряжен, ушки на макушке, ружье на изготовку. Он готов был стрелять на поражение, цели не видел, но знал, что убийца находился где-то рядом. Это ведь он включил свет, давал понять, что никого не боится. – Главное, без паники, – тихо сказал парень. Свет казался ему таким ярким, что перед глазами расплывались круги, а в голове назойливо пищала автомобильная сигнализация. – Без паники, – повторила Эльвира, всполошенно глядя на него. – Я спокойно тут за кустиком посижу. Она действительно полезла на парапет, ограждающий тротуар, а это не меньше метра над землей. За ним подъем в гору. Деревья там густые, но ветки колючие. Хорошо, если трусы потеряет, а вдруг голову? – Давай, только быстро. Очень-очень, – с усмешкой сказал Данила. Он смотрел на двери первого по счету дома. Преступник находился сейчас где-то недалеко от рубильника, а в этом доме точно не было распределительного щита. Значит, и убийцы там теперь быть не могло. – Почему очень-очень? – спросила Эльвира, карабкаясь на парапет. – Потому что за нами смотрят. – Да? – Эльвира резко сдала назад, отряхнула коленки, оправила платье и бегом припустила за Данилой. Он не собирался ждать, когда она приведет себя в порядок. Ласты валялись рядом со спортивной сумкой. Данила не взял ни то, ни другое. На обратном пути прихватит. Если, конечно, сможет уйти живым из дома. – Быстрей, быстрей! Маша не отставала. Торопить приходилось только Эльвиру. Данила включил свет в холле на первом этаже. Здесь было два номера и еще какое-то помещение без всякой таблички на двери. Может, бойлерная какая-нибудь или кладовка. Под лестницей находился еще какой-то закуток. Данила не удержался от искушения, дернул за дверь, и та открылась. В маленьком узком помещении с косым потолком хранился садовый инструмент. Тут были лопаты, грабли, вилы, ведра, метлы, как раз то, чего им так не хватало, когда они шли сносить шлагбаум. Надо было всего лишь сунуть садовую голову в эту кладовку. Данила обратил внимание на выключатель, но щелкать им не спешил. Свет в кладовку поступал через щели в рассохшихся досках. Можно будет увидеть человека, который станет ходить по холлу. Эту возможность Данила и взял на вооружение. Он мог застрелить убийцу, что называется, не выходя из кассы. Вагонка тонкая, даже дробь ее пробьет, а картечь тем более. Шарахнет в упор, и нелюдь мигом сыграет в ящик. В кладовке вполне хватало места для троих. Данила осторожно отделил от лопат вилы и с немой торжественностью вручил их Эльвире. Для Маши он поднял с пола топор и приложил палец к губам. Эльвира прижалась к нему справа, Маша – слева. Одну трясло сильно, другую вроде не очень. Как бы самого не залихорадило. Данила расправил плечи, легонько растолкал девчонок. Это не гардероб, а он не вешалка для них. Сейчас парень должен быть боевой машиной и держать порох сухим. Он приготовил ружье к выстрелу и замер. Затихли и девчонки. Только слышно было, как трясется лопата, к которой Эльвира прикасалась ногой. Время тянулось мучительно долго. Сначала у Данилы затекла шея, затем зачесались спина и руки. Он прижался спиной к балке, поддерживающей потолок. Ему вдруг стало казаться, что у него под кожей завелись клопы. Он потерял контроль над ситуацией, запросто мог прозевать момент, когда убийца зашел в дом. Преступнику вовсе не обязательно было подходить к двери, чтобы застрелить их всех. Он мог открыть огонь сразу от порога, возможно, уже приготовился стрелять. Вдобавок у Данилы жутко зачесалось в носу. Он и хотел чихнуть, но сдерживал себя. Эльвира это заметила и стала передразнивать его. Она часто и коротко дышала, раздувала ноздри, провоцируя его. Но Данила держался. Тогда Эльвира с силой дернула его за правую руку. В этот миг он и чихнул. Палец его лежал на спусковой скобе, но почему-то вдруг оказался в ней. Пытаясь удержать ружье, Данила нажал на спусковой крючок. От выстрела в замкнутом пространстве едва не лопнули барабанные перепонки. Маша открыла дверь и выскочила из кладовки. Данила ринулся за ней. Но Маша вдруг прыгнула назад и налетела на него. Она едва не сбила с ног Эльвиру, которая подпирала Данилу со спины. Если бы убийца видел их сейчас, то хохотал бы до упаду. Он находился поблизости, но слышать и видеть ничего не мог. До упаду его довел вовсе не смех. Он лежал на спине у входной двери и немощно скреб ногами по полу, как будто хотел оттолкнуться от него и уползти. Этот тип был еще жив, но взгляд его уже застыл. В нем замерло лютое удивление. Да, как же можно было получить пулю, когда все карты находились у него на руках. Он знал, что его жертвы спрятались в чулане, а сам при этом оставался невидимым. Пистолет в момент ружейного выстрела находился у него в руке. Он мог убивать. Оказалось, что ружейный патрон был снаряжен вовсе не картечью, а пулей. Она и прострелила убийце грудь. – Это что такое? – потрясенно спросила Эльвира. Она завороженно смотрела на мужчину, который уже больше не хотел бороться за жизнь. Его правая нога еще дергалась, но уже не искала опоры. Руки, лежащие на полу, обрели покой и не тянулись к пистолету, который валялся рядом. – Непредумышленное убийство, – с усмешкой проговорил Данила. На спусковой крючок он и в самом деле нажал непроизвольно. – Несчастный случай, – добавил парень. – Где несчастный случай? – не поняла Эльвира. – Ты несчастный случай. – Чихать я на него хотела! – Ты слышал? – спросил Данила, склоняясь над умирающим. Но тот не реагировал, потому что не слышал его. Скорее всего, пуля задела сердце, из раны выталкивалась кровь, и не было никакого смысла ее останавливать. Да и не хотел Данила помогать человеку, который изнасиловал и убил Венеру. Рита погибла, Шурик. Да и Олег с Игорем тоже люди. – Тварь ты подколодная, – сказал Данила, разгибаясь. – Столько крови на руках. – Сдохни! – выкрикнула Эльвира. Данила с рассеянным интересом смотрел на человека, лежащего перед ним. Невзрачный мужичок ростом чуть выше среднего, черты лица крупные, рыхлые, как у людей более склонных к добродушию, нежели к насилию. Ну так внешность – штука обманчивая. – Узнаешь этого товарища? – спросил Данила, обращаясь к Эльвире. – Во-первых, не узнаю, а во-вторых, тамбовский волк ему… – Эльвира запнулась. – Это ты про Юру? – Может, я и видела его где-то. – Эльвира пожала плечами. – Где?