25 марта 1970 года Комитет 40 по просьбе посольства США и резидентуры ЦРУ в Сантьяго решил выделить 135 тысяч долларов на дезинформацию («spoiling operations») против Альенде.[378] Группа пропаганды ЦРУ немедленно взялась за фабрикацию фальшивок. Например, по чилийскому радио транслировались автоматные очереди и истошные женские крики. Затем диктор сообщал, что так коммунисты расстреливают невинных людей (причем «рабочих»!) на Кубе и если к власти придет Альенде, это повторится и в Чили. От имени Народного единства ЦРУ направляло по почте состоятельным гражданам письма, в которых предлагалось «поделиться» своими вещами и бытовой техникой с бедными. Причем после победы Народного единства делиться-де придется в любом случае. К женщинам была обращена следующая листовка: «Чилийская женщина! Освободись, наконец, и отдай детей государству. Голосуй за Альенде!». Для религиозно настроенного населения была выпущена листовка со святой девой Кармен: «Святая дева Кармен, царица и покровительница Чили, избавь нас от безбожного коммунизма!». Главным рупором ЦРУ в Чили была медийная группа газеты «Меркурио». Помимо этой центральной газеты в нее входили три другие газеты в столице и семь — в регионах, радиостанция, рекламные агентства. Однако популярность Альенде росла, и уже 18 июня 1970 года посол США в Чили Корри предложил увеличить финансирование дезинформации до 350 тысяч долларов. Одновременно Корри инициировал разработку «чрезвычайного плана» на тот случай, если президента будет избирать конгресс и одним из кандидатов будет Альенде. Госдепартамент колебался — просьбу Корри об увеличении средств удовлетворили, но с разработкой плана все же решили подождать до выборов 4 сентября. 7 августа 1970 года Комитет 40 провел заседание по Чили, но так и не решил поддержать напрямую кого-нибудь из оппонентов Альенде. ЦРУ по-прежнему самостоятельно распространяло дезинформацию, дискредитировавшую левые силы. Причем в данном случае некоторая нерешительность Комитета 40 объяснялась снобизмом ЦРУ Американская разведка после выборов 1964 года была непоколебимо уверена в собственной компетентности. По заданию Комитета 40 ЦРУ провело в Чили опрос избирателей и пришло к выводу, что Алессандри и так победит Альенде.[379] Отсюда следовал вывод, что особо суетиться в Чили не стоит. Однако на сей раз ЦРУ ошиблось. 4 сентября 1970 года Сальвадор Альенде одержал победу на президентских выборах. За него проголосовало 1 075 616 избирателей, за Алессандри — 1036 278, за Томича — 824 849. Альенде обошел Алессандри на 39 338 голосов. Теперь чилийскому конгрессу предстояло 24 октября избрать президентом одного из двух кандидатов, набравших наибольшее количество голосов. Томич вышел из борьбы, но именно от его партии зависела судьба страны — вместе с голосами ХДП большинство в конгрессе было как у Народного единства, так и у Национальной партии. Еще до оглашения результатов выборов разведсообщество США пришло к выводу, что правительство Альенде будет представлять собой психологическую угрозу для Вашингтона. Ведь в случае Чили сторонник социализма пришел бы к власти абсолютно демократическим путем (в отличие от Кубы), что ясно говорил о популярности идей марксизма среди населения Латинской Америки. Таким образом, пример Чили мог стать заразительным для других стран Западного полушария. В июле 1970 года все разведслужбы США представили правительству очередной аналитический доклад по Чили (т. н. National Intelligence Estimate, NIE, такие доклады готовились по Чили ежегодно с 1969 по 1973 год). В докладе утверждалось, что победа Альенде на выборах приведет к постепенному установлению в Чили классического марксистско-ленинского режима.[380] Далее абсолютно верно предсказывалось, что политика Альенде по увеличению покупательной способности бедных слоев населения приведет к успеху Народного единства на выборах в конгресс в 1973 году. В качестве оппозиционных Альенде сил доклад определял армию, церковь и некоторые профсоюзы. В целом из доклада следовал вывод, что мирным путем отстранить Альенде от власти не удастся. При этом ЦРУ признавало, что Чили не имеет для США никакого серьезного военно-стратегического значения с точки зрения мирового баланса сил между капитализмом и социализмом.[381] Американская разведка констатировала, что основная сила Народного единства — «промосковская» компартия Чили — твердо настроена на мирный путь перехода к социализму и будет избегать излишне радикальных шагов. Что же касается обещания Альенде развивать отношения с социалистическими странами, то ЦРУ отмечало, что сама обстановка в мире заставит сделать тоже самое любое чилийское правительство.[382] 8 сентября 1970 года Комитет 40 провел заседание по Чили. По его итогам послу в Сантьяго Корри было поручено подготовить «хладнокровный» анализ всех «за» и «против» относительно «военного переворота, организованного с помощью США». 12 сентября Корри ответил, что с его точки зрения и с точки зрения шефа резидентуры ЦРУ в Чили Хекшера никаких шансов на успешный военный переворот нет. США, отмечал Корри, придется действовать так, как если бы чилийская армия не существовала. Дело в том, что начиная с 1930-х годов чилийские военные не вмешивались в политику, и Чили была, пожалуй, единственной страной Латинской Америки с конституционно избранным гражданским правительством. Сразу же после победы Альенде главнокомандующий чилийской армией генерал Рене Шнейдер заявил, что вооруженные силы верны конституции. Такую же позицию занимал и второй в военной иерархии Чили человек — начальник генерального штаба генерал Карлос Пратс. 14 сентября Комитет 40 принял решение попытаться не допустить прихода Альенде к власти с помощью т. н. «гамбита Фрея». Согласно этой схеме, Фрей должен был заставить ХДП проголосовать в конгрессе 24 октября за Алессандри. Тот в свою очередь немедленно подавал в отставку и в стране объявлялись новые выборы. По конституции Фрей уже мог бы на них баллотироваться и Национальная партия в этом случае его бы поддержала. Послу Корри было поручено незамедлительно обсудить гамбит с Фреем и Алессандри. Тем же самым занялась и ИТТ. Фрей сразу же согласился. Однако проблема была в том, что он уже не контролировал собственную фракцию в конгрессе. Там большинство было у Томича, а он уже публично поздравил Альенде с победой. Алессандри правда все же заявил, что в случае его избрания президентом он немедленно подаст в отставку. Перспективы гамбита с точки зрения ЦРУ были весьма туманные. Однако настроение в Вашингтоне резко изменилось 15 сентября 1970 года. В столицу США приехал издатель «Меркурио» Августин Эдвардс, который ранее был представителем «Кока-Кола» в Чили. Эдвардс хорошо знал президента «Кока-Кола» Дональда Кендалла, а тот в свою очередь был давним другом и спонсором Никсона. Кендалл организовал встречу Эдвардса с директором ЦРУ Хелмсом и секретарем СНВ Киссинджером. Эдвардс живописал ужасы, которые ждут бизнес Чили после прихода к власти марксиста Альенде. Сам Кендалл по итогам бесед с Эдвардсом встретился с Никсоном и убедил последнего активно заняться Чили. Уже в тот же день, 15 сентября, Никсон вызвал к себе Хелмса, заявил ему, что «правительство Альенде неприемлемо для США» и поручил ЦРУ не допустить прихода Альенде к власти. После встречи с президентом Хелмс набросал позднее ставшие достоянием гласности инструкции Никсона: «Возможно, есть один шанс из десяти, чтобы спасти Чили. Тратьте столько денег, сколько надо. Не беспокойтесь о возможном риске. Есть 10 млн. долларов, если надо, то и больше. Работайте круглосуточно и выделите лучших людей. Заставьте экономику (Чили. — Авт.) завопить от боли. У вас 48 часов для выработки плана действий».[383] Хелмс немедленно направил Хекшеру в Сантьяго указание прекратить слать в центр телеграммы с сомнениями относительно успеха переворота в Чили. Затем Хекшера вызвали в Вашингтон, и Хелмс прямо сказал ему, что президент поручил любыми путями не допустить прихода Альенде к власти. Работу по Чили было решено проводить по двум «колеям». Первая (Track I) координировалась Комитетом 40. Цель состояла в том, чтобы с помощью Фрея обеспечить избрание конгрессом Алессандри. Далее сценарий развивался либо по «гамбиту», либо после отставки Алессандри Фрей организовывал военное правительство. В качестве другого варианта рассматривался военный переворот при молчаливом согласии Фрея. Координатором «колеи I» был посол США в Сантьяго Корри, его поддерживали резидент ЦРУ Хекшер и военный атташе Уимерт. Однако Никсон поручил Хелмсу в полной тайне и от Комитета 40, и от всех ведомств США разработать и другой план — вторую «колею» (Track II). Об этом плане кроме президента первоначально знало только 4 человека в штаб-квартире ЦРУ «Вторая колея» сразу нацеливалась на осуществление военного переворота (при необходимости и без согласия Фрея) до 24 октября, чтобы не допустить голосования в конгрессе. Помимо этих двух планов Никсон создал для организации экономического хаоса в стране специальную группу по Чили с участием представителя министерства финансов, госдепартамента и СНВ. Посол Корри сформулировал цель экономической войны следующим образом: «Фрей должен знать, что ни одному болту и ни одной гайке не позволят попасть в Чили при Альенде. Как только Альенде придет к власти, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы ввергнуть Чили и чилийцев в самую ужасную нищету и лишения и это будет долгосрочной политикой, чтобы высветить жесткие стороны коммунистического общества в Чили».[384] Американские компании в Чили немедленно после получения директивы Корри стали проводить политику открытого саботажа, сокращая производство и прекращая поставки в Чили запасных частей. Организованная ЦРУ пропаганда о якобы предстоящем крахе банковской системы привела к массовому изъятию вкладов и переводу денег за границу. К 15 октября 1970 года утечка валюты за границу достигла 600 тысяч долларов в сутки.[385] В стране наполовину сократились продажи бытовой электроаппаратуры (американские компанию просто не поставляли ее в торговую сеть). 19 сентября влиятельная американская газета «Нью-Йорк Таймс» прямо заявила на своих страницах «Пусть лучше в Чили произойдет военный переворот, чем к власти придет Сальвадор Альенде». Точно также оценивала ситуацию и ИТТ. Подразделение компании в Сантьяго пришло к выводу, что конгресс все равно проголосует за Альенде. Поэтому «более реалистично надеяться… что быстрое ухудшение экономического положения (наплыв в банк требований об изъятии вкладов, банкротство заводов и т. д.) поднимет волну насилия, которая приведет к военному перевороту».[386] Между тем ЦРУ создало спецгруппу по Чили (Chile Task Force), которая направила в Сантьяго около десятка агентов, легендированных как представители других стран. Возглавлял группу шеф оперативного директората и заместитель директора ЦРУ Томас Карамессинес.[387] Конкретную работу (включая «колею II") возглавлял опытный оперативник ЦРУ Дэвид Эттли Филипс.[388] С целью соблюдения секретности Филипсу выделили старый кабинет в отдаленной части штаб-квартиры ЦРУ. Уже на первой беседе Филипса с начальником операций ЦРУ в Западном полушарии Джимом Флэннери оба собеседника пришли к выводу что самым реалистичным сценарием в Чили является военный переворот и что главным препятствием на пути его осуществления является генерал Шнейдер.[389] ЦРУ быстро наладило в Сантьяго контакты с двумя генералами чилийских вооруженных сил. Генерал Роберто Вио осенью 1969 года попытался поднять в артиллерийском полку «Такна» мятеж якобы в поддержку повышения зарплаты офицерам. Однако мятеж провалился, так как армия его не поддержала. Многие генералы решили, что Вио просто хочет таким образом добиться повышения по службе. Вио уволили из вооруженных сил, и суд приговорил его к ссылке за пределы Чили на год. Однако Верховный суд отменил приговор, и генерал остался в стране. Вио стал своего рода иконой правых сил и был популярен среди младших и средних офицеров как «сильная личность». Однако генералитет Вио явно недолюбливал как выскочку. Офицеры ЦРУ в Сантьяго установили контакт с Вио, и тот немедленно согласился участвовать в перевороте. Эту идею поддержал и Фрей, но предупредил, что в случае неудачи будет вынужден предать Вио суду. Однако по оценке ЦРУ Вио был генералом без армии и шансы переворота на успех были минимальны. Поэтому ЦРУ установило контакт с командующим гарнизоном Сантьяго генералом Валенсуэлой. Тот в свою очередь заручился поддержкой главкома ВМС адмирала Тирадо. До сих пор ЦРУ официально придерживается той точки зрения, что группы Валенсуэлы и Вио действовали отдельно. Но это не так: сами генералы впоследствии публично заявляли, что координировали свои действия между собой и с Фреем. Главным препятствием пути путча по-прежнему оставался Шнейдер. Следует подчеркнуть, что ЦРУ помог наладить контакты с Валенсуэлой военный атташе США в Сантьяго Пол Уимерт, который практически каждое утро совершал с генералами чилийской армии конные прогулки. Уимерт получил указание Пентагона во всем поддерживать действия резидентуры ЦРУ в Сантьяго. Одновременно посол США Корри говорил чилийским генералам, что в случае победы Альенде США прекратят военную помощь Чили. Напротив: «Если любые шаги, которые предпримут военные, вызовут гражданские беспорядки, то мы готовы сразу же оказать поддержку и немедленно предоставить военные материалы».[390] 19 сентября 1970 года резидентура ЦРУ получила советы из Лэнгли относительно формулировки предлога для военного переворота. Чилийским военным предлагалось сообщить следующее: «(А) Подтвержденные разведданные, что кубинцы планируют реорганизовать все чилийские разведслужбы по советско-кубинскому образцу, создав тем самым структуру полицейского государства… (В) Экономическая ситуация находится в стадии коллапса… (С) Быстро признавая Кубу и коммунистические страны, Альенде сознает, что США прекратят материальную помощь вооруженным силам Чили, ослабляя их как конституционный барьер». Причем резидентуре предлагалось подкрепить эти измышления цитатами из речей Альенде.[391] В официальном отчете ЦРУ о событиях в Чили признается, что американская разведка осенью 1970 года «сотрудничала с тремя группами заговорщиков. Все три группы четко заявили, что любой путч потребует похищения командующего армией Рене Шнейдера,[392] который до глубины души сознавал, что конституция требует от армии позволить Альенде занять свой пост. ЦРУ согласилось с этой оценкой».[393] Между тем к началу октября окончательно забуксовала «колея I». 1 октября Альенде встретился с руководством вооруженных сил и заверил, что будет согласовывать все назначения в армии с военным руководством. Он подтвердил также, что военное сотрудничество с США будет продолжено. Это вполне устроило военную верхушку. Тем более, как отмечало ЦРУ, много рядовых и сержантов и так симпатизировали Народному единству. Фрей также отказался от «гамбита». И это несмотря на то, что ЦРУ побудило христианских демократов ФРГ (оказывавших ХДП Чили финансовую помощь) надавить на Фрея. Спецгруппа ЦРУ в Чили по неполным собственным данным организовала осенью 1970 года 726 материалов в чилийских СМИ против Альенде. Причем эти материалы по каналам ЮСИА и «дружественных» ЦРУ иностранных журналистов были распространены в мире. Как отмечало ЦРУ в своем отчете о работе в Чили с 15 сентября по 3 ноября 1970 года, пропаганда предназначалась для Фрея, «чилийской политической элиты» и чилийской армии. Цель тоже определялась недвусмысленно: «спровоцировать армию на переворот».[394] К 25 сентября ЦРУ направило в Чили 15 журналистов из 10 стран. Особо отмечалось, что конфиденциальные брифинги ЦРУ заставили изменить позицию влиятельный американский журнала «Тайм», который под влиянием своего корреспондента в Сантьяго первоначально занял «примирительную» позицию по отношению к Альенде. Новая линия «Тайм» заставила самого Альенде 13 октября выступить с критикой журнала. Однако все эти меры не дали результата. 3–4 октября руководство ХДП приняло решение поддержать кандидатуру Альенде на выборах в конгрессе 24 октября. С этого момента ЦРУ полностью сконцентрировалось на подготовке военного мятежа. С 5 по 20 октября резидентура ЦРУ и военный атташе Уимерт провели 21 встречу с чилийскими военными и карабинерами (военная полиция). Уже 5 октября Вио потребовал от ЦРУ несколько сот гранат со слезоточивым газом, чтобы организовать переворот 9 октября. Начать переворот планировалось с похищения Шнейдера, ответственность за которое предполагалось возложить на левые силы. После этого командующий гарнизоном Сантьяго Валенсуэла должен был с ведома Фрея объявить чрезвычайное положение и образовать военное правительств, в котором Вио играл бы роль «сильного человека». К этому времени резидентура ЦРУ в Сантьяго имела согласие директора ЦРУ Хелмса на «устранение» Шнейдера.[395] 13 октября резидентура Сантьяго сообщила в Лэнгли что «Вио планирует похитить генералов Шнейдера и Пратса в течение следующих 48 часов, чтобы спровоцировать путч». В этот же день резидентуре разрешили выделить группе Вио 20 тысяч долларов и обещать ему пожизненную страховку на 250 тысяч долларов (именно об этом и просил ранее «принципиальный борец с коммунизмом» Вио).[396] 15 октября Карамессинос встретился с Киссинджером и его заместителем Хейгом, чтобы окончательно обсудить военный переворот в Чили. Участники встречи пришли к выводу, что путч Вио не имеет шансов на успех. В этой связи резидентуре поручили передать генералу, чтобы он берег себя на будущее и что поддержка США ему будет обеспечена и в дальнейшем. Тем не менее, 16 октября Карамес-синее в телеграмме Хекшеру четко заявил: «Твердой и последовательной линией США является то, что Альенде должен быть свергнут в результате государственного переворота». Причем Карамессинес передавал таким образом мнение советника Никсона по национальной безопасности Киссинджера. 17 и 18 октября сотрудник ЦРУ сообщил группе Вио, что переворот только ее силами вряд ли имеет шансы на успех. Однако генерал ответил, что все равно организует похищение Шнейдера 19 октября. Одновременно 17 октября Уимерт встретился с некими двумя офицерами чилийской армии и ВМС (которые представляли Валенсуэлу), которые попросили у него 8-10 гранат со слезоточивым газом, три пистолета-пулемета 45-го калибра и 500 патронов к ним. Уимерт передал просьбу ЦРУ. Сначала в Лэнгли были удивлены: зачем офицеру ВМС оружие? Однако и в запросе резидентуры Сантьяго и в ответе штаб-квартиры было четко видно: речь идет о пистолетах-пулеметах, происхождение которых нельзя проследить (weapons not traceable to their source). Офицеры якобы ответили Уимерту, что оружие им нужно для самообороны (это более чем странно — у каждого офицера чилийской армии естественно было табельное оружие; от кого можно было обороняться автоматами, неясно. - Авт.) После этого в Лэнгли решили передать оружие «вне зависимости от объяснений». Уже 19 октября это оружие было переправлено из Вашингтона дипломатической почтой.[397] В официальном отчете ЦРУ о событиях в Чили прямо признается, зачем было передано оружие: «В дополнение к Вио ЦРУ установило контакт с другими заговорщиками, включая генерала Камило Валенсуэлу. Группа Валенсуэлы была известна резидентуре, и считалось, что она способна осуществить успешный переворот. ЦРУ предоставило этой группе — которая также считала похищение Шнейдера непременным условием любого переворота — три пистолета-пулемета, боеприпасы, и 8-10 гранат со слезоточивым газом».[398] При этом ЦРУ подчеркивает, что позднее «неиспользованное» оружие было возвращено в резидентуру. 19 октября группа Вио-Валенсуэлы пыталась похитить Шнейдера при его возвращении с официального ужина. Однако Шнейдер уехал на частной машине, а заговорщики следили за служебной машиной командующего и потеряли его из виду. Провал покушения привел к панической телеграмме из Лэнгли в резидентуру в Сантьяго: от Хекшера требовали срочной информации о дальнейших действиях, так как ЦРУ надлежало 20 октября дать отчет «на высоком уровне». В ответ на этот запрос группа Вио вечером 20 октября опять попыталась похитить Шнейдера и вновь безуспешно. 22 октября в 2 часа ночи Уимерт в отдаленном районе Сантьяго передал офицерам оружие со спиленными серийными номерами. В этот же день примерно в 8 часов утра машину Шнейдера по пути на работу в министерство обороны заблокировало несколько машин заговорщиков. Генерала попытались вытащить из салона служебного «мерседеса», однако он оказался человеком не робкого десятка и попытался достать из портфеля пистолет. Раздались выстрелы, и Шнейдер получил четыре огнестрельных ранения. Покушение возымело прямо противоположный результат, чем тот, на который рассчитывало ЦРУ Преемником Шнейдера стал такой же убежденный конституционалист Пратс. В Сантьяго было объявлено чрезвычайное положение, и Валенсуэла действительно стал губернатором столичной провинции. Однако он не решился на переворот, не чувствуя поддержки армии. Позднее чилийский суд приговорил Вио к 20 годам за покушение на Шнейдера, а Валенсуэлу — к трем годам заграничной ссылки за подготовку военного переворота. В ЦРУ прекрасно знали, что за покушением стоит группа Вио-Валенсуэлы. Сразу же после получения сведений о покушении резидентура ЦРУ решила, что в нем было задействовано именно то оружие, которое передал Уимерт.[399]В отчете в Лэнгли резидентура сообщила, что разрешила Уимерту передать группе Валенсуэлы 50 тысяч долларов. В телеграмме резидентуры констатировалось: «Все, что мы можем сказать, так это то, что покушение на Шнейдера дает вооруженным силам последнюю возможность предотвратить избрание Альенде, если они захотят последовать сценарию Валенсуэлы».[400] В официальном отчете ЦРУ признается, что в ноябре 1970 года в резидентуру в Сантьяго обратился один из членов группы Вио, избежавший ареста. Из «гуманитарных соображений» (в ЦРУ видимо до сих пор считают убийство иностранных политиков «гуманитарным» актом. — Авт.) ему было передано для нужд группы 35 тысяч долларов.[401] В ЦРУ считают, что Уимерту было возвращено неиспользованное оружие. Но это теперь сложно проверить, ибо Уимерт сразу же после покушения направился в порт Вальпараисо и там утопил автоматы и патроны в океане. 24 октября 1970 года конгресс Чили, согласно волеизъявлению народа, избрал президентом страны Сальвадора Альенде. На следующий день в госпитале от ран скончался генерал Шнейдер, оставивший вдову с пятью детьми. Он стал первой жертвой США в разворачивавшейся чилийской трагедии, которая привела 11 сентября 1973 года к кровавому военному перевороту и убийству законного президента Чили. Военное сотрудничество ГДР с развивающимися странами (Ближний Восток и Африка) Германская Демократическая Республика была самым надежным союзником СССР в рамках оборонительного союза социалистических стран — Организации Варшавского договора (ОВД). В Москве решили активно подключить ГДР к военно-техническому сотрудничеству с развивающимися странами социалистической ориентации с середины 1960-х годов, но особенно после 1971 года. Это было связано с тремя ключевыми факторами: — приходом к власти в ГДР в 1971 году нового генерального секретаря правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Эриха Хонеккера, который в отличие от своего предшественника Вальтера Ульбрихта считался более надежным другом СССР; — международно-правовым признанием ГДР как суверенного государства, завершившимся принятием этой страны в ООН в 1972 году; — неоспоримыми экономическими и социальными успехами ГДР в 1960-х — начале 1970-х годов, которые позволили Берлину выделять необходимые средства на помощь дружественным развивающимся странам. При этом в принципиальном плане следует подчеркнуть, что СССР никогда даже не рассматривал участие армий своих союзников по ОВД в боевых действиях за пределами зоны ответственности Варшавского договора, т. е. вне Европы. Разительный контраст по отношению к США, использующим военнослужащих стран НАТО как «пушечное мясо» в различных военных конфликтах. Помощь ГДР развивающимся странам и национально-освободительным движениям осуществлялась на абсолютно законной основе. В конституции ГДР 1974 года (статья 6, абзац 3) говорилось: «ГДР поддерживает государства и народы, которые борются против империализма и колониальных режимов, за национальную свободу и независимость, в их борьбе за общественный прогресс». ГДР, как и СССР, твердо стояла на стороне арабских стран в их справедливом стремлении освободить оккупированные Израилем палестинские, сирийские, иорданские и египетские территории. Уже через два дня после начала агрессии Израиля против Египта, Сирии и Иордании политбюро ЦК СЕПГ 7 июня 1967 года приняло решение оказать Египту экстренную военную помощь. 8 июня министерство обороны ГДР представило соответствующий перечень вооружений. Предполагалось «немедленно» поставить Каиру 35 танков Т-34/85 и 150 тысяч противопехотных мин ПМН. В течение 10 дней Египту планировалось передать 30 истребителей МИГ-17, и еще 20 истребителей — в третьем квартале 1967 года.[402] В течение «нескольких недель» Минобороны ГДР было готово поставить несколько десятков орудий и минометов. Заметим, что ГДР сама не производила самолеты, танки и орудия. Самолеты были переданы через Югославию (первая партия) и Дрезден. Однако ГДР отвергла просьбу президента Египта Насера направить на фронт пилотов ВВС ГДР. Следует подчеркнуть, что на тот момент Египет даже не имел с ГДР полноценных дипломатических отношений, опасаясь негативной реакции ФРГ. Во время так называемой войны «Судного дня» (октябрь 1973 года) по просьбе СССР ГДР 14 октября 1973 года приняла решение направить Федерации Арабских Республик (ФАР)[403] 12 полностью оснащенных бортовым вооружением истребителей-перехватчиков МИГ-21М из состава 8-й истребительной эскадрильи Национальной народной армии (ННА) ГДР.[404] Самолеты были разобраны и 22 октября переброшены советскими военно-транспортными самолетами АН-12 (которые были задекларированы как гражданские машины «Аэрофлота») в Венгрию. Лишь там 63 военнослужащим ГДР (включая 14 пилотов) объявили о конечной цели маршрута — Сирии (аэропорт города Алеппо). Всем было предложено сделать добровольный выбор, а «отказников» в тот же день обещали вернуть в ГДР без всяких последствий для их службы. Однако все пилоты и техники приняли решение следовать в Сирию, где они в короткие сроки смонтировали МИГ-21М, покрасили их в песочный цвет и нанесли опознавательные знаки ВВС Сирии. 28 и 29 октября 1973 года самолеты были переданы советским военным инструкторам, которые обучали на них сирийских пилотов. Все военнослужащие ГДР сразу же вернулись домой и никакого участия в боевых действиях не принимали.[405] Кроме поставок самолетов-перехватчиков (заметим, оружия чисто оборонительного) Хонеккер 13 октября принял решение поставить Сирии 62 танка Т-54, боеприпасы для трех батарей ЗРК. К тому же ГДР заявила о готовности принять у себя на лечение раненых военнослужащих армий Сирии и Египта.[406]3 ноября 1973 года в письме президенту Сирии Хафезу Асаду Хонеккер предложил в целях поддержки «вашей справедливой борьбы» безвозмездно поставить помимо упоминавшихся выше танков 300 РПГ-7 (24 тысячи штук боеприпасов к ним), 74,5 тысяч гранат и 30 тысяч противотанковых мин ТМ-46. В 1983 году ГДР и Сирия подписали соглашение, предусматривавшее подготовку в ГДР 310 сирийских военнослужащих. В 1984 году специальным протоколом это количество было увеличено до 400. ГДР оказывала содействие Ливии в подготовке военных кадров. Были подписаны несколько соглашений, предусматривавших подготовку в ГДР 760 ливийских офицеров и унтер-офицеров, в основном технических специальностей, а также боевых пловцов. К тому же часть военнослужащих переучивали на инженеров военных заводов. Ливия оплачивала обучение своих специалистов в ГДР. ГДР оказывал большую помощь португальским колониям в Африке, боровшимся за свою независимость, а после обретения независимости в 1975 Годуновым государствам Анголе, Гвинее-Бисау, Мозамбику и Сан-Томе и Принсипе. Решение политбюро ЦК СЕПГ об оказании помощи национально-освободительным движениям в Африке было принято в январе 1967 года. Например, только ФРЕЛИМО[407] и Мозамбику по линии Комитета солидарности ГДР в 1962–1989 гг. было предоставлено 148,2 миллиона марок.[408] Еще с конца 1960-х годов ГДР поставила ФРЕЛИМО 280 пулеметов, 5000 карабинов (в том числе из запасов вермахта), 1,5 миллиона патронов для стрелкового оружия и 2000 мин. МПЛА[409] и ПАИГК[410]получили по 100 пулеметов, 1700 карабинов и автоматов, 445 тысяч патронов и 500 мин.[411] Этого оружия вполне хватало, чтобы обеспечить все боеспособные партизанские подразделения национально-освободительных движений. В декабре 1974 года рассматривалась идея (одобренная затем в Москве) военной подготовки советниками из ГДР 2–3 тысяч бывших партизан ФРЕЛИМО непосредственно в Мозамбике. Но затем было принято решение, что вооруженные силы ставшего независимым Мозамбика опекает СССР, а ГДР концентрируется на подготовке специалистов МВД и госбезопасности. Тем не менее, ГДР поставляла оружие и армии Мозамбика, например, партию танков в 1976 году и истребители МИГ-21 — в 1982 году. В 1979 году ГДР поставила Мозамбику 10 танков Т-34/85, 12 счетверенных зениток калибра 14,5 мм, а также боеприпасы. Подготовка мозамбикских военных осуществлялась только на территории ГДР, однако было поставлено оборудование для военного училища мозамбикской армии в Нампуле. Военная подготовка в ГДР по стандартам ННА проходила в течение трех лет (плюс подготовительный год на освоение немецкого языка). Мозамбик оплачивал только транспортные расходы на переезд своих военных в ГДР. В 1980–1985 гг. в ГДР было обучено 279 военных из Мозамбика, в том числе 70 военнослужащих сухопутных войск, 62 — ВВС, 62 — ВМС, 60 офицеров-политработников, 25 пограничников. При этом стоит отметить, что всего в 1974–1979 гг. в ГДР было обучено 268 зарубежных военных.[412] В 1980–1986 гг. это количество выросло до 1550 человек. После визита в Мозамбик весной 1980 года заместителя министра обороны ГДР генерал-полковника Хельмута Фляйснера ГДР обязалась безвозмездно поставить Мозамбику в августе-октябре 1980 года 20 танков Т-34, 6 зенитных пулеметных установок, 20 орудий, 100 радиостанций, 6 комплектов электроакустического оборудования, 100 миноискателей, 20 комплектов навесного оборудования для траления мин, оборудование для телексной связи, запасные части и ремонтные комплекты. В 1986 году ГДР бесплатно поставила Мозамбику военной техники на 0,9 миллиона марок, в 1988 году — на 2,1 миллиона.[413] Всего ГДР в 1975–1989 гг. оказала Мозамбику различной помощи на 277 миллионов марок. Эта помощь имела для Мозамбика большое значение, если учесть фактическую агрессию против этого государства со стороны ЮАР и поддержанной расистским режимом мозамбикской марионеточной организации РЕНАМО.[414] Финансирование и поддержку подрывной деятельности против Мозамбика осуществляли Саудовская Аравия и ЦРУ США. После начала агрессии ЮАР (при поддержке США) против Анголы в конце 1975 года ГДР оперативно предоставила этому молодому государству оружия и военного снаряжения на 106 миллионов марок. Только в январе-феврале 1976 года в Луанду кораблем было доставлено военное снаряжение на сумму 6,5 миллиона марок. В 1975–1989 гг. Ангола получила от ГДР помощи на 238 миллионов марок.