– Я никому не нравлюсь по-настоящему. – Мне ты сразу понравилась. – Когда мы впервые встретились, я кричала на тебя. – А потом ты пришла ко мне просить освободить тебя из платья, и сразу мне понравилась. – Я ужасно выглядела. – Как будто переночевала в мусоровозе. Я подумал: «С такой соседкой скучно не будет». – Эрик, если бы только я могла найти кого-то, с кем мне было бы так же просто, как с тобой… кого-то, кто был бы адекватен, как ты… кого-то, с кем мне было бы столь же легко разговаривать, – пробормотала я, чувствуя, как боль под его пальцами медленно исчезает. Шутливые намеки Али и Дианы замелькали у меня в голове. «Нет, – сказала я себе. – Даже не думай об этом». Глава 11: Пока Linux не разлучит нас – Значит, айтишники разозлились, что ты такая бестолковая? Я сидела на маминой кухне, ела печень с луком, которую бабушка называла моей любимой так же долго, как я ее ненавидела, и очень жалела, что вообще раскрыла рот. – Нет, это все из-за Леночки, она новенькая в отделе кадров. Так вот, спустя три месяца работы она заявляет Леше, нашему главному айтишнику, что хочет, чтобы он установил ей другую версию Windows, а то в этой ей обои надоели. И тогда Леша вдруг начинает орать на весь офис, как его достали проклятые юзвери, и что его отдел не успевает выполнять свою работу, только и бегает по позверушкам, а мы обязаны знать компьютер на уровне пользователя и т.д. и т.п. В общем, теперь кадры и наш отдел – «самые выдающиеся», как сказал Леша – должны сдать экзамен на знание компьютера. – И что будет, когда ты не сдашь экзамен? – Мама, – обиделась я. – Почему сразу «когда»? Может, я его сдам. – Ты-то? – мама подняла взгляд на моего отца, как будто призывая его подтвердить мою безнадежность. – Так что? Тебя уволят? – Добавочки! – подлетела бабушка, хотя я и половины еще не одолела. – Вероятно. Моей начальнице я не нравлюсь, и она может воспользоваться поводом,– я вяло ткнула вилкой в серый склизкий кусок. С утра, помня о предстоящем обжирательстве, я ничего не ела, надеясь таким образом удержать вес, который в последнее время норовил полезть вверх. Эх, если бы я только умела вызывать у себя рвоту, как булимички… – Я бы тоже избавилась от сотрудницы, не способной сдать элементарный тест, – заявила вдруг мама. Я скрипнула зубами. Это мне говорит женщина, убежденная, что монитор это и есть компьютер. – Ты моя мать! Ты должна быть на моей стороне! Мама поджала губы. – Я на стороне здравого смысла. – Пожалуй, я пойду, – я встала, впервые находя в себе смелость оставить еду на тарелке. В коридоре бабушка, игнорируя мои громкие протесты, вручила мне остатки ужина, упакованные в банку, мама же, когда я наклонилась поправить ремешок на туфле, выпустила очередной снаряд: – Ты поправилась. Не вовремя – тебе на собеседования ходить, нужно выглядеть пристойно. Не знаю, способны ли рвотные позывы простимулировать деятельность мозга, но меня осенило: – Эрик! Я попрошу помощи у него! – У этого-то бездельника? – скривилась мама. – Он много работает, – вступилась я, хотя не всегда могла понять, когда он работает на своем компьютере, а когда просто развлекается. – Крайне сомнительная личность. Еще и с ребенком. – Он прекрасный отец! – пылко вскричала я, как будто когда-то не собиралась натравить на него социальных работников. – Зато мужем был отвратительным, иначе жена от него бы не сбежала. – Неправда! Это она была плохая! Да пинками надо гнать таких жен! Мама вдруг застыла, пристально глядя на меня. – Знаешь что, доча, когда найдешь работу, ты должна переехать. Разозленная донельзя, я выскочила за дверь. В последние несколько недель мама то и дело пропесочивала Эрика, как будто почувствовав, что наши отношения с ним уплотнились. Хотя я старательно замалчивала все, его касающееся, она располагала массой сведений «из своих источников». Знала я ее источники – Нина Сидоровна из первого подъезда, старая жирная утка с большим причудливо уложенным валиком волос на голове, из которого стыдливо проглядывала мочалка. Перед дверью Эрика я постояла минуту, собираясь с духом. После того случая с Вадиком между нами образовалось странное напряжение. Мы как будто мысленно делали вдох, прежде чем заговорить друг с другом. Шторы в комнате были опущены, создавая приятный полумрак. Эрик сидел за компьютером, стучал по клавиатуре и одновременно пританцовывал, извиваясь в кресле в такт самой ужасной музыке, которую я когда-либо слышала. Деструктор отсутствовал, как частенько бывало с тех пор, как он познакомился с Олесей. Чем бы они там ни занимались, я надеялась, что она не забеременеет. – Привет! Что за кошмар у тебя играет? – проорала я. – У меня неделя Prodigy, – убавив звук, Эрик развернулся ко мне. На нем была желтая футболка с муравьем и штаны цвета хаки. – Видишь, у меня даже майка с их эмблемой. – Мне нужна твоя помощь. Наши айтишники загрузили нас тестом на компьютерную грамотность. – А что там конкретно? – Не знаю, увижу в следующий понедельник. Но суть в том, что у нас должно быть достаточно знаний, чтобы не беспокоить программистов по мелочам. – Pascal, SQL, HTML, PHP, C++, Java? – Нет! – ужаснулась я. – А нельзя ли начать… с самых основ? – С ассемблера? – Эрик, у меня ощущение, что мы разговариваем на разных языках. – Ладно, – сдался Эрик. – Тогда скажи мне, что ты знаешь и умеешь на данный момент. – Ну… я могу включить компьютер… а могу не включать. Я могу пользоваться Интернетом… а могу не пользоваться, – мой голос упал. – Еще я могу запустить mp3… – А можешь не запускать, – дополнил Эрик. – Еще я знаю Word и говорю всем, что знаю Excel, – уже догадавшись, что Эрика мне не впечатлить, я не стала добавлять, что прекрасно печатаю в блокноте двумя пальцами, а в хорошие дни – даже тремя. – Нам предстоит много работы. Я пока в завале, но, если сегодня посижу в ночь, смогу выкроить на тебя пару вечеров. Кстати, что так взбесило ваших программистов, что они решили взять вас за загривок? Я пересказала историю про Леночку и скучные виндовские обои. – И она сказала, что тогда сама переустановит себе Windows. – И переустановила? Планшет Эрика пискнул, уведомляя о пришедшем сообщении. Эрик быстро проглядел сообщение и отправил ответ («Я занят», подсмотрела я). – Нет, но Леша закрыл ей «контакт», и она весь день плакала. – Соня, ты ведь умеешь менять обои? – Конечно, – я широко раскрыла глаза. – Соня, ты можешь рассказать мне. Я постараюсь не смеяться. – Честно, умею. Это легко, – мысленно я закрыла лицо руками. Планшет снова заверещал. – Да кто тебе пишет? – я посмотрела на экран. «Я обиделась», – извещала некая Gerda90, на чьей аватарке красовалась хорошенькая рыжая девушка. – Кто это? – Да так, одна девчонка. Мы с ней гуляли летом. Вдруг решила написать. – Вот как, – произнесла я подчеркнуто равнодушным тоном. – И что же заставило вас прервать ваши идиллические отношения?