Пытаясь докричаться до официантки, я потратила больше калорий, чем было в тех пожухших листьях, которые она мне принесла. Пока я размышляла, простаивал ли этот салат с утра или же его сразу приготовили из несвежих продуктов, Александр лихо разделался со своей пиццей, отрывая и проглатывая огромные куски. – Жарко, – выдохнул он. По его подбородку тек жир, и я хотела сказать об этом, но тут Александр снял пиджак, и я потеряла дар речи. На его футболке была нарисована женщина. Самая обычная голая женщина с грудью шестого размера. – Еще одну «Маргариту»! – крикнул Александр официантке, и тут у него зазвонил телефон. Он достал его из кармана и прижал к уху. – Привет. Да ничего не делаю. Ты сам как? Пятнадцать минут спустя, когда принесли «Маргариту», он все еще продолжал разговаривать. Вперившись взглядом в блестящие капли жира на поверхности пиццы, я впала в оцепенение. – Да, смотрел, но не досмотрел. Нормальное киношко. Тот чувак таки поимел рыжую? Я заерзала на стуле. Александр скосил на меня глаза: – Ты в порядке? Не скучаешь? – Все хорошо, – ответила я, надеясь, что Вселенная оценит мои старания и наградит меня табуном мужчин, худший из которых будет лучше Александра. Он проговорил еще минут двадцать, ковыряя остывающую пиццу вилкой, и, когда я совсем уже решилась уйти, завершил разговор и посмотрел на меня: – Попросить счет? – Да. Принося счет, официантка продемонстрировала несвойственное ей ранее проворство. Наблюдая, как на лбу Александра углубляется морщина, я приготовилась к Великой Истерике № 2. – И как я мог рассчитывать, что меня не попытаются в очередной раз обдурить! Посмотри на это! Я заглянула в счет. Мои салат и минеральная вода, кола и две «Маргариты» Александра. – Все в порядке. – Две «Маргариты»! – Вы заказывали две. Он с шумом выдохнул и, поднявшись на ноги, простер руки над растерзанной пиццей. – Но я не съел ни кусочка! Я приказала себе расправить сморщившееся лицо. Ничего, когда-нибудь я посмеюсь над всем этим. Я напишу книгу «Сто худших свиданий», и она станет популярнее, чем «Дневник Бриджет Джонс». А сейчас мне надо собраться, держаться достойно, не закричать на этого придурка матом. Визуализация мне поможет: солнышко, речка, травка. Прекрасный мир, полный отвратительных мужчин. Александр достал из кармана двести рублей и бросил их на стол. Одна «Маргарита» стоила больше. – Если у них есть совесть, они довольствуются этим. «Если у вас есть совесть, вы придете домой и повеситесь в шкафу». – Как тебе вечерок? – Удался. Большое вам спасибо, – я выгребла из кошелька все деньги (подавись) и направилась к выходу. За спиной я услышала хлопки и обернулась. Александр бил в ладоши. Хлопали официантка и бармен. Хлопали люди за столиками. – Что происходит? – спросила я. – Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера, – как будто соткавшись из воздуха, передо мной материализовался бодрый человечек в красной бандане. – Вы только что стали победительницей конкурса от передачи «Большая терка»! – Какого конкурса? – Вот она, настоящая русская женщина! Кроткая! Благородная! Терпеливая! Он продолжал петь мне дифирамбы, а я, уже совершенно замороченная, бросила на Александра полный упрека взгляд. – Вы меня разыграли… Он улыбнулся и развел руками. – Если я выиграла, каков мой приз? – спросила я человечка в бандане. – Вы все узнаете. На съемках нашей передачи! – Не уверена, что… а когда съемки? – В эту пятницу. Получив от телевизионщиков указания, когда и где, я добрела до остановки и поехала домой приводить в порядок расшатанную нервную систему. Когда ко мне ворвался Эрик, я все еще сидела на диване и медленно пила воду. – Привет! Я посмотрела сквозь него, едва отмечая, каким измученным он выглядит. – Ты все еще работаешь над тем проектом? – Еще несколько дней. А у тебя как дела? – Меня будут снимать для программы на ТВ. – Все настолько плохо? Я довольно бессвязно рассказала ему о произошедшем сегодня. Эрик нахмурился. – Ты пойдешь? – Конечно. Я прославлюсь и мигом налажу свою личную жизнь. – Чтобы прославиться на телевидении нужно быть прокладкой или памперсом. Все, что получишь ты – дурную славу. – Не знаю, почему ты настроен столь мрачно. Я не сделала ничего плохого. Я даже не запустила салатом ему в голову. К тому же я выиграла конкурс! Эрик попробовал было со мной спорить, но, поняв, что это бесполезно, со вздохом поднял взгляд к потолку. – У тебя на люстре висят трусы? – Это красные трусы, – объяснила я. – И они совсем новые. Поэтому ничего страшного, что они висят на люстре. – Взяла идею из журнала «Мой уютный дом»? – Нет. Они там, чтобы привлечь в дом любовь. – А также быков и санитаров. Вижу, ты все еще увлечена этой ерундой, как ее там… – Симорон. Знаешь, пренебрежительность вовсе не помогает тебе выглядеть умным. Если бы ты позволил себе выползи из раковины предрассудков, ты бы сам поразился, насколько улучшилась бы твоя жизнь. Дай себе свободу верить, поймай счастье, что витает в воздухе! Существует Небесная Канцелярия, в которой отмечаются все наши желания, все наши мечты и… Не слушая, Эрик продолжал осматривать комнату своими тусклыми, запавшими глазами, вокруг которых отчетливо проступала синева. – Зачем тебе кастрюля моркови на столе? – Я пытаюсь с ней подружиться. – Каким образом? – Постоянно ее ем. – Со мной бы такой способ наладить дружеские отношения не прошел. Я задрала подбородок. – Если подружиться с морковью, она подарит тебе любовь. – В каком смысле? – Не надо ехидных вопросов. На симороне я уже похудела на два с половиной килограмма! – Это за счет мозга. – Ничего подобного! Посмотри, – я привстала, и Эрик сощурил глаза, рассматривая меня. – Да, кажется, чуток сбросила. В этом психотическом трипе ты вообще выглядишь довольно осунувшейся.