— Что вы сделали дальше? — Я вошел. Вокруг хаос, на полу одеяло. В каких-то пятнах. И ее… я не сразу заметил ее руку из-под одеяла. — Мистер Лэм, вы уверены, что она была накрыта одеялом, когда вы вошли? — Уверен! Она лежала под одеялом. Я его поднял, а она… она такая холодная, в порванной одежде… Вся в крови и синяках… Я ее позвал, тряхнул за плечи. А она уже окоченела… — Взгляд мужчины стал отрешенным. — Я вызвал полицию. — Что вы делали потом? — Мне сказали, что полиция скоро будет. А одежда вся изорвана… и я снова набросил одеяло. Потом вышел из дома. Не мог там оставаться. Я ждал полицейских снаружи. — Когда мы прибыли на место, на Кэтрин было украшение. Серебряная цепочка с крестиком. Она висела на шее Кэтрин, когда вы ее обнаружили? — Да, она почти не снимала эту цепочку. Тейтум слушал, как О’Доннелл расспрашивает Лэма, не упуская ни малейшей детали. Тот был растерян и невнимателен, поэтому некоторые вопросы приходилось повторять снова и снова. Грей поймал себя на том, что сочувствует Лэму. В какой-то момент Зои тоже вышла из дома и встала рядом. — Вы знаете, кто это мог сделать? — спросила О’Доннелл. — Конечно, нет! Все любили Кэтрин! — Она с кем-то ссорилась? Случалось ли с ней что-то необычное? — Нет. — Лэм помедлил, прежде чем ответить. О’Доннелл слегка склонила голову. — Вы сказали, что Кэтрин на прошлой неделе болела… — Да, даже на работу не ходила. — Где она работала? — Она администратор в моей церкви. — В вашей церкви? Вы священник? — Да, я служу пастором в баптистской церкви Риверсайда. О’Доннелл помолчала, делая записи и, как понял Тейтум, продумывая стратегию. Даже не зная ничего о местных порядках, можно было догадаться, что убийство дочери пастора, к тому же работавшей в приходе, привлечет внимание чикагских СМИ и чиновников. — Итак, она сказалась больной, — продолжила О’Доннелл. — Сколько раз? — Два… нет, три раза на этой неделе. Еще… она и раньше несколько раз не приходила на работу. — Она объяснила, что с ней случилось? — Нет. — Она выглядела болезненно? — Да. Какой-то поникшей. Обычно Кэти энергичная и жизнерадостная, а в последний месяц… — Его голос задрожал. Лэм говорил о дочери в настоящем времени, и это причиняло ему боль. — Несколько дней волонтерской работы она тоже пропустила. — Мистер Лэм, вы упомянули, что Кэтрин выглядела усталой, — сказала О’Доннелл. — Были какие-то признаки болезни? Она жаловалась на боль или жар? Может быть, насморк? Хоть что-нибудь? — Нет, ничего такого. Она ссылалась на женские проблемы. — Возможно ли, что Кэтрин что-нибудь беспокоило? Что ее проблемы не были физическими? — Она никогда не пропустила бы работу из-за таких пустяков! — В глазах Лэма блестели слезы отчаяния. — Она жила ради церкви и волонтерства! — Что за волонтерство? — В нашем приходе. Она одна из двух духовных наставников. — Кого же она наставляла? — Всех нуждающихся. — Кто обращался к ней регулярно, мистер Лэм? — Многие. Трудные подростки, бедные семьи и те, кто утратил веру… — Его речь замедлилась, будто он стал вдруг взвешивать свои слова. — В общем, люди в беде. О’Доннелл прищурилась. Видимо, тоже заметила странное поведение Лэма. — Люди в беде, — уточнила она, — это и женщины, и мужчины? — Верно, — отозвался Лэм. — Те, кто хотел встать на верный путь? — предположил Тейтум. — Да, точно. — И бывшие заключенные? — спросил Тейтум. Повисло молчание. — Кэтрин консультировала тех, кто освободился из тюрьмы? — повторила вопрос О’Доннелл, переглянувшись с Греем. — Бывало. Вы должны понять. Эти люди ради Кэтрин жизни не пожалеют. Они бы никогда… только не так… — Ясно. — О’Доннелл кивнула. Она тут же сменила тему, задавая отвлекающие внимание вопросы, уточняя незначительные детали. В конце беседы мистер Лэм без проблем назвал имена и телефоны нескольких знакомых Кэтрин, в том числе второго консультанта. Когда у О’Доннелл закончились вопросы, она отпустила пастора. Тот ушел, ссутулившись под гнетом худшего дня в его жизни. — Что ж, вы предположили, что Кэтрин знала своего убийцу, — произнесла О’Доннелл. — Да, я так считаю, — отозвалась Зои. — Значит, если ее убил бывший зэк, ваш подозреваемый тут ни при чем? — Верно, Род Гловер никогда не сидел в тюрьме. — Хорошо, — подытожила О’Доннелл, — я буду держать вас в курсе дела. — А когда вскрытие? — спохватился Тейтум. — Вероятно, завтра утром. — Позволите нам присутствовать? Когда получим отчет о вскрытии, мы оставим вас в покое. О’Доннелл снова нахмурилась и наклонила голову. — Ладно. Диктуйте свой номер. Как только узнаю время, я вам сообщу. Глава 5 Воскресенье, 16 октября 2016 года Зои и Тейтум ждали у входа в морг. Судмедэксперт, женщина средних лет по фамилии Террел, не горела желанием проводить вскрытие под пристальными взглядами трех человек. — Как видите, здесь и так толпа народу, — сказала она, указывая на длинные ряды холодильников для тел. Зои решила, что доктор Террел использует эту шутку далеко не впервые. Они с Тейтумом решили скоротать время в кафе неподалеку, за завтраком и чтением скупых заметок об убийстве в местной прессе. Вернувшись в морг два часа спустя, обнаружили, что вскрытие еще не закончено. Это дело уже перестало интересовать Зои. Похоже, убийство Кэтрин Лэм рядом с прежним местом обитания Гловера — просто совпадение. У того почерк совсем другой. Он нападал на женщин на улице, обычно около водоемов, подальше от людных мест, чтобы не было свидетелей. Последней, на кого Гловер напал в помещении, стала — месяц назад — Андреа, сестра Зои. Это преступление чуть не оказалось для убийцы фатальным, и, по мнению Зои, вряд ли он снова так поступит. Накрывать тело тоже не типично для Гловера. Расправившись со своими жертвами, он полностью терял к ним интерес. Зои не находила причин, чтобы на этот раз Гловер поступил иначе.