57 * * * Уилбур Смит Глаз тигра Не буди дьявола Wilbur Smith THE EYE OF THE TIGER Сopyright © Orion Mintaka (UK) Ltd, 1975, 2018 SHOUT AT THE DEVIL Сopyright © Orion Mintaka (UK) Ltd, 1968, 2018 © А. С. Полошак, перевод, 2022 © В. Г. Яковлева, перевод, 2022 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022 Издательство АЗБУКА® Оформление обложки Ильи Кучмы * * * Эта книга посвящается моей жене Мохинисо – с ней связано все лучшее, что случилось со мной в жизни Глаз тигра Тигр, о тигр, светло горящий В глубине полночной чащи… В небесах или глубинах Тлел огонь очей звериных? Уильям Блейк (Перевод С. Маршака) Был один из тех сезонов, когда рыба запаздывает. Я насиловал катер и команду, ежедневно мотался далеко на север, приходил в Гранд-Харбор по самой темноте и к шестому ноября совсем приуныл, но тут в фиолетовых волнах Мозамбикского течения нам встретился первый нормальный марлин. В тот раз «Танцующую по волнам» зафрахтовала не группа рыбаков, а один человек: мой постоянный клиент, нью-йоркский рекламщик по имени Чак Макджордж. Раз в год он совершал паломничество длиной в шесть тысяч миль: прилетал на Сент-Мэри, рассчитывая на завидный трофей. Невысокий крепыш, на висках седина, а макушка лысая, как страусиное яйцо, бурая, вся в морщинах мартышечья физиономия. Но ноги хорошие, крепкие, а когда выводишь крупную рыбу, крепкие ноги тебе ой как пригодятся. Когда мы наконец заметили марлина, он мчался у самой поверхности, выставив из воды плавник длиннее человеческой руки и кривой, словно ятаган. По изгибу сразу понятно, что перед тобой марлин, а не морская свинья или акула. Анджело увидел его в тот же миг, что и я, перегнулся через релинг передней палубы, издал восторженный возглас, сверкая зубами в ослепительных лучах тропического солнца, и ветер хлестнул цыганскими кудрями по его смуглым щекам. Марлин то нырял, то выныривал. Когда вода расступалась, он походил на громадное черное бревно с хвостовым плавником, в точности повторявшим изящный изгиб спинного, а потом снова уходил в глубину, и вода смыкалась над его широкой блестящей спиной. Я тут же обернулся к кокпиту, где Чабби уже помогал Чаку устроиться в здоровенном кресле для вываживания, застегнуть страховочную сбрую и натянуть перчатки. Он перехватил мой взгляд и угрюмо сплюнул за борт, являя собой полную противоположность всем нам, уже кипевшим от азарта. Чабби огромный, с меня ростом, но значительно шире в плечах и талии. И еще он самый отъявленный пессимист из всех, кого я знаю в нашем бизнесе. – Стесняется твой марлин, – пробурчал он и снова сплюнул, а я усмехнулся и крикнул: – Не слушай его, Чак! Старина Гарри тебе эту рыбину на блюдечке поднесет! – Есть у меня тысяча баксов, и она готова с тобой поспорить! – Чак морщился от ярких отблесков солнца на воде, но глаза его возбужденно сияли. – По рукам! – Приняв пари, хоть оно и было мне не по карману, я вновь переключил внимание на марлина. Конечно, Чабби был прав, ведь он лучший в мире специалист по лучеперым – после меня, конечно. Это страшилище и впрямь оказалось пугливым. Пять раз я бросал ему приманку – и так и сяк, со всевозможными хитростями и выкрутасами, – но, как только «Танцующая» шла ему наперерез, марлин бил хвостом и уходил в сторону. – Чабби, там шмат корифены в леднике! – в отчаянии крикнул я. – Наживляй, с первого раза клюнет! На корифену он соблазнился. Воблер я сделал сам, и он скользил по воде как живой. Я засек тот момент, когда марлин заинтересовался приманкой, напружинил свою громадную тушу, развернулся и сверкнул зеркальным брюхом, пустив из-под воды стайку солнечных зайчиков. – Купился! – завопил Анджело. – Он купился! Моими стараниями в начале одиннадцатого марлин заглотил приманку. Во время первых рывков и свечек я держал катер как можно ближе к обезумевшей рыбине, ведь избыток лески в воде – нешуточная нагрузка на рыболова, поэтому от меня требовалось нечто неизмеримо большее, чем зубовный скрежет и крепкая хватка на мощном фибергласовом удилище. Чак же, обустроившись в кресле, вываживал добычу, и тут его крепкие ноги пришлись как нельзя кстати. Вскоре после полудня он одержал верх: марлин поднялся на поверхность и стал описывать первый из широких кругов. Теперь Чаку предстояло сужать их, потихоньку выбирая леску, пока мы не забагрим его трофей. – Эй, Гарри! – крикнул вдруг Анджело, отвлекая меня от дел. – У нас гость! – Гость? Какой еще гость? – Большой Джонни, против течения прет, – показал он. – Свежатинку почуял! Я проследил за его жестом и увидел акулу, привлеченную шумом схватки и запахом крови. Вернее, не акулу, а размеренно приближавшийся к нам тупой плавник. Похоже, молот-рыба. – На мостик, Анджело! – приказал я и передал ему штурвал. – Гарри, если эта сволочь сожрет марлина, плакала твоя тысяча баксов, – просипел из кресла потный Чак перед тем, как я нырнул в каюту, где, упав на колени, дернул задвижку и откинул люк. Лег на живот, сунул руку в машинное отделение и нащупал ложу бельгийского «ФН», притороченного специальными ремешками к трубе под потолком. Выскочил на палубу, проверил магазин и переключил автомат на стрельбу очередями. – Анджело, развернись-ка к нему бортом. «Танцующая» запрыгала по волнам, и я вцепился в релинг. Наконец Анджело поравнялся с акулой: точно, молотоголовая, причем здоровенная, двенадцать футов от носа до хвоста, медно-бронзовая в кристальной воде. Я тщательно прицелился в самый центр сплющенной головы между безобразными глазными выростами и дал короткую очередь. Автомат взревел, выплюнул стреляные гильзы, и вода взорвалась серией мелких всплесков. Большой Джонни конвульсивно дернулся, когда пули впились ему в голову, раздробили хрящевую ткань и поразили крошечный мозг. Акула перевернулась на спину и тут же пошла ко дну. – Спасибо, Гарри, – выдохнул Чак. Он покрылся испариной, а лицо его из бурого стало пунцовым. – Любой каприз за ваши деньги, – усмехнулся я и ушел подменить Анджело у штурвала.