– Понимаю. А также понимаю, что по установленным правилам меня вам никогда не отдадут, – возразила я. – Правила иногда стоит нарушать, чтобы… – Чтобы что? – с интересом спросил Николай. – Чтобы потом не жалеть, что их не нарушили. За разговором тарелка опустела быстро, и я придвинула к себе чашку с чаем. Он уже остыл, но подозреваю, что и горячим был не таким уж и вкусным. Чай в этом доме удался куда меньше рагу. Внутри поселилось чувство неудовлетворенности, и дело было вовсе не в том, что хомяковский ужин мы разделили на двоих и я продолжала чувствовать себя голодной, а в том, что мне сегодня недодали даже поцелуев, не говоря уж про все остальное. Впрочем, возможно, Николай и прав, ибо в моих планах не было срочного замужества и рождения детей. Разобраться бы с тем, что происходит, избавиться от приставучего постороннего бога, бабушкиной опеки и ненужного мне артефакта, который еще найти нужно. А потом… Потом можно подумать и о личной жизни. – Пожалуй, я пойду. – Я подхватила тулупчик. – Только не через окно. Через окно я в зимней одежде не вылезу. – Разумеется. Я вас провожу и помогу устроиться. – Нет, – покачала я головой. – Вам сейчас лучше не знать, где я. Волков не слишком щепетилен и прекрасно использует ментальную магию. И не надо мне говорить, что его остановит ваше родство. – Не остановит, – согласился Николай. – Но отпустить вас одну в чужом городе? Это недопустимо. Вы же ничего здесь не знаете. – Я разберусь, – ответила я с уверенностью, которой не испытывала. Куда легче, когда за тебя кто-то отвечает. Но в моем положении – и куда опаснее. – Вы мне только покажите, где университет, в который мне надо попасть завтра. Если меня действительно примут, жизнь станет куда проще. А если нет, придется и дальше скрываться, а значит, будет лучше, если никто не узнает где. Даже вы. Николай нехотя, но признал мою правоту. Я застегнула простенький Оленькин тулупчик на волчьем меху и поймала себя на том, что пытаюсь поправить несуществующий палантин, с которым сроднилась за время игры в мисс Мэннинг. Хорошо хоть, не пришлось носить ее украшения, а то сейчас страдала бы и из-за них. Но палантин, уютный, большой, пушистый, он так лежал на плечах, что казался естественным продолжением тела. Нужно было вытребовать с Песцова что-то подобное в качестве гонорара. Или как компенсацию морального ущерба. Подумать только, все вещи уничтожили, невзирая на их ценность. Но ведь Ли Си Цын говорил что-то об их опасности? И тут меня словно молнией шибануло: а не связано ли появление еще одного облика с тем, что я слишком сильно соприкоснулась с темной стороной, к которой относились крэги? Подозрительный этот второй облик, а еще подозрительнее, что я чувствую себя так, словно не ела с самого утра. Рагу ухнуло в желудок, как в бездонную яму. Конечно, еды на двоих было не так уж и много, это несколько успокаивает, но все же не настолько, чтобы я могла забыть слова Ли Си Цына, что он много ест лишь по необходимости. С другой стороны, у него был дефектный облик, который песцовский родственник хотел удержать, а я совершенно спокойно могу отказаться от столь неприглядной лисицы. Мне лазеры из глаз без надобности. Я и без того найду чем приложить. Главное, чтобы моя рысь не пострадала. Но с ней же было все нормально? Там же не было двух хвостов? Я занервничала. И нервничала все время, пока спускалась под отводом глаз за Николаем, причем с каждой ступенькой все сильнее и сильнее. К тому времени, как оказалась на улице, я уже уверилась, что совсем скоро меня ждет участь Ли Си Цына. – Николай, мне очень нужно обратиться к Велесу, – по возможности небрежно сказала я, лишь только мы оказались на улице и я смогла набросить отвод на нас обоих. – Это же можно сделать в любом святилище? Их в Царсколевске много? – Обратиться можно в любом. – Чуть настороженный взгляд Николая показал, что мое деланое равнодушие его не слишком обмануло. – Но в часто посещаемых он может не заметить и не обратить внимания. Вообще, большая удача, что он тогда откликнулся. У вас что-то случилось? Я имею в виду – что-то, кроме того, о чем я уже знаю. – Он со мной встретился еще один раз, – нехотя признала я. – Значит, есть надежда, что заметит. И мне кажется, разговор нужен нам обоим. А то вдруг зверь пытается проявиться, выдав мне облик, приближенный к его созданиям? Заразу нужно выжигать сразу, не дожидаясь, пока я растолстею по неестественной причине, и главное – без надежды похудеть. – Можно попробовать. Но в клановом было бы надежнее. Я подумаю, кого попросить об услуге, но, увы, не могу пообещать, что кто-то согласится. Это слишком… слишком личное дело. А еще вполне может быть, что бог, который считался покровителем, отвернулся от клана, как это произошло у Соболевых. Но о таком не сообщают посторонним. Такие компрометирующие сведения не должны выходить за пределы клана. Конечно, если я пройдусь рядом, Велес может опять указать дорогу, но, если он столь заинтересован в наших встречах, возможно, снизойдет и до более скромных условий? – Я в обычном попробую, – решила я. – Вы мне покажете ближайшее? Но ближайшее оказалось закрыто. Выглядело оно не столь помпезно, как те два, в которых мне довелось побывать, тем не менее от него исходило нечто, давшее надежду, что меня там не только выслушают, но, возможно, еще и что-нибудь посоветуют. В последнем я сомневалась: наличие свидетелей вряд ли позволит богу со мной поговорить. Или он разговаривает и проявляется так, что остальные не замечают? В любом случае он бог, ему доступно куда больше, чем мне. Университет тоже был закрыт. По ажурной металлической ограде порхали защитные плетения, тончайшие, как паутинки, и заманчиво поблескивающие. Моего магического зрения оказалось недостаточно, чтобы рассмотреть детали, очень уж они были мелкими, но, пожалуй, плетения здесь посложнее лисицынских, не говоря о рысьинских – те вообще казались детской поделкой по сравнению с этими шедеврами от магии. Нужно узнать, кто создатель, и напроситься к нему в личные ученики, ибо такой маг должен быть талантлив во всем. Правда, вряд ли он занимается целительством, но можно же несколько специальностей взять. Это весьма, весьма перспективное направление: безопасность для целителей тоже важна, поэтому я не отказалась бы изучить хотя бы пару хороших защитных плетений. Но пока оставалось их только рассматривать: до утра в университет ни зайти, ни выйти оттуда. Правда, пара окон в здании были освещены. Возможно, там идут круглосуточные эксперименты? Прохожих на улицах почти не было. Так, отдельные личности, не успевшие завершить дела в светлое время суток. – И все же мне не хотелось бы отпускать вас одну, Лиза, – внезапно сказал Николай. – Время позднее, мало ли что может случиться. Люди всякие ходят, и не только люди. А еще крэги, которые прекрасно нанизываются на сосульки. Можно сказать, отработанным до автоматизма движением. – Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо. Пользуясь тем, что нас никто не видит, я приподнялась на цыпочки и чмокнула его в холодную колючую щеку, тем самым и прощаясь, потому что сразу после этого я чуть сдвинула отвод глаз так, что теперь он опять скрывал только меня. Николай возмущенно закружил на месте, твердя, что я не могу так просто уйти и что мы еще не все обговорили, но я уже почти бежала от него. Время действительно было позднее, а мне еще не только забирать свои вещи, но и искать гостиницу. Впрочем, с последней проблем не будет: несколько вывесок я уже приметила. Обратную дорогу я нашла без труда: пусть я теперь была в человеческом облике, но могла использовать при необходимости и звериные чувства. Поэтому вскоре я стояла у нужного дома и настороженно осматривалась и принюхивалась. Сейчас не помешало бы плетение, которое использовали Владимир Викентьевич и Волков, когда проверяли, есть ли кто поблизости. Но ничего подозрительного я не углядела и не услышала, поэтому решилась двигаться дальше. Рысью я прыгала через забор, человеком же пришлось идти через калитку, сдвинув запор магическими щупами. Этак я скоро настоящим взломщиком стану, с такими тренировками однообразных навыков… Щупами же я спихнула с балки свое имущество. Наверное, можно было и аккуратно спустить, но подумала я об этом лишь тогда, когда чуть не уронила книги. Вот было бы обидно, разлетись они по сараю на листочки. Думаю, местная корова столь же флегматично начала бы пережевывать бумагу, как жевала свое сено. Мое появление у нее даже легкого беспокойства не вызвало, она лишь пару раз недовольно помычала, но хозяева, к счастью, не выбежали проверять, не случилось ли чего. Да и спали они уже наверняка: в доме не горело ни единого огонька, так что я лишь мысленно поблагодарила всех за невольное гостеприимство и покинула участок, тщательно все за собой закрыв. В примеченной по дороге гостинице оказались свободные номера, но цены… цены меня неприятно удивили. Одну ночь я себе могу позволить, но завтра непременно нужно найти жилье. Сразу, как схожу в университет и узнаю, правда ли меня могут зачислить прямо сейчас. Точнее – прямо завтра, потому что прямо сейчас мне хотелось только одного: добраться до постели и уснуть. Глава 3 Велес нашел меня сам. Почувствовал, что хочу с ним встретиться, и пришел во сне. Правда, это меня не слишком обрадовало, поскольку визит был короткий. Очень короткий. Велес окатил меня обжигающим сиянием и гулко выдохнул: – Выполни, что должна. После чего сияние начало удаляться и угасать. Я испуганно заорала ему вслед: – Но моя форма!.. Еще одна форма!.. Она же от зверя? Сияние застыло, словно обдумывая вопрос, потом вернулось ко мне. – Не от зверя, но под его влиянием. Ты слишком долго соприкасаешься с его силой. Сделай, что должна, и освободишься. И не зови меня, пока твой договор с другим богом не завершится. Я и без того дал тебе больше, чем следовало. Он рассыпался искрами, как бывает только во сне, и тем не менее я осталась в полной уверенности, что это был не обычный сон, не причудливые выверты моего разума, воплощенные в таком странном виде, а настоящее явление бога, который дал понять, что считает меня неуемной попрошайкой. Но мне не нужны были никакие привилегии от него, а всего лишь хоть какая-то ясность, которой как раз не дали. Одно понятно: артефакт нужно срочно найти и столь же срочно от него избавиться. Проснулась я мокрая как мышь и первым делом попыталась вызвать оба звериных облика. Рысь приходила все так же легко, а лису я чувствовала, но воплотить не могла. Причем чувствовала ее не как что-то радостное, как всегда происходило с рысью, а как нечто пугающее и темное. Тут мне пришло в голову, что я могу посоветоваться еще и с Мефодием Всеславовичем. Недаром же он говорил про идущий от меня свет. Вдруг сейчас этого света почти не осталось и меня медленно, но верно затапливает тьма? Домовой, проявившийся после открытия шкатулки и сразу огорошенный свалившимися на меня дополнительными проблемами, только недоуменно крякнул по окончании моего рассказа, получившегося довольно-таки сумбурным, после чего обошел меня кругом, внимательно оглядывая. – Нет, – вынес он вердикт. – Тьмы я не вижу. То есть внутренней тьмы, ее как не было, так и нет. Есть столкновение сил двух богов. Видать, китайцы-то поклоняются не тем или что-то с артефактами лисицынскими не то. Сейчас не сказать. Вот защита велесовская истаивает, это да. Значит, Темный бог скоро опять вас сможет видеть. – Что же мне делать? – растерянно спросила я. – Артефакт искать, как сказал Велес. – Да где же его искать? Ума не приложу. Рысьина думает, что артефакт в квартире Седых. Волков, похоже, тоже, но я совершенно ничего там не видела, никаких следов волшбы, только остатки защитной на двери. Из квартиры пропали все записи. Может, там было что? – Может, и было, – согласился домовой. – Дак теперича чего о том страдать? Вы же не знаете ни кто забрал, ни куда. – Вариантов-то немного, – протянула я, прикидывая, не удастся ли получить каким-нибудь образом доступ к бумагам, оставшимся от родителей. А ведь что-то из бумаг отца наверняка есть у Рысьиных, пусть и не те, что похищены из квартиры. Только захочет ли княгиня их показать? После наших серьезных нынешних разногласий – наверняка нет. И почему я не попыталась получить их с нее раньше? – Всегда находятся такие варианты, о которых и не думаешь, – возразил Мефодий Всеславович. – Да и два для вас много, поскольку пока вам и одного не проверить. Так и не страдайте попусту. Первым делом вам, Елизавета Дмитриевна, защиту от Рысьиных получить нужно, все легче будет. Я вынужденно с ним согласилась, поэтому даже без завтрака направилась в университет. Для меня сейчас любое промедление могло оказаться роковым. Несмотря на раннее утро, людей на улицах было уже много, поэтому отвод глаз был не слишком удобен, пару раз я даже не успела увернуться и один раз чуть не упала при столкновении. Поэтому, здраво поразмыслив, я заменила отвод иллюзией, чуть видоизменив облик Павловой, который мог кто-то запомнить и меня опознать. Сделала лицо помоложе, чтобы соответствовать Оленькиной одежде и чтобы никто не удивился возрастной даме, заявившейся ни свет ни заря в университет. А так есть шанс удачно смешаться со студентами и проскочить. Шанс я бездарно профукала. Во-первых, входящих на территорию университета с утра пораньше было очень мало. А во-вторых, от защиты был освобожден только небольшой проход через калитку, где меня сразу же задержали, поскольку проход был освобожден от защитных плетений, но не от проверяющих артефактов, один из которых сразу же противно запикал. – Барышня, постойте-ка, – скомандовал выскочивший из сторожки мужчина в форме, напоминавшей армейскую. Был он в возрасте и чуть прихрамывал, но что-то подсказывало, что удрать просто так от него не получится. На кончиках пальцев горело плетение, уже готовое сорваться и обездвижить, если не чего похуже. Бежать было бессмысленно, да и опасно: если заподозрят в чем дурном, арестуют и в полицию сдадут. Значит, показывать страх ни в коем случае нельзя. Не взять ли на вооружение рысьинские манеры? – Вы мне? – высокомерно удивилась я. – В чем дело? – На территории университета запрещено использовать ряд плетений, в том числе изменяющие внешность. С полным списком вы можете ознакомиться вон там. – Он кивнул на сторожку. – Вас извиняет только то, что вы у нас впервые. Я вас раньше не видел. – Впервые, – вынужденно согласилась я. – Но я ничего более использовать не буду. А изменяющее внешность не хотела бы снимать, поскольку есть вероятность, что не дойду, куда собиралась. – На территории университета вас никто не имеет права задерживать, кроме службы безопасности университета. – Не имеют права и не задержат – это разные понятия, не находите? – мрачно уточнила я. Одиночные студенты и студентки огибали меня, словно ручеек камень, и хотя бросали любопытствующие взгляды, никто не останавливался, чтобы узнать, чем закончится беседа. – Нахожу, – усмехнулся охранник. – Но будьте уверены, что через меня вас точно так же не выведут, как вы не сможете попасть внутрь, пока не снимете запрещенное плетение. – Хорошо. – Я развеяла плетение и с вызовом посмотрела на охранника. – Теперь я могу пройти? – Теперь вы можете пройти на пост охраны и предъявить документы, чтобы я мог вам выдать разовый пропускной артефакт. Неужели вы думаете, что здесь можно просто так прогуливаться? Именно так я почему-то и думала, но говорить этого, разумеется, не стала, согласно кивнула и прошла, куда сказали. Препираться можно было бы еще долго, но что толку, если меня не пропустят дальше проходной? Из документов у меня были разве что свидетельство о рождении, направление от Шитова и свидетельство об окончании гимназического курса, что я и выложила перед охранником, надеясь, что этого будет достаточно. Удивило, что, кроме него, в помещении оказались еще двое. Серьезное какое заведение этот магический университет, в него просто так не попадешь. Это давало надежду, что я окажусь под надежной защитой, будучи принятой. – Седых? – скептически уточнил охранник. – А если поточнее? По-видимому, для него не стала секретом моя возможность принимать звериную форму, хотя ни от него, ни от его коллег оборотнями не пахло. – А если поточнее, то я имею права использовать эту фамилию, – сухо бросила я. – Это не преступление, не так ли? – Ой, чую, несете вы с собой проблемы с одним из кланов, барышня, – недовольно покрутил он головой.