– Тогда – уходи! – решительно сказала я. – Ребят я предупрежу. Не теряй зря времени. – Да они еще не скоро появятся, – усмехнулся он. – Я сигарету успею еще одну выкурить. – Лучше не искушай судьбу, уходи сейчас. После недолгих препирательств Денис ушел краем берега, нырнув в заросли кустов. Я пару раз видела его спину, а потом он растворился в чащобе. Сзади себя я никакого шума не слышала, из чего можно было сделать вывод, что Вася хорошо утешает Милу и плакать она не может по причине своей занятости. Я сцепила пальцы. Всего в двух метрах от меня был труп и я мучилась от любопытства. Мне хотелось на него посмотреть, но вместе с тем я понимала, что это зрелище может оказаться серьезным испытанием для моих нервов и лучше мои нервы все-таки поберечь, а не ставить над собой эксперименты. Наконец, любопытство пересилило, я раздвинула кусты и… меня чуть не вырвало. Опухший покойник со спутанными волосами шевелился в воде. От неожиданности я чуть не вскрикнула, но присмотревшись, поняла, что на труп накатывались легкие волны, и от этого создавалось впечатление, что он шевелится. В глаза бросилась распухшая рука и скрюченный мизинец. Я отступила обратно, выковыряла окурок Дениса из земли и закинула его подальше. Затем, развернувшись, почти бегом направилась к машине. Милочка и Васек сидели на траве. Милочка тихо всхлипывала, а Васек обнимал ее за плечи. – А где Денис? – спросил Василий, поднимая на меня глаза. – Ушел. Здесь вот такое дело, ребята, – сказала я твердым тоном. – Дениса не надо в это дело впутывать. Он меня предупредил, что ему нужно держаться от ментов подальше. Он уже пересекался со служителями закона и у него нелады с ними. – Убил кого? – охнула Мила. – Что ты мелешь? – рассердилась я. – Просто была пьяная драка. Его собирались сделать крайним, но он вовремя утек от ментов. Фактически он в розыске и обнаруживать себя не может. Теперь картина ясна? – В целом – да, – задумчиво сказал Васек. – То есть, как я понимаю – его с нами и не было. – Мы влипли… простонала Милочка. – Мила! – я повернулась к ней. – Только ты одна и можешь разрулить эту ситуацию. – В смысле? – Твоя мать работает в местной администрации. Не последний человек в нашем городе. Пусть она вмешается в это дело. Все равно выхода у нас нет… – Ты думаешь, меня мать за такие дела по головке погладит? Людмила Федоровна славилась тяжелым нравом и была скора на расправу. – Ты все-таки ее дочь и на растерзание она тебя не отдаст. – Надеюсь, – прошептала Милочка. Судя по всему, она была в состоянии близком к обмороку. – Значит так, Дениса с нами не было. Мы приехали на пикник втроем. – Групповушка, – осклабился Васек. – Две девушки и один мужик. А что? Я – не против. – Я тебе сейчас по кумполу заеду, – пообещала я, – если ты не угомонишься. – Тут дело серьезное, а ты расшалился, как пионер в первый вечер в лагере. – Труп, конечно, дело серьезное, кто бы спорил… – начал Васек, но моментально осекся под моим взглядом. – Все. Закончил. Мы услышали шум подъезжающей машины и разом повернули головы в сторону источника звука. К нам ехал милицейский «уазик». – Приехали! – прошептала я. Милочка всхипнула, но Васек сжал ее руку, и она затихла. Капитан милиции Гаврилин Никита Семеныч долго и нудно расспрашивал нас о покойнике, пока фотограф и судмедэксперт занимались своим делом, то есть непосредственным осмотром трупа. Похоже, он никак не мог взять в толк, что знакомы мы с ним не были и помочь следствию ничем не можем. Осознав, что свидетели из нас никудышные, капитан заметно опечалился и натужно крякнул. – Значит, вы его не знаете? – Нет, – выдохнули мы. – А зачем вы сюда приехали? – Рыбачить, – ответил Васек, проникшись ролью главного в нашей компании. – В будний день? – усомнился милиционер. – Я – безработная, – быстро вставила я. – Взяла отгул, – прошептала Милочка. – Нахожусь во временном неоплачиваемом отпуске, – отрапортовал Васек. Гаврилин покачал головой. – Придется вам проехать вместе со мной и оформить все показания на месте. Я чуть не взвыла, вспомнив об оставленной на даче Эве, которая сидит и ждет меня. Сколько времени займет поход в отделение милиции – одному Богу известно. Рядом с капитаном переминался с ноги на ногу старлей – длинный белобрысый парень с оттопыренными ушами. Он старательно записывал наши слова в блокнот, часто вскидывая глаза на начальника, словно ожидая услышать от него похвалу или на худой конец одобрительный рык. Но его шеф был поглощен беседой с нами и не обращал на своего старательного помощника никакого внимания. Я уже было хотела сказать о том, что меня на даче ждет приехавшая сестра-иностранка на девятом месяце беременности, но тут к капитану подошел судмедэксперт и тихо что-то сказал. – Иностранец? – на лице Гаврилина отразилось явное отвращение. И я могла его понять. Только этих хлопот не хватало на его голову! Тут бы со своими трупами справиться!… – Француз? – переспросил он. И я закрыла рот. Несколько минут спустя я уговорила Милочку позвонить матери. Та нажала на нужные рычаги и нас вскоре отпустили по домам, обязав явиться для дачи показаний по первому звонку. За руль села Милочка, но она явно нервничала, и поэтому ей пришлось пересесть на переднее сиденье, а машину повел Василий. Первые пять минут мы молчали, затем Милочка изрекла: – От маман мне влетит. По первое число. Даже не знаю, что я буду ей говорить. – А ничего! – бодро откликнулась я. – Скажешь: так и так, поехали на рыбалку… – Упал… очнулся… гипс, – меланхолично вставил Васек. – Только вместо гипса – труп. – Тебе все шуточки, – судя по тону Милочки, она была готова снова заплакать. – Вась, прекрати свои дурацки шутки, – вмешалась я. – Видишь: человеку плохо. Ты вообще как труп обнаружили Петросяном заделался. – Может, я таким способом стресс снимаю. – И вешаешь его на других. Воцарилось хрупкое молчание. Я набрала телефон Дениса, но «абонент был временно недоступен». – Денис заблокировался, – сказала я, убирая мобильный в сумку. – Тоже гусь, – вспыхнула Милочка. – Сам удрал, а нас оставил расхлебывать. – Я же объяснила русским языком: он не мог сталкиваться с ментами. Неужели я непонятно объяснила. Нашу ссору Васек пресек в зародыше. – Ладно, хватит. Ща я закидываю домой Милку, потом тебя. – Лучше наоборот, – сказала Мила. – Вот что: высади меня на развилке, – предложила я. – Дальше я сама потопаю. – Это же далеко, – спохватилась Милочка. Я фыркнула. – Двадцать минут пешком. Если быстро – все пятнадцать. А то и меньше. – Полчаса как минимум пилить. – Ничего! Пройду. Развеюсь. На самом деле мне действительно хотелось пройтись. А если честно – остаться одной: без Милочки и Васька. Кроме того, я могла сделать небольшой крюк и заскочить в магазин неподалеку. И купить там молока для Эвы. Я хотела позвонить ей, но подумала, что она спит, и поэтому убрала сотовый обратно. Продавщица, тетя Маня, сорокалетняя вдова, посезонно менявшая любовников – в настоящее время в ее избранниках ходил молодой молдаванин, худой как щепка, подозрительно посмотрела на меня, когда я спросила у нее о свежем молоке и кофе.