– Я же велел тебе заткнуться, – говорю я и стремительным ударом колена сворачиваю ему нос. Его голова резко запрокидывается и ударяется затылком о каменную скамью. Глаза закатываются, тело обмякает, и Ламорак падает на скамью, пуская ртом кровавые пузыри. Великий Серый бог, вот это было приятно. Желание довести начатое до конца обуревает меня, но я противлюсь ему и побеждаю. С трудом. – Сделай мне одолжение, постереги его. Пусть он посидит у тебя под замком в той квартирке, где ты встречал нас после Донжона, – только сделай так, чтобы никто из Подданных не оказался в пределах слышимости его голоса. – Ладно уж, так и быть. Но только, чур, когда ты с ним закончишь, он мой. – Как скажешь. Величество удовлетворенно хрюкает и встает: – Так, ну а что мы будем делать с Паллас? – Вот, это уже другое дело. – Кто знает, от души он говорит или заклинание Паллас еще действует, но это не важно. – По-моему, пора тебе начинать играть в открытую. Он подозрительно щурится: – В каком это смысле? – Я знаю, чего ты добиваешься, величество. Тебе мало этого стадиона. Мало Крольчатников. Ты нацелился на куш покрупнее. – Не знаю, о чем ты… – Врешь. Ты не по доброте душевной поставил на карту Королевство, поддержав рискованную игру Паллас в Шута Саймона. Какое тебе дело до всяких там Актири, ты за них всех, вместе взятых, крысиного хвоста не дашь. Он молчит, хмуро глядя вниз, на арену, где зализывают раны его парни. – Я знаю, что ты задумал, – продолжаю я. – Ты хотел накрыть всех, кто работает на Шута Саймона, и сдать их Очам. Но за какую награду? За титул? Или за устный приказ Тоа-Сителя Очам смотреть в другую сторону, пока ты обделываешь свои делишки в городе? А может, тебе обещано негласное содействие в борьбе с другими бандитами? Величество поворачивается ко мне с таким видом, словно моя рука уже сдавила ему горло. Его губы шевелятся, но с них слетает лишь сиплое карканье. Он отдергивает плечо от протянутой к нему руки, но я лишь дружески пожимаю его: – Все в порядке, величество. Я же не спятил. – Я… Кейн, клянусь… она сказала, что кинула тебя. Я думал, ты будешь доволен… – Ну что сказать, зло не такая простая штука, как кажется, да? – Но теперь все по-другому, – бормочет он. – Теперь-то я ее знаю… Черт, Кейн, клянусь, я никогда не сделаю ей ничего плохого. Кому угодно, но не ей. – Я даю тебе шанс. Ты поможешь Паллас, а я помогу тебе. Понял? Я перебью цену Тоа-Сителя. Я сделаю так, что тебе будет выгоднее спасти Паллас, чем предать. Сделай это для меня. – Я отчетливо выговариваю каждый звук, так что слова падают весомо, словно камни. – И я положу тебе в руки Анхану. Теперь он ловит мой взгляд, и я вижу в его глазах блеск воспаленного честолюбия. – Что надо делать? – Завари на улицах Анханы такую кашу, чтобы Ма’элКоту вздохнуть было некогда, а тем более раздумывать о том, где я и чем занят. Мне нужен настоящий полномасштабный мятеж, понял? Не какая-нибудь мелкая заварушка в Крольчатниках, а бунт, такой, чтобы все – полиция, Очи, армия – все высыпали на улицы и были заняты по горло. Пусть город пылает. – Ты многого просишь. Слишком многого. Я не могу рисковать Королевством. – А какой у тебя выбор? Паллас не будет молчать под пытками вечно. Рано или поздно она сломается, и тогда Ма’элКот узнает, кто помогал ей проворачивать операции и даже снабжал ее деньгами. А когда он это узнает, его армия пожалует сюда в полном составе, чтобы стереть с лица земли Крольчатники и все твое Королевство вместе с ними. Можешь считать, что Королевство уплыло у тебя из рук в тот самый миг, когда они схватили Паллас. Сдавать Ма’элКоту ее агентов ты опоздал, теперь Ма’элКот и без тебя все узнает, а покончив с ними, обрушится на тебя, как гнев Господень, уж поверь. Твой единственный шанс – ударить первым, и без промедления. Как говорится, куй железо, пока горячо. Он задумчиво устремляет глаза куда-то вдаль, и я даю ему пару секунд на размышление. – Можно устроить поджоги, – говорит он наконец, – но этого будет мало. Такой мятеж, о котором ты говоришь, нуждается в подкреплении. Мои парни начнут, но кто-то должен подхватить. Значит, надо разозлить народ, заставить его бояться… – Это легко, – говорю я. – Люди уже и так напуганы. Ма’элКот застращал их своей охотой на Актири, а превратить страх в злость – раз плюнуть. – Да? И как же? А вот это я продумал в деталях. – Надо побить Ма’элКота его же собственной дубиной. Ма’элКот… – Я развожу руками так, словно показываю фокус. – Он один из них. Величество недоумевающе хмурится, а я ухмыляюсь, глядя на него. – Он тоже Актири, – продолжаю я. – Охота на Актири – военная хитрость, дымовая завеса, за которой не видно, что делает он сам. Величество, вылупив глаза, хватает меня за рукав. – Мать его перемать, – выдыхает он. – Чё, правда, что ли? – (А какая разница? Если долго и громко рассказывать одну и ту же историю, которая к тому же играет на худших страхах людей, она начинает обрастать собственной правдой.) – Но… нет, это правда? В смысле, если Актири все-таки существуют… тогда все ясно, яснее некуда. Все совпадает… Одного доказательства, одной-единственной улики хватит, чтобы свалить его в одну минуту. Знать его уже ненавидит; они разорвут его в клочки, только дай шанс. Армия тоже не будет за него драться… но без доказательств… Я понимаю, что мне придется сделать. Будет чертовски больно. И боль не пройдет годами. Но если выбирать между моей спокойной совестью и жизнью Паллас, то выбор очевиден. Обеими руками я беру величество за плечи, нависаю над ним и со всей доступной мне искренностью начинаю: – Слушай меня, величество. Это правда. Сам подумай: Ма’элКот появился неизвестно откуда во время Войны Долин. Как так может быть, чтобы о человеке такого роста, красоты и силы никто ничего не слышал аж до сорока лет? Где он был все эти годы? Свалился на нас с неба, а через пять лет, глядь, он уже Император. Разве так бывает? Где люди, которые помнят его ребенком? Где его друзья, родственники? И вот тебе ответ: ни друзей, ни семьи, ни истории. Ясное дело, он Актири. А кто еще? – Я понял, – шепчет он. – Клянусь кровью Тишалла! Теперь я все понял! Но, Кейн, мне все равно нужны доказательства, то, с чем я приду к знати и заставлю их восстать. И я отвечаю ему с глубокой убежденностью честного человека: – Я достану тебе доказательства. Его взгляд, устремленный куда-то поверх моего плеча, туманится. Я знаю, что он видит: Большой зал во дворце Колхари с высоты Дубового трона. – Дай мне доказательства, Кейн, и мятеж тебе обеспечен. Я качаю головой: – На это уйдет пара дней. А мятеж нужен сейчас. Через два дня Паллас либо расколется, либо умрет, и тогда военные явятся в Крольчатники и разнесут твое Королевство в пух и прах. Так что удар надо нанести немедленно, в пределах этого часа. Действуй решительно и смело, и ты получишь то, о чем мечтаешь. Разожги мятеж, а через два дня я принесу тебе доказательства. Клянусь. Он заглядывает мне в глаза в поисках правды, которой там нет. Я отвечаю ему прямым взглядом. В нем десять лет нашей дружбы, его доверие, которое я сумел завоевать за эти годы, и все это я предаю одним махом. Когда он узнает, что я ему солгал, мы с Паллас уже либо вернемся домой, либо умрем. Даже слабеющее, ее заклятие должно склонять его сейчас на мою сторону, однако природный прагматизм наверняка подсказывает величеству, что он зря рискнет жизнью своих людей. Он балансирует на узкой грани между верностью Паллас и своим людям, не зная, что выбрать. На моей стороне годы доверия и дружбы, моя репутация: Кейн скорее убьет человека, чем обманет его. Наконец Король кивает. Выбор сделан. Он сорвался и летит в бездну. – Ладно, – говорит он твердо. – Я тебе верю. Через час начнется мятеж. Я только киваю в ответ. Бросив взгляд на лежащего без сознания Ламорака, я вижу, что он будто щерится на меня со злобным презрением. «Ухмыляйся сколько хочешь, задница, – думаю я. – Я не клялся перещеголять тебя в благородстве». – Сжечь целый город, – продолжает меж тем величество, задумчиво качая головой. – Не велика ли цена за жизнь одной женщины? – Невелика, – отвечаю я. – Ради нее я не пожалею мира, не то что города. И вот это уже чистая правда. 8 Новость пробежала по городу, как импульс по нервам человеческого тела, причем мозгом этого тела оказался Хамский стадион в Крольчатниках. Патрульный на границе с Лицами поболтал с семьей прокаженных нищих. Один из них поковылял на улицу Мошенников и там шепнул пару слов стайке чумазых уличных мальчишек. Один пацаненок во весь дух понесся в Промышленный парк, где разыскал дружка: тот промышлял тем, что подворовывал по карманам, продавая новости агентства «Текущие события». Он и рассказал новость Рабочим, которые стояли у ворот компании «Древесный уголь Черного Гэннона» на углу Лэкленда и Бонда. Рабочие разошлись по припортовым районам. Кто-то из них шепнул пару слов возчику, и тот повез новость дальше, через мост Дураков в Старый город. Тайные Подданные Королевства Арго знали свое дело: каждый передал новость еще как минимум троим. Не прошло и часа, как нищий на Дворянском берегу, что на южной стороне Большого Чамбайджена, уже обменивался соображениями с человеком, который подал ему милостыню: – Хочешь знать, что я об этом думаю? Ма’элКот перегнул палку с этими Актири, вот что. Сам-то он откуда взялся, а? Может, и он чего скрывает? Вор у вора дубинку украл, вот в чем тут дело. Те же слова раздавались во всех тавернах и постоялых дворах города, от «Змеиной ямы» до двора Менял. Многие, услышав их, презрительно фыркали: в такое невозможно поверить, смехотворная выдумка. Но, пересказывая новейшую дикую сплетню приятелям, они нет-нет да и слышали в ответ: «А что, в этом что-то есть. Я где-то уже слышал такое сегодня. Не знаю, конечно, но, по-моему, это не исключено…»