На опыте горьком познал он, Что в небе есть правда и бог. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Набегает мрак. Глухие раскаты грома. В воздухе, над домом Геракла, показывается Ирида, крылатая молодая богиня, в шафранном пеплосе, и Лисса, страшное, худое созданье, в черном, со змеями в черных волосах и с отвратительным лицом. Корифей Га! Что это? Иль буря новая грозит нам, старцы? Смотрите, призраки над домом поднялись… Один из хора Беги! Беги! Ох, уносите, ноги старые, беги! Второй из хора Царь Аполлон! Владыка, сохрани от наважденья! Ирида (жестом успокаивая стариков) Смелее, люди! Зла мы не хотим Ни вам, ни городу. Со мною Лисса, Рожденная от Ночи, я ж – Ирида, Богов посланница. А ополчились мы На смертного, который позволяет Себя звать сыном Зевса и Алкмены. Пока он не свершил своих трудов Тяжелых, все судьба его хранила; О нем заботился отец Зевес, и нам, Мне с Герой, не давал его в обиду. Но порученья Еврисфея он Окончил, и теперь охрана снята. Угодно Гере, чтоб обиду, ей Гераклом нанесенную, он кровью Своих детей сегодня заплатил. Угодно Гере так, и мне угодно. (Лиссе.) Ты ж, брака не познавшая, ты, дщерь Глубокой ночи, собери всю злобу В груди безжалостной! Теперь на мужа, Для Геры ненавистного, должна ты Наслать безумье яркое. Пусть ноги Танцуют танец сумасшедший, мозг Его горит от бешеных желаний Детоубийцы: разнуздай его, Заставь своей рукой в пасть жадной смерти Толкать детей цветущих. Пусть познает Он ненависть царицы – и мою Оценит! Что бы стало с вами, боги, Когда б для кары вышних человек В величье оставался недоступным? Лисса От крови знатной я, и из утробы Я вышла благородной. Мой отец Был Небосвод, а мать зовется Ночью. Но, как богине, мне досталась доля, Противная бессмертным. И самой Мне горько посещать обитель дружбы. Ирида, прежде чем вас допустить До роковой ошибки, я должна вам Сказать: одумайтесь! Тот человек, Чей дом ты указала мне, недаром