– Ой, извини еще раз! – отпрянула от него Таня и принялась судорожно отряхивать его футболку от ошметков грязи. Но размазала ее еще больше. – Извини… – Да чего уж? Я тебе посочувствовал, потому что сам такое же пережил… Прямо родственную душу встретил! – Спасибо за сочувствие. Так поехали? – предложила она. – Я твой адрес запомнил, но сейчас мы подъехали к подвальчику… – Какому подвальчику? – не поняла Таня. – Пивному. Пойдем выпьем? – предложил он. – Ты же за рулем?! – удивилась Таня. – Так уже приехал. Я живу недалеко, здесь машину оставлю. Я на сегодня уже все закончил, а завтра у меня выходной. Идем? Расслабимся? – Тебя как хоть зовут? – спросила она, словно это могло повлиять на ее решение согласиться с ним выпивать. – Юра… Юрик. – Таня. Пошли, – махнула рукой Татьяна, – только я очень грязная… Юра посмотрел на часы на руке. – В это время в баре уже многие находятся в свинском виде, а остальным все равно, как ты выглядишь, – успокоил ее он. В пивной накурено было так, что все тонуло во мраке! Запах тут стоял отвратительный: воняло чем-то жареным, потом, табаком и еще черт знает чем. Поэтому смердящий аромат, исходящий от вошедших, растворился в других ароматах. Они уселись за барную стойку. В такой духоте не хотелось ни есть, ни пить. – По пивку? – спросил Юра, и Таня кивнула. А дальше понеслись чипсы, кусочки кальмаров, соленые сухарики и еще много разной легкой закуски… – По пивку? – слышала Татьяна в сотый раз. А потом как-то резко ей стало холодно и темно… Сразу из лета в зиму и… немцы! Они что-то кричали и периодически строчили из пулеметов. Рядом с Таней лежал Сергей. Он был одет в форму красноармейца времен гражданской войны, а в руках держал винтовку со штыком. На буденновке алела звезда, на рукаве алела рана. Они находились в какой-то телеге, и Сергей отстреливался из винтовки. Эти одиночные выстрелы звучали как насмешка в ответ на пулеметный огонь. Таня поняла, что лежит в очень неудобной позе да еще на пулеметной ленте. – Что происходит? – Очнулась? Ранение у тебя в череп сквозное, так что жизненно важные органы не задеты, – обернулся к ней Сергей. – То-то голова болит, – напряглась Таня. – Пройдет! Не переживай, отобьемся! – А почему тут немцы? – не понимала она. – Так вот мы попали… Не помнишь, как в кино… Раз, и путешествие во времени! – Но почему именно сюда?! – ужаснулась Татьяна, безоговорочно поверив, что они совершили путешествие во времени. – Здесь много боли, горя, и такая жуткая энергетика, что сюда просто засасывает, – пояснил Сергей. – Неудобно лежать… Что-то не могу пошевелить ни рукой, ни ногой… – А ты не шевелись! – Патроны подо мной не выстрелят? – продолжала беспокоиться Татьяна. – Они израсходованные уже! Это моя Анка-пулеметчица настреляла! Огонь-девка! За патронами побежала. И тут Татьяне стало совсем не хорошо. – Это какая такая Анка пулеметчица?! Знаю я твоих пулеметчиц! Видела уже! В машине времени захотел укрыться?! Не выйдет!! Я тебе сейчас! – Татьяна навалилась на него, давясь слезами от обиды. Даже война не спасла ее от ревности. – Отдай ружье! – орала она Сергею. – Какое ружье? Таня, приди в себя! Отпусти руль! – услышала она в ответ. Она открыла глаза и увидела вместо Сергея молодого парня, которого не сразу узнала. – Юр-р-ра? – В ее устах это прозвучало звериным рыком. – Это я… Отпусти руль! Ты с ума сошла? Орешь какие-то странные слова: «Немцы капут!» Ты чего? Ну, выпили мы вчера с немцами, потом подрались с ними и снова выпили… – Немцы? – Ну, да! Пара туристов! – икнул Юра. – Так это – сон! А я-то думала, в чем дело? – заулыбалась Татьяна и осмотрелась. Они лежали с Юрием в кузове грузовика на жестких досках под брезентом. Между ними – ее мопед. Таня крепко сжимала его руль, а переднее колесо уткнулось в Юрино лицо. – А где это мы? Вторая мировая? – спросила Таня. – Какая мировая? Вот вчера была и вторая, и первая! Эх, тряхнули стариной! – Ты о чем? – Ничего не помнишь? – усмехнулся Юрий. – Совсем… просто черная дыра, – виновато посмотрела на него Таня. – Ну, так лучше и не вспоминай… Круто мы вчера посидели! – А где мы? – опять спросила Татьяна. – Так в моем грузовике! – Ты же говорил, что живешь рядом. – Вот! А сказала, что ничего не помнишь! Аллилуйя! Память возвращается! Живу-то я рядом, но разве можно мне прийти домой в таком состоянии? Жена меня убъет! Вот мы здесь и притулились. – А между нами… – Насколько я помню, ничего не было, – заверил ее Юра, – хотя я тоже «отрубился» в определенный момент. – Будем надеяться, что не было, – сразу же сказала Татьяна, отлепляясь от руля мопеда. – Как же мне плохо! – Ничего, сейчас прояснится в голове, – пообещал Юра, держась за виски. – У тебя тоже видок – краше в гроб кладут, – отметила Татьяна. – Распогодюсь еще, – заверил он ее. – Как-то холодно, противно и мокро, – сказала Таня. – Это роса! – пояснил Юра, словно речь шла о поэтическом вечере среди травы. Сеновал любви… Татьяна скинула с себя влажный холодный брезент и зевнула. – Продрогла я… – Куда тебя отвезти? – спросил Юра и назвал ее адрес. – Туда поедем? – Ты помнишь? – Удивилась она. – А как же?! Профессиональная память шофера! – похвастался он и постарался поизящнее спрыгнуть с кузова. Вместо этого он воткнулся носом в землю, схватился за задницу и заматерился. Потом Юра помог Тане выбраться из грузовика и посмотрел на часы. – Ого! Одиннадцать утра! У меня выходной, а у тебя? – с опаской покосился он на спутницу. – У меня каникулы, я – учительница!