Глава 1 Татьяна Германовна Одинцова уже с утра почувствовала какой-то дискомфорт. Не то чтобы она не выспалась, или у нее было плохое настроение, или просто кто-то нахамил ей накануне. Нет, она физически ощутила, что с ней что-то не так. Первым неприятным моментом стало то, что она не может прижать руки к своему телу: под мышками вспухли лимфатические узлы с куриное яйцо. Таня с ужасом ощупывала себя. – Что это? – запаниковала она, перекатывая пальцами огромные, плотные и болезненные образования. Она нашла такие же припухлости в области локтей, под коленками, в паху, на шее. «Да что же это такое?» – Таня в панике соскочила с кровати, побежала в ванную и сразу же кинулась к зеркалу. Все ее лицо, шея, руки были сплошь покрыты красной сыпью. Выглядела она ужасно, впрочем так же и чувствовала себя. – Кошмар! Что это!? Я – заболела?! Это явно не простуда! Мамочки! Татьяну затрясло то ли от ужаса, то ли от температуры, ведь ее еще и знобило. Она набрала ванну теплой воды и залезла туда, как будто могла смыть с себя сыпь. Татьяна была эффектная дама с весьма привлекательной внешностью: стройная фигура, красивое строгое лицо и длинные густые волосы. Она окончила педагогический институт и уже более десяти лет работала учительницей в школе. Вела историю, а в последнее время из-за нехватки учителей ей предложили преподавать в старших классах русский язык. Ведь она была очень грамотной, в свое время окончила институт с красным дипломом. Но любила Таня именно историю. Сейчас на дворе стоял июнь, и она была на каникулах. Нет, необходимо еще появиться в школе, подвести кое-какие итоги, поприсутствовать на нескольких педагогических советах, ну а потом она будет свободна как ветер до конца августа. Татьяна терла тело мочалкой, надеясь на чудесное исцеление, но сыпь проявлялась еще сильнее. Таня завернулась в халат и стала бегать по квартире в поисках одежды. Ее охватила настоящая паника. В голове билась одна-единственная мысль – скорее добраться до поликлиники и услышать от врача утешительное: «Вам это показалось». Хотя убедить ее в ошибке будет сложно…. «Хорошо еще, что закончились занятия, прошли все проверочные работы и контрольные, и наконец-то можно расслабиться…» Это ей не удалось, но зато и ученики ее не увидят. А то пришлось бы брать больничный лист, в таком виде она точно не смогла бы появиться в школе, чтобы не вызвать пересудов. В дверь позвонили. Татьяна на цыпочках подбежала к ней и осторожно, словно ее могли заметить снаружи, посмотрела в глазок. Там размытым пятном маячило лицо соседа, у него была трехдневная щетина. Павел жил в этом доме лет десять, и на ее глазах прошел путь от балагура и весельчака, выпивающего в компаниях, до запойного алкоголика. Жена, дети, множество любовниц, а потом – разбитое корыто… Жена с детьми ушла, любовницы стали не нужны чисто физиологически… И жил теперь Паша совершенно один, в свои сорок три года он выглядел на все шестьдесят пять. Он был добрым и бесхарактерным человеком и всегда помогал ей – одинокой красивой женщине. Если куда подвезти – Паша, починить – Паша, что-то прибить – Паша. Поэтому, когда он стал никчемным и никому не нужным, она не смогла отвернуться от него, как большинство его знакомых. Она считала себя ему обязанной и вроде как была в ответе за него. Иногда она кормила его, вызывала «Скорую», иногда малодушничала и давала ему на бутылку. Конечно, Татьяна сразу же пресекла все его ухаживания, сохранив чисто соседские отношения. «Только не сейчас», – поморщилась она, притворившись, что никого нет дома. Но Паша был настойчив. – Танюш, открой! Я знаю, что ты там! Я видел твою машину! Открой, прошу тебя! – Не сейчас, Паша! Я… я не одна! – нашлась она. – Не ври. Открой… «Вот ведь!» – Татьяна резко распахнула дверь. – Можно зайти? – заискивающе посмотрел на нее Паша и присвистнул. – Вот это да! – Что? Нравлюсь? – Кто это тебя так разукрасил? А, я знаю! Неудачная пластическая операция! Сейчас много такого показывают. Что-то вколют в лицо, в губы, а потом начинаются осложнения, только зачем тебе это надо? – Павел прошмыгнул мимо нее в кухню, отчего Таня сделала вывод, что он смертельно голоден. Так было всегда. Несколько дней она его не видела, значит, Паша беспробудно пил. А когда он пьет, он совсем ничего не ест, худеет, дурнеет. Деньги заканчиваются, заканчивается и спиртное, и вот тогда его сведенный с ума желудок напоминает о себе. – Выпить не дам! Нету! – крикнула ему в спину Татьяна. – А пивка бутылочку? – Говорю же, нет… И денег не дам, ты посмотри на себя, на кого стал похож… Я не хочу стать тем, кто даст тебе дозу, от которой ты умрешь. – О какой смерти ты говоришь? Я крепкий мужик! Мы с тобой еще «зажжем» по-соседски. Кухня у Тани была маленькая, очень аккуратная, с квадратным столиком, четырьмя табуретками и обычным набором кухонной мебели. – Так болит, – погладил себя по животу Павел. – Садись, сейчас суп грибной разогрею, салат быстро нарежу, – и Татьяна приступила к выполнению обещанного. – Что бы я без тебя, соседушка, делал? – Павел сел за стол, подперев «буйну голову» кулаками. – Я тебя спросить хотела. Почему ты планомерно и с таким рвением губишь себя? Ты ведь работу потерял! – Найду… – Не так-то легко найти в наше время работу, тем более с твоей характеристикой, – сказала Таня, ставя тарелку с супом в микроволновую печь. – У меня нет никакой характеристики, – удивился он. – Она у тебя на лице написана, видно, что ты пьющий… – Так уж и видно? – почесал затылок Павел. – Отечное лицо, красные глаза, трясущиеся руки, неухоженный вид, – перечислила она и отрезала ему два куска хлеба. В один из них Павел тут же вцепился зубами. – Неужели все это – я? – спросил он, жуя. – Ага! – Таня достала тарелку и поставила перед ним. Ни один суп не давал такого аромата, как грибной. – Ой, спасибо, Таня! Ой, спасибо! – Павел стал быстро хлебать. – А насчет работы ты не права, и даже очень! Знаешь Валерку из соседнего дома? Хотя куда тебе… Ходишь с задранным носом. Так вот, он меня познакомил со своей подругой, зовут ее смешно – Роза. Она такая же, как и ты, сердобольная женщина… – Пьет с тобой? – строго спросила Таня, она видела нескольких его «пассий». Они выглядели так, словно их оторвали от пивного ларька, с которым они срослись. Их Павел иногда приводил к себе домой. – Нет, она совсем непьющая! Она за меня взялась, эта бизнесвумен, хочет устроить к себе на работу. – А что ты будешь делать? – Проект начерчу для ее магазина, ну а потом и строительство проконтролирую… Мы уже несколько раз встречались и разговаривали на эту тему, – похвалился Павел, жадно поглощая суп. – Я же каким был специалистом раньше! Татьяна задумалась. – А я ее видела с тобой. Такая видная женщина с крашеными рыжими волосами и решительной походкой. – Да, это Роза! – улыбнулся Павел. – Ой, посмотрите на него, зарделся как «красна девица», засмущался, – протянула она, ловко нарезая овощи в салатник. – Что, понравилась? – Да! Хваткая женщина! На меня в последнее время и внимания никто не обращал… – Не раскатывай губу, ты не пристроишься ни при какой нормальной женщине, пока не бросишь пить! – Татьяна застучала ножом по огурцу. – Но подход ее к тебе мне нравится… На работу тебе выходить надо обязательно. – Как же вкусно пахнет! Не издевайся… – Подожди, еще помидоры, зелень и сметана. – Хлеба подрежь. – Подрежу-подрежу, ишь, как руки трясутся… Что ты пил? Водку? – Ее… – Постой! А почему ты не поверил, что я могу быть с мужчиной? Это на грани фантастики! Почему, Паша? Небритое лицо Павла ощетинилось, словно ежик выпустил свои иголки, это он так улыбался. – Я тебя сколько знаю? И где они, твои мужики? Всю свою красоту и молодость ты пустила псу под хвост. Эх, Татьяна! Пропала почем зря! – Ну, я еще не совсем старая… У меня есть шанс! А ты так говоришь, словно я антиквариат. – Нет, не хватает в тебе запала, что ли… Не найдешь ты никого, хоть вроде все при тебе, – отмахнулся Павел. Татьяна яростно перемешала салат со сметаной и в сердцах хлопнула миску перед его носом. – Вот чего я с тобой вожусь? Я, между прочем, плохо себя чувствую, у меня все болит, я, может, умру сейчас, а ты мне гадости говоришь… – Так я тебе о том и говорю. Вот помрешь ты, а ведь ничего еще и не видела в жизни. Школа – дом, дом – школа. Скучная жизнь училки! – Я люблю свою работу, – ответила Таня. – Да ты только ею и живешь! Потому что больше нечем! – прочавкал Павел. – Ты прямо как моя подруга. Она то же самое говорит! Но мне-то нравится!