«Что от меня для этого нужно?» – устало спросил я. = Нужно формальное согласие оператора на начало проведения процедуры активации способностей, – ответил ментоинтерфейс. «Тогда я согласен», – пробормотал я и провалился в крепкий сон, начисто забыв о том, что нужно было подумать о том, что у меня могут быть ночные гости, приход которых, в общем-то, нежелателен. Но об этом подумало еще одно существо. * * * Высунувшись из своей норки, обыкновенный лесной рыкун посмотрел на беспечно уснувшее в глубине дупла его дерева большое, но не опасное животное и уже хотел вернуться обратно, но что-то заставило его остановиться. Покрутившись у входа и зачем-то понюхав воздух, рыкун по большой окружности обежал животное, поселившееся в его дупле, осмотрел его еще раз и подумал о беспечности этого молодого детеныша. Ведь взрослый зверь всегда досконально обследует место своей будущей ночевки и не станет спать там, где ему может угрожать опасность. А себя рыкун считал очень опасным. Поэтому сделав еще один почетный круг, он решил помочь детенышу и, усевшись у входа в дупло, стал следить за окружающим теперь уже не только его жилище лесом. Глава 2 Ментоинтерфейс серии Искатель-1 пребывал в логическом затруднении. Данный оператор не подпадал ни под один из известных ему шаблонов. Стартовая серия установок и параметров не соответствовала ни одной из настроечных таблиц. Набор закаченных ему ментомодулей и гипнопрограмм превосходил текущие возможности обработки и оперативного использования, как самого оператора, так и инициированного ментоинтерфейса. Проведя повторное исследование, ментоинтерфейс составил новую настроечную таблицу индивидуально под данного оператора. Вычисленные и зафиксированные параметры принципиально не годились для проведения любого типа работ, но к этому времени первичный ментомодуль уже вступил в свое действие, и его остановка привела бы к фатальным результатам для оператора. Поэтому прохождение процесса изменений вносимых им нуждалось в постоянном контроле и корректировке. Выявив основную составляющую происходящих модификаций, Искатель все-таки смог стабилизировать работу первичного ментомодуля, настроив его под индивидуальные параметры оператора. Неожиданно налаженный процесс стал в геометрической прогрессии увеличивать скорость своей работы. Но, несмотря на это он проходил, не выбиваясь за рамки установленных погрешностей, правда, очень неравномерно относительно каждого из направлений развития. И здесь начиналось то, чего ментоинтерфейс понять не мог. Эта ситуация являлась противоречащей сути теории развития, на основании которой Искатель проводил все свои расчеты и которая являлась базовым постулатом его собственных установок и настроек. Первичный ментомодуль должен был определить наиболее сильное и оптимальное направление развития оператора и инициировать только нужный диапазон способностей. Здесь же работа проходила в нескольких направлениях, не только в двух, как первоначально зафиксировал ментоинтерфейс, но и еще по нескольким, информации по которым у Искателя не было, но он фиксировал наличие разнонаправленных векторов, процесс проталкивания которых проявился в последнее время. И это развитие циклически повторяло свои попытки активации определённого типа способностей, которых изначально у оператора не было, но по мере многократного повторения серии обращений первичного ментомодуля они проявлялись и начинали развиваться самостоятельно. Однако главным было то, что Искатель не мог предсказать, когда действие ментомодуля по поиску и запуску неизвестных векторов развития оператора прекратится. Решив самостоятельно не проводить никаких действий для экстренного торможения работы ментомодуля, так как он функционировал в рамках допустимых погрешностей, Искатель наметил поставить в известность оператора и уже потом согласовать с ним план своих дальнейших работ по необходимости прекращения действия первичного ментомодуля. Еще раз проверив все полученные результаты, Искатель убедился в том, что проведению обязательных мероприятий, помеченных на текущее выполнение, эта необычная работа первичного ментомодуля нисколько не помешает. Поэтому ментоинтерфейс переключился на следующие шаги, обязательные к реализации, предварительно в логах работы отразив факт необычного поведения первичного ментомодуля. Несмотря на то, что параллельное проведение работ не должно было повлиять друг на друга, ментоинтерфейс в своих алгоритмах построения и инсталляции структур и гипнопрограмм учел все возможные помехи, вызванные совместным и таким странным процессом их прохождения. Проверив все еще раз и удостоверившись в правильности своих выводов, ментоинтерфейс приступил к запланированным действиям. Последовательно запустив установку и развертывание необходимых ментомодулей, он проводил параллельную обработку и подготовку к последующим инсталляциям ментомодулей и гипнопрограмм, обязательных для прохождения всех этапов запланированных мероприятий. Составив необходимую последовательность действий и автоматизировав ее своевременное дальнейшее выполнение, он еще раз проверил очередность активации ментомодулей и гипнопрограмм, затем убедившись в ее положительном результате, переключился в режим мониторинга и оперативного контроля. Через некоторое непродолжительное время выяснился тот факт, что разум оператора еще не был подготовлен к оперативной обработке того массива информации, который предполагался для выполнения ряда текущих модификаций. Не хватало памяти для размещения нескольких ментоструктур. Искатель, проверив наличную базу данных, смог найти один из простейших вариантов решения. Для временного развертывания структур, необходимых в процессе активации, на непродолжительный срок их можно было размещать напрямую в выделенном участке мозга оператора, отвечающем за кратковременную или долгосрочную память. Приняв данную рекомендацию к исполнению, ментоинтерфейс выделил необходимый участок памяти, найдя последний целостный кусок воспоминаний оператора, заархивировал его и для временного хранения поместил в свое собственное хранилище. Обратно он рассчитывал вернуть этот объём воспоминаний уже после завершения всего процесса запланированных инсталляций. Убедившись в успешности примененного решения, Искатель перешел в режим мониторинга. На очередном переключении ментомодулей, отследив ряд вносимых модификаций, ментоинтерфейс заметил, что сознание оператора самостоятельно, без его помощи, поглощает простейшие гипнопрограммы. Решив разобраться в неправомерности такого способа обработки информации, он переключился на вновь обнаруженную проблему. Выделив необходимый участок сознания оператора, Искатель постарался подключиться к нему напрямую, но у него из этого ничего не вышло. Начав исследовать обнаруженную аномалию, ментоинтерфейс не обратил внимания на то, что эта странная область сознания постепенно начала опутывать его поле неким коконом ментальных нитей, которые все плотнее вплетались в его структуру, постепенно вытягивая из ментоинтерфейса энергию и поглощая его менто-информационное поле. Искатель слишком поздно заметил это паразитическое влияние, оказываемое на него этой странной областью сознания оператора, и уже не мог ничего сделать, бессильно наблюдая, как его структуру все быстрее и быстрее поглощает непонятная аномалия, образовавшаяся в разуме оператора. А уже через несколько минут от ментоинтерфейса универсального серии Искатель-1 ничего не осталось. Обнаруженная аномалия после полного поглощения Искателя претерпела достаточно сильные преобразования и приобрела некоторые его черты, но чуть позже вновь вернулась к своему первоначальному виду и остановила свой рост. Поглощение гипнопрограмм аномалия не прекратила, но сейчас это были уже не только простейшие из них. Первые мгновения она все так же находилась в той же области сознания, где и была обнаружена. Но по прошествии нескольких минут переместилась в одну из зон, активированных первичным ментомодулем и была она как раз из тех, информации о которых у Искателя не было. Работа же, начатая ментоинтерфейсом, продолжалась в автоматическом режиме, не прерываемая ничем. * * * Поднялся я как по будильнику, проспав ровно шесть часов, точное знание времени прочно засело у меня в голове. Отдохнувший, выспавшийся и полностью восстановивший силы. «Как заново родился», – пронеслась мысль в моей голове. Немного понежившись на своем несколько твердом ложе, я постарался понять, что же произошло такого, что мне всю ночь снились настолько необычные сны, воспоминания о которых уже испарились, но оставили о себе какой-то след загадочности и неизвестности. «Вроде не пил». Воспоминания прошлого вечера упорно не хотели выстраиваться в последовательную цепь событий. Полежав еще немного, я понял, что мне все же нужно было открыть глаза и посмотреть в сторону, так как меня не покидало ощущение настойчивого взгляда, идущего откуда-то справа. «Неужели я вчера кого-то подцепил? Когда успел? Ведь ясно помню, что дошёл практически до дома. Правда, дальше звенящая пустота под костью, которая болеть не может. Видимо, сосед угостил? Но тогда кто это на меня смотрит? Значит, кого-то нашёл, кого потом пригласил к себе. А у нас во дворе я вряд ли с кем-то бы смог зацепиться, и так всех знаю, а они знают меня. Ничего бы не получилось. Или. Не может же быть, что это Лена?» Другую девушку мне сложно было представить. Моя подруга и та единственная, которая спокойно могла пройти в мою холостяцкую квартиру и остаться на ночь. Никогда не мог понять, что же нас объединяет и какие нас с нею связывают отношения. Вернее связывали. До прошлой недели. А потом она сказала, что я не тот, кто ей, оказывается, нужен. И теперь нам действительно стоит остаться просто друзьями. «Видимо, и остались. Или я чего-то не понимаю», – придя к такой мысли, я все-таки смог раскрыть глаза полностью и посмотреть вверх над собой. «Что это у меня с потолком». Над головой была явно сделанная под древесный срез поверхность. «Или это не у меня, – запоздало пришла вполне логичная мысль, – но тогда у кого я? Это точно не квартира Лены или соседа Степана. Где это я нахожусь?» И я уже более осмысленно, а также все быстрее приходя в себя, осмотрелся кругом. «Что-то не сильно обстановка смахивает на чью-то чужую квартиру, она вообще на квартиру не похожа. Скорее, какую-то пещеру напоминает или большую нору. Не знаю, что-то мучают меня какие-то дурные предчувствия». Додумав эту свою мысль до такого вот логического заключения, я повернул голову и увидел большой вход, к которому пока находился спиной. Направленный заинтересованный взгляд явственно чувствовался именно с этого направления. Немного задумавшись над тем, от кого и откуда он может исходить, я как будто увидел перед собой голубоватую полупрозрачную линию, упирающуюся в небольшой бугорок у входа. – Ничего не понимаю, – пробормотал я и сделал движение, чтобы пододвинуться поближе и рассмотреть все получше. Но неожиданно бугорок ожил и, сев на задние лапы, посмотрел на меня бусинками глаз на удлиненной мордочке. – Ты кто? – глупо спросил его я. Но потом до меня дошла вся нелепость ситуации. Сидит человек и разговаривает с мышью. Еще раз посмотрев на мелкого грызуна, так и не сдвинувшегося с места, я, наконец, смог поднять взгляд выше и только тут заметил в проеме пещеры расстилающийся за ее пределами лес. Или джунгли. Было не очень понятно. Но то, что он дикий, было видно даже отсюда. И какой-то странный. Но в чем заключается эта его странность, я разобрать не мог. Какая-то деталь все время ускользала от моего внимания. «Откуда тут лес? – этот вопрос я задавал себе уже не первый раз. – Да еще такой непонятный». В нашем пригороде только одни хвойные растут, это я знал наверняка, приходилось по паре раз в год выезжать на шашлыки. А так я сугубо городской житель и, как меня могло занести в такую гущу, даже представить не мог. «Так, нужно понять, что вчера произошло», – решил я и постарался воспроизвести по секундам весь предыдущий день и всю цепочку событий, его сопровождающих. Но они обрывались на том моменте, когда я увидел подъезд своего дома. Еще раз осмотревшись вокруг в надежде заметить хоть какую-то зацепку, я вновь остановил свой взгляд на спокойно сидящем на задних лапках зверьке у входа. «Видимо, ты единственный, кто может рассказать мне, что же здесь происходит», – подумал я, смотря на него. «Детеныш пришёл, потом спал, я охранял», – прозвучало у меня в голове. «Понятно, детёныш спал, я охранял», – несколько заторможенно повторил я про себя эту родившуюся в моем сознании мысль. Но потом до меня дошло. Какой детеныш? Кто охранял? Что вообще происходит? Где я? У меня все еще не получалось сосредоточиться и сообразить, где я все же нахожусь и что вообще происходит. Почему я здесь и где оно – это здесь? Решившись, я поднялся и хотел пройти, пролезть к выходу. Но тут опять в моей голове проступила мысль: «Рыкун – спать, детеныш – охранять». И маленький зверек зашмыгнул в какую-то небольшую норку у входа в… А собственно, что это? Я выглянул наружу. «Лес. Лес кругом. А я в какой-то пещерке». Оперевшись на руки, я почувствовал, что поверхность под ними не напоминает ни землю, ни асфальт, ни камень. Темного цвета, больше похоже на необожжённую глину. Приглядевшись, я понял, что все-таки ошибся и это не глина. Но тогда что?