Хоть Лерак и не услышал ответа на свой вопрос, но каким-то образом поняв то, что граф уже знает виновного, он передал. «Угу, ты правильно догадался, это мой крестник». «И что он натворил в этот раз?» – смирившись с очередной выходкой своего сына, спросил ректор Академии. «Расскажу, но при встрече. Сейчас нужно расхлебывать последствия его очередной шалости и поймать, наконец, эту гадину». И тут Старс услышал, как Лерак кричит своим студентам: – Бестолочи, это фантом. Он по крыше добрался уже до здания главного корпуса. Ищите его там. Балбесы малолетние. После этих добрых и вдохновляющих на подвиги слов толпа магов, студентов и преподавателей ринулась к зданию ректората и факультета общей магии. «Интересно, а наши учителя тоже для него бестолочи и балбесы малолетние? Надо будет поинтересоваться при случае. Хотя лучше не нужно, тут и мне достанется; чувствую, к какой-то из этих категорий местной научной элиты могут отнести и меня». Все знали характер его друга, и как ни странно, такие вот характеристики его учеников и были наилучшими рекомендациями, ведь тех кто, по мнению Лерака, был настоящими и действительными бездарями, он в принципе не замечал и не обращал на них внимания. Поэтому Старс не стал особо расстраиваться из-за предстоящего разговора, уж если Хиляк, как они называли Лерака во время своей учебы в стенах этого здания, стал ругаться, то значит, его сын сделал что-то действительно достойное внимания. С момента, как он начал следить за всем этим представлением, толпа загонщиков разрослась практически в два раза, и теперь в травле странного животного принимало участие чуть ли не сорок магов разного возраста и умений. «Уже не только одни живодеры участвуют… – подумал ректор – Вот ракшас, – чертыхнулся главный разумный в Академии, – маги-преобразователи, – поправил он себя сам. – И кто это у нас там еще есть?» Он пригляделся к толпе. «Пара магов жизни, один смертник. Ракшас, опять. Маг смерти… – стал перечислять распознанных студентов про себя Старс, различать их было достаточно просто по видимым эмблемам на их одежде. – Некромант и пятеро темных, ну это и не удивительно, этим только дай повод. Вижу еще нескольких стихийников, у этих сейчас как раз перемена. Хотя ни одного мага земли нет, однако тут все правильно, те, кто занимается землей, не будут участвовать в таком развлечении, не тот склад ума и характер. Так, по стихийникам понятно, правда, узкую специализацию разобрать не могу. Хотя откуда она у них, это же младшие курсы. Тройка магов крови. Кто-то из разумников; похоже, все. Веселая у них компания собралась». И ректор хотел уже переключиться на место предполагаемого нахождения разыскиваемого объекта, как обратил внимание на несколько приотставшего от основной группы молодого хумана. «И кто ты у нас такой? И что, интересно, там делаешь?» – но посмотрев на него, Старс с ходу не смог определить специализацию мага. Поэтому воспроизведя повторно плетение «магического ока», ректор по вешнему строению ауры и магических полей, окружающих этого индивида, постарался понять, кто же это находится перед ним. «О, артефактор, и, похоже, с какого-то из начальных курсов, но что необычно, уже и защита органично вплетена в структуру поля, и потоки распределены оптимальным образом, хотя аура и говорит о не слишком больших его способностях. Почему я его не помню и ни разу не видел? – задался вопросом ректор. – Такие кадры всегда нужно держать в поле зрения. Особенно в связи с бедственным положением на их факультете. Ему-то что там нужно, среди этой толпы? – удивленно подумал граф. – Ведь ничем помочь им он не сможет. Хотя…» И маг внимательнее пригляделся к молодому парню, стоящему сейчас позади неорганизованного стада увлеченно носящихся по двору студентов, тем временем заинтересовавший его субъект что-то поднес к своему лицу. Не поняв, что же за манипуляции проводит артефактор, маг решил воспользоваться одной магической игрушкой, оказавшейся очень полезным изобретением, которое было недавней разработкой одного талантливого молодого магистра, кстати, все с того же факультета рунологии и артефакторики, названная им «дальнозор». Основу артефакта составляла заготовка, выполненная из материала, имеющего любую кристаллическую структуру, обычно использовалась простая стеклянная призма, с помещенным в нее несколько измененным одним из простейших начальных плетений второго уровня магии воздуха – «Орлиный глаз». Чем крепче и прозрачнее материал изготовления физической основы, тем дольше и качественнее работал получившийся артефакт. Лучше всего подходили специально обработанные природные кристаллы, но обычное стекло было изготовить и достать гораздо проще и легче. Да и по качеству полученной иллюзии оно не сильно уступало тому же горному хрусталю. А далее получившийся магический конструкт необходимо было наполнить энергией. Взяв артефакт в руки, его следовало активировать простым нажатием на нанесенную точку включения или выключения, тут же присутствовал некий указатель на остаток заполнения артефакта энергией, а затем просто навести и посмотреть на нужный объект. В дальнейшем артефакт начинал действовать как активированное плетение «Орлиный глаз», и перед взором того, кто воспользовался этим магическим прибором, на его внешней стороне появлялась картинка того, на что он был направлен. Управление полученной магической иллюзией осуществлялось мысленно. Ее можно приблизить или отдалить, рассмотреть сверху и с боков. Правда, не было возможности завести глаз за объект, как при использовании самостоятельного оригинального плетения вне артефакта напрямую магом, но и того, что он позволял, было уже достаточно. Пользу магической безделушки, изобретенной молодым магистром, практически сразу разглядели и оценили в Гильдии магов города Парн и купили у него права на ее изготовление и продажу. С тех пор этот артефакт стал очень распространён, особенно среди военных и моряков, и теперь практически у каждого из них была та или иная его модификация. Сейчас многие могли найти себе такую безделушку, которая будет им по карману. Сначала, как это обычно и происходит, появление такого артефакта, который в большей степени заменил собой работу слабых магов воздуха, в большинстве случаев как раз и нанимающихся для несения дозора, вызвало большое количество протестов и негодования с их стороны. Но потом оказалось, что артефакт не может работать вечно и его требуется подзаряжать энергией, и делать это достаточно часто и регулярно. А мнимая свобода, которую якобы получили жители империи от ее же магов, в услугах которых они теперь вроде как перестали нуждаться, была только на руку Гильдии. Сами же маги тоже довольно быстро поняли преимущество этого небольшого артефакта и были не против использования этого изделия, зачем тратить энергию и все время держать наготове одно заклинание, хоть и достаточно простое, когда можно использовать то, что уже готово, заряжено и просто лежит в кармане. Тем более не все могли создать такое плетение, не тот тип энергии используется, или не хватает сил или умений даже на это простое плетение. Но уж наполнить энергией накопитель нужного кристалла в состоянии был каждый маг или даже простой одарённый, хоть немного развивший свои способности. К примеру, те же рейнджеры или поисковики могли делать это без особых проблем. Это и было основой артефактостроения и частично рунологии – размещение плетения или группы плетений в материальный носитель, будь то свиток, какой-либо амулет, кольцо и различные прочие материальные носители. И чем прочнее была основа, тем дольше служил артефакт. Свитки уничтожались сразу после применения, деревянных изделий хватало на пять-десять использований, костяные можно было использовать до полусотни раз. Дальше шли каменные заготовки, железо, драгоценные металлы и камни, кристаллы. Но из всего есть свои исключения, например, кость дракона или других магических животных, или древесина железного или каменного деревьев по своей прочности могли соперничать с мифрилом гномов. Однако самый ценный материал – это звездный металл, он наилучшая основа для артефактов, который может служить тысячелетиями. Именно из него древние создавали свои изделия, и именно поэтому их артефакты все еще действуют, хоть и прошло уже больше пятидесяти тысяч лет. Государство Ларгот как раз и живет за счет рейнджеров и поисковиков, которые выносят из Леса различные диковинки, в том числе и из развалин городов, скрытых в его чаще, – странные и непонятные древние артефакты и информационные кристаллы, которые тоже в свою очередь являются неплохой основой для создания уже новых артефакта. Это основная ценность, которую пытаются раздобыть в развалинах. Но все же главной ценностью являются те крупицы знаний, которые удается извлечь из попадающих к ним в руки находок. «Но я опять отвлекся», – оторвался от размышлений граф и протянул руку к лежащему тут же у окна «дальнозору». Так вот, взяв этот артефакт в руки и направив его на заинтересовавшего его студента, ректор увидел, что молодой маг осматривает двор и соседние здания с помощью такого же или похожего магического прибора, каким воспользовался и он сам. «Зачем ему это? Ведь химера точно или невидима, или накрыта каким-то магическим полем, не позволяющим однозначно определить ее местонахождение, коли ее до сих пор найти не могут. А так он обнаружит только те фантомы, о которых кричал Лерак. Глупо. Слабоваты пошли у нас артефакторы, да и рунные маги тоже, – с огорчением подумал он, вспоминая предыдущие выпуски. – Раньше это были в основном интеллектуалы. Ведь боевки данным господам давался самый минимум. Зато теории выше крыши, даже пришлось немного сместить курс в одно время в направлении практических занятий и развития физики тела. И все равно туда не рвался никто особо, ну а сейчас тем более нет желающих поступить на этот факультет. В последний же год вообще никого не было. Ведь те же маги огня уже будут подготовлены на приличном уровне примерно через три года. И можно в бой, вернее в мир выпускать, готового среднего специалиста. Никто не хочет учиться на несколько лет дольше, а как результат сидеть все время в своей мастерской-лаборатории и что-то изобретать да создавать. Это специальность для очень неторопливых и размеренных. Мало кто из них действующий практик. Тем более боевой маг. Но молодым и резвым подавай более динамичный и практичный факультет, им нужна романтика и приключения, магические битвы и дуэли, истребление чудовищ и создание химер, в крови у них играют гормоны и чувства. А зубрить сутками напролет теорию им кажется скучным и унылым, и они идут туда, где, по их мнению, этого будет гораздо меньше. Поэтому и процветают факультеты с практической направленностью, те же стихийники или темные маги. Только никто не думает о том, что если есть время, то эти теоретики, особенно рунные маги, фору дадут многим, но, к сожалению, в скоротечной стычке именно времени может и не быть. Рунные маги, да и артефакторы сильны, пока у них в запасе есть свитки и заготовки, но когда они закончатся, то эти маги становятся беззащитны как дети. Именно это и решает их судьбу. Правда, при этом никто не задумывается и о том, что именно эти теоретики и двигают магическую науку вперед, совершают большинство открытий, изобретают и составляют новые плетения, переводят их с истинного рунного наречия в вербально-жестовую форму, которой потом пользуются все остальные маги, подготавливают необходимые ритуалы и решают множество других нетривиальных задач». «Жаль, – печаль и огорчение поселились в груди опытного мага, который не просто гордился своим учебным заведением, но и переживал за его будущее, – у нас это один из сильнейших факультетов, и возможно не только на нашем континенте, но скорее всего и во всем мире, ведь основной поток знаний идет через нас и оседает именно в наших хранилищах. Надеюсь, в этом году наберется хоть полгруппы, для них даже входной параметр по уровню силы снизили до рейнджеров, в надежде, что не очень сильные магически, но неглупые представители разных рас захотят поступить туда». Уже практически три сезона факультет рунологии и артефакторики не мог набрать учебного минимума. «Нужно принимать меры», – воспоминания о былой силе и славе выпускников этого направления в обучении Академии заставили ректора задуматься над решением проблемы нехватки студентов на данном факультете. С этим годом в Академии ректор связал определенные надежды. Новый набор обещал быть одним из крупнейших. И он решил чуть ли не в принудительном порядке определить туда как минимум пятерых учеников. Пусть они не будут самыми сильными магами, но необходимо их найти. Сложность заключалась в том, что артефакторы и рунные маги должны быть универсалами. Они должны одинаково управляться с любыми типами энергий и плетений. Универсалом считался маг, который мог управлять четырьмя и более типами энергий. Именно этим и обусловливался повышенный срок обучения на их факультете, маг должен был освоить все направления, подвластные ему. Академия не выпускала недоучек. И в этом же и была главная проблема, универсальные маги попадались и сейчас, но они не желали осваивать все свои возможности, а развивали только одно или два наиболее сильных и перспективных направлений в своих возможностях. А поэтому они и шли на все остальные факультеты, хотя на этом они бы получили те же знания и даже еще больше, но никто этого не понимал или не хотел понимать. Все решалось временем и желаниями самих студентов. А потому ректор Академии задумался, как же донести до вновь поступающих абитуриентов эту простую мысль. Да и как вообще постараться привлечь к этому одному из сильнейших, в учебном плане, факультетов их образовательного учреждения, сейчас вынужденному простаивать без дела. После этого как-то незаметно мысли у Старса перескочили с состояния дел факультета артефакторов на сложившееся положение в их Академии и планирование процесса обучения в следующем учебном году. Ну и параллельно он начал вспоминать, а чем же будет «интересен» этот новый набор студентов, и заранее просчитывать возможность привлечения кандидатов для своей задумки. Он стал размышлять над тем, что уже через пару месяцев должны начать съезжаться новые абитуриенты. Хуманы (люди) и прочие жители империи. Даже несколько гоблинов и огров с северных отрогов Гномьих гор должны пожаловать. Его об этом уже предупредили в Канцелярии императора. «Ну, это явные рейнджеры и маги воздуха, жизни или, возможно, духа, – решил он, продолжая размышлять, – универсалов среди них нет и никогда не было, зато они сильны по какому-то одному направлению, особенно гоблины». Огры не очень умны и очень слабы в магическом плане, но невероятно сильны физически и практически не поддаются внешнему магическому воздействию слабых плетении с первого по третий уровень. Поэтому все они кандидаты в рейнджеры. Хотя, конечно, возможны и не очень сильные маги духа. Но, в общем, если говорить о среднестатистическом представителе этой расы, им бы научиться управлять своим магическим полем, аурой, выстраивать каналы протекания энергии, наполнять свой резерв да пополнять простые накопители энергии в различных магических инструментах и конструктах, тех же артефактах, магических кольцах и прочих амулетах. Использовать свитки. Ну и возможно, еще они смогут освоить плетения первого и, наиболее одаренные из них, второго уровня из цикла общей магии и магии духа. Огры – идеальные воины для боя с простыми и не очень сильными магическими тварями. Это исконные, уже два тысячелетия, стражи границ империи, еще со времен Парна-Прародителя. Именно он заключил с несколькими племенами огров, обитающих на отрогах Мраморных (или как их еще теперь называют – Гномьих) гор, вечный мир и союз. «Но это, к сожалению, не наш вариант, – оценил представленных этой расой жителей империи ректор, – слишком слабы они магически и очень уж идеально подходят на роль рейнджеров и искателей, нельзя государство лишать таких хороших бойцов. Лучше иметь одного великолепного рейнджера, чем пяток посредственных и слабых магов. Так что их не трогаем, они находятся на своем месте, и не нужно с этим ничего делать и ничего менять». Мысленно вычеркнув этих кандидатов из списка, составленного у себя в голове, он перешёл к следующему пункту своего плана. «Гоблины… – подумал он, – что я могу сказать о них?» Тут все просто, с ограми придут их недавние соратники, целители и маги-шаманы – гоблины северных степей, которые присоединились к империи всего три столетия назад. Невысокие и щуплые, но при этом невероятно хитрые, умные, быстрые и ловкие, к тому же поголовно обладающие слабыми способностями к магии жизни, вернее, небольшой ее части. Периодически среди них встречаются достаточно сильные стихийники, склонные особенно сильно к магии сферы воздуха. Реже ими практикуются огонь и земля. Магов воды среди гоблинов практически нет, по крайней мере последние несколько десятилетий он о таких не слышал. Однако сами гоблины говорят, что раньше такие маги были и среди них. Эта раса несколько веков подряд была для империи постоянным бичом и помехой, пока маршал Руп Лересский не победил их, но при этом не стал уничтожать и вырезать все племя на корню. Он заключил пакт о ненападении и совместной охране империи со стороны Ледяных пустошей объединёнными отрядами гоблинов и огров, которые и жили в тех краях. С тех пор этих жителей империи, которые являются потомственной стражей северных границ, уже никто не отделяет друг от друга. Одни мышцы и сила, другие – ум, хитрость и магия. «Из гоблина может получиться неплохой артефактор, – задумался Старс, – только есть одна проблема, среди них очень редки универсалы, и они, как правило, дети вождей. А такие по их законам должны быть лучшими из лучших, а это определяется только силой. Физической ли, магической, не имеет значения. Именно силой. И тут больше шансов у боевика. Но посмотрим, как получится, – решил ректор. – А если удастся убедить их, а еще лучше, если будет возможность наглядно продемонстрировать то, что это поможет в несении службы на границе. Уж слишком они зациклены на своем долге перед империей, и всегда, за редчайшим исключением, они возвращаются обратно к себе в Ледяные пустоши. И вот именно в случае личной заинтересованности кого-либо из них мне точно удастся привлечь этого гоблина на свою сторону. В этом году, как и обычно, должна подойти очередная команда этих северных варваров – бойцов, шаманов и магов. Они не пропускают ни одного набора и всегда стараются прислать своих кандидатов на поступление в Академию. И можно не особо волноваться за них и быть полностью уверенным в том, что это будут лучшие из тех, кого смогут отобрать для учебы в ней северные кланы. Тем более отбор там будет проходить чуть ли не жестче, чем при поступлении в императорскую гвардию или полки драконьих рейнджеров. Среди них, конечно, будут и хуманы, куда же без них. Но основу делегации северных гостей Академии составят все же две эти расы. Уж слишком тяжелые условия для выживания в Ледяных пустошах и отрогах Мраморных гор. Они примерно такие же, как и на границе Леса, не говоря уж о том, что никто не знает о творящемся в глубине пустошей, как и в темной чаще Леса». От этих мыслей ректор Академии повеселел. «Главное – план, – констатировал граф, – и он у меня уже начал вырисовываться, вот уже и первые наметки для решения нашей проблемы появились». Старс знал, что его радость не имеет никаких веских оснований и еще ничего даже не начато, и уж тем более не пахнет хоть каким-то решением, но он почему-то был уверен, что сейчас находится на верном пути. И даже более того, он чувствовал, что в этом году самый старый факультет их Академии, тот, с которого когда-то и пошло их учебное заведение, вновь обретет учеников. На этой волне активности ректору вспомнился недавно прошедший разговор с императором Лекартом Седьмым, который состоялся с ним в тот же день, когда он посещал Канцелярию. Тогда он узнал несколько очень важных новостей, способных изменить устоявшуюся жизнь в их Академии, и теперь решил более взвешенно и детально обдумать их. Первая новость касалась того, что, по договоренности с великим князем Элеем Третьим, из Лесного княжества к ним пришлют дюжину темных и светлых эльфаров из тех, что поспокойнее и посообразительнее, для обучения на факультетах темной магии, жизни и воздуха. «Ну, эти сразу отпадают. Универсалов среди них быть не может, – вспомнил о текущей проблеме Академии ее ректор, – светлые пойдут только на факультет жизни, в этом случае перед нами не стоит никакого выбора, они могут работать только с данным типом энергий. Но им этого вполне хватает, по своей силе в этом направлении магии им нет равных. Они признанные лидеры в магии жизни. Чему они могут у нас научиться, даже предположить не могу, ведь их Великая Школа Жизни – заведение, которое готовит лучших магов этой специализации. Но с ними должен прибыть и воспитатель (читайте смотритель над этой толпой золотой молодежи, которую хотят нам подсунуть), надеюсь, он сможет разъяснить более точно цель их визита. Жизни должны учить нас они, а не наоборот. Как бы банально это ни звучало, – про себя усмехнулся ректор Старс. – Опять же не исключается и другая цель. Возможно, среди них все же есть те, кто может работать не только с жизнью, и именно их к нам отправляют. Хотя нет. Император говорил и о младшей дочери князя, которая вроде как инкогнито должна прибыть с этой группой, а в княжеской семье рождаются только маги жизни, и одни из самых сильных. Так что тут что-то не сходится. Но с этим можно разобраться и когда они прибудут. Только вот особым жильем мы их обеспечить не сможем, по правилам Академии они должны жить на ее территории, на стандартных для всех студентов условиях. По два разумных на одну жилую площадь. И я об этом предупредил Лекарта. На что он согласился и даже сообщил, что княжеская семья в курсе и не возражает против такого условия проживания одного из членов своей семьи. Хорошо. Значит, у нас будут проходить обучение светлые эльфары, – подвел итог Старс. – Кто у нас там дальше?» И он задумался. А следующими были кровные братья светлых эльфаров – их антипод и темные родственники. «Темные и светлые эльфары», – начал вспоминать ректор. Вот же необычное разделение. Темные – это не определение их внешнего вида. Это их особенность в управлении энергиями. Светлые эльфары могут управлять упорядоченной энергией жизни. Темные, управляют лишь энергией хаоса, энергией небытия, тьмы. Их внешне никак не отличишь друг от друга. Высокие, стройные, нереально прекрасные и красивые, иногда даже слишком, особенно женщины. Умны. Что не удивительно, с их-то продолжительностью жизни и долголетием это не сложно, за все это время даже не слишком выдающийся ум постепенно дополняется мудростью и огромнейшим жизненным опытом. А потому как те, так и другие очень опасны и хитры. Ловкие и на удивление сильные, что не скажешь по их внешнему виду, больно уж стройны и тонки в кости, конечно, они не такие атлеты как тролли или те же огры, однако несколько сильнее большинства хуманов. Поголовно магически одаренные. Большая часть на уровне среднего или сильного мага. Способности остальных еще более впечатляющи. Они были бы властителями всей планеты, если бы не три сдерживающих их фактора. Если по порядку и по степени возрастания значимости, первой идет демография эльфаров. Если бы не две другие причины, то возможно, его смогли бы и преодолеть, но факт есть факт, и сейчас это одно из сдерживающих рост населения княжества обстоятельств. Дети у них могут родиться лишь раз в несколько столетий. И максимум одна женщина за всю свою жизнь родит только троих. Что дает всего лишь небольшой прирост к численности населения. Однако так происходит не всегда. Некоторые могут так и не завести семью, или у кого-то может не быть вообще никакого потомства. Да, что немаловажно, они однолюбы, это тоже сказывается на их численности. Их совет домов и князь иногда в принудительном порядке устраивают династические браки. Женят своих детей или холостых родственников. Они всеми силами стараются добиться процветания и хотя бы небольшого роста численности своей расы. Для этого даже создан специальный совет, который подбирает молодым или свободным эльфарам, у которых нет семьи, идеально подходящую им на генетическом уровне вторую половинку. Поэтому эльфары часто прибегают к помощи нанятых со стороны магов крови. Вообще-то так поступают и все остальные государства и государственные органы. Слишком специфичны и часто незаменимы их умения, например, в определении чистоты крови или преемственности рода и наследственности, ну и определение совместимости разумных с наивысшей вероятностью рождения у них одаренных детей также важно. А также многое другое, что подвластно только данным магам. Тот же поиск по крови или частице плоти разыскиваемого. Ну а кроме всего прочего, этот тип магической энергии очень труден в управлении и освоении, как следствие магов, специализирующихся на магической энергии крови, не так и много, и в основном все они ритуалисты или применяют совмещенные типы воздействия на магические конструкты и плетения, ритуалистику и вербальную магию, так как способов прямого воздействия на данный тип энергии не сохранилось, хотя достоверно известно, что Древние обходились без выстраивания и использования ритуалов. Это подтверждается и тем, что руны под управление этим типом энергии давно известны, возможно, что их не так много как для стихийной магии, или любого другого типа, но они есть. Однако перевести рунный язык с истинного наречия в чисто вербальные формулировки не получается. Вернее это вполне возможно, но полученные звуковые конструкции не имеют в себе никакой виртуальной силы в отличие от использования этих же формулировок, только оформленных рунным письмом во время проведения ритуала или создании магического конструкта, например свитка. Все это верно для всех, за одним небольшим исключением. Есть существа на планете Ареана, которые управляют магией крови на уровне прямого мысленного воздействия, правда в очень узком диапазоне возможностей. Это своеобразная особенность их вида. И именно это подтверждает тот неоспоримый факт, что этим типом энергии можно управлять напрямую, но способы пока не найдены. И граф задумался над последней своей мыслью, что-то не давало ему покоя, какая-то идея кружила на заднем плане сознания, но он никак не мог ухватить ее суть. «Постараюсь проанализировать все во время медитации», – решил он. Магия крови еще со времен собственной учебы в Академии интересовала ректора, и поэтому он часто мог отключиться и выпасть из реальности, задумавшись на данную тему. Тут с улицы раздался очередной вскрик разгалдевшейся и разросшейся толпы студентов, молодых и даже не очень преподавателей. Ректор встрепенулся от прозвучавшего и влетевшего в приоткрытое окно звука и вернулся к своим прерванным мыслям.