Когда они ворвались в Лилину квартирку, что-то показалось Олегу странным, но раздумывать было некогда. Лиля тащила его за руку, и он вошел за ней на кухню. – Вот! – торжествующе сказала она, схватила со стиральной машины черную штучку и сунула ему под нос. – Это дядя Коля зажал в руке. И я почему-то положила это в карман, а потом забыла. Видишь? Он посмотрел. В коридоре вдруг раздались решительные и гулкие шаги, и на пороге кухни возник полковник Багратионов, голый по пояс и босиком. – Здравия желаю, – сказал он довольно бодро, но несколько смущенно. – Ничего, что я без галстука? – Здравствуй, Сан Саныч. – Добрые утро, – пролепетала Лиля. – Разрешите протиснуться? Лиля и Олег посторонились. Полковник промаршировал к холодильнику, распахнул дверцу, выхватил бутылку минеральной воды, сорвал крышку и бодро забулькал. – А мне? – спросили от двери. Лиля оглянулась. Ее московская подруга Костина, завернутая по шею в пикейное Танино покрывальце, подслеповато щурилась, поводила в разные стороны носом и ни с того ни с сего вдруг сделала неуклюжий реверанс: – А мне попить? – Сию минуту! – Багратионов достал с полки стакан, уверенно набулькал в него воды и поднес Юльке. Та стала жадно пить, как человек, много дней проведший в азиатской пустыне. Преображенцев в пуховике и Лиля в юкагирской кухлянке так и стояли посреди кухни неподвижно. Багратионов принял у Юльки стакан, допил оставшуюся воду и вдруг хлопнул Преображенцева по плечу: – Ты в следующий раз, как в гости соберешься нагрянуть, хозяев заранее предупреждай, Олежка! – Да кто ж знал-то! – Да ты на всякий случай предупреждай! – Молчанова-а-а, – протянула Юлька. – Ты че молчишь-то, как изваяние каменное? Поздоровайся со мной, что ли! – Привет, – сказала Лиля. – Ну, молоде-ец! И тебе привет. – От меня жена все равно ушла, – ни с того ни с сего объяснил полковник Лиле. – Тем же бортом улетела, на котором вы, стало быть, прибыли. Я человек честный. Вы за подругу вашу не переживайте. А то что такое-то? Вам можно, а нам нельзя, что ли?! – Юлька, – вдруг громко спросила Лиля Молчанова. – Как тебя угораздило-то, а?! Ты же после развода поклялась, что больше ни с кем и никогда! – А това-арищ полковник такой интересный мужчина-а-а! Куда ж деваться юной неопытной девушке-е-е? Тут они все четверо разом посмотрели друг на друга и захохотали. И хохотали долго. – Ну че? Кофе варить или ка-а-ак? Товарищ полковник, ты кофе по утрам пьешь?.. Или прям начинаешь коньяк шпари-ить? – резвилась Юлька. – Да я же не алкоголик какой-нибудь! – возмутился полковник, протиснулся к Юльке и ущипнул ее за зад. – Ты бы оделась, мать. Смотри вон босая, а полы ледяные. Не дом, а продувалово сплошное, как это при Советах строили так? – Сейчас лучше, что ль, строят? – И сейчас не лучше! Вот у меня дома!.. Тепло, светло! А, Олежка? – Я нашел алмазы, – сообщил Преображенцев и стащил с плеч пуховик. Ему было жарко. – А Лиля вот это. И сунул Багратионову черную пластмассовую штучку. Тот повертел ее так и сяк и посмотрел на Олега. – Ну да, – сказал тот. – Крышка от фотоаппарата. Считай, визитную карточку он нам оставил. Губернатор Роман Андреевич – чукотское имя Тынэн – жарил на решетке мясо. Сок капал на раскаленные угли, вкусный дым сразу затягивало в трубу, губернатор морщился от жара и отворачивался. – Лучше бы оленину пожарили, чесслово! А то свинину приволок, да еще мороженую! – На Чукотке свинина дефицит, Сан Саныч. Не достать. – Да ладно тебе, Роман Андреевич. Нашел деликатес, айфон мне в руку! – Ну, ну, – поторопила Юлька Олега, и Лиля посмотрела укоризненно. Она знала, что торопить его не следует, он сам все расскажет так, как считает нужным, – ну, давай дальше, что ты тянешь! Мне для книги надо! Я ж Нобелевскую премию должна получить. – Во тогда гульнем, а?! – Тебе бы все гулять, товарищ полковник! Я еще, может, и не получу. – Получишь, куда ты денешься? Ты же у нас… того! Талант! – Я у вас талант, – согласилась Юлька. Ей было весело, глаза у нее блестели. – Ну, Олег?.. – Наш фотограф Жора Шахов, как и командированный Володя Дудинский, сыновья тех самых артельщков, которые в семидесятые добывали здесь, на Чукотке, золото. Ходили слухи и про алмазы тоже, Марья Власьевна рассказывала. Шахов знал, что дядя Коля Вуквукай водил артельщиков в тундру. Он много лет пытался выяснить, остались ли у дяди Коли алмазы и золото, и в конце концов узнал. Дядя Коля пил сильно, болтал много. Но как их отобрать? Просто так ничего взять у Вуквукая невозможно – он же охотник! Близко никого бы не подпустил. План придумал именно Володя, с которым наш Шахов с детства был дружен. Он прилетает в Анадырь в командировку, привозит с материка сильное снотворное – фенобарбитал, к примеру. У нас его взять негде. Только если в больнице, но никто не даст, и подозрительно. Они подпаивают Вуквукая, потом спокойненько обыскивают, забирают что нашли, а тот проспится и ничего не вспомнит! – Смотри, горит у тебя мясо, Роман Андреевич! – Ничего не горит! – Пусти, дай я сам!.. Губернатор, похожий на Олега Преображенцева, пожал плечами, сверкнули его очки. Он слушал внимательно и был, как казалось Лиле, как будто все время настороже. – Но дядя Коля был не дурак. Хотя они думали, что дурак!.. Он сразу понял, что Шахов не зря возле него крутится. Выпить он никогда не отказывался, естественно, но все же что-то подозревал. Когда Шахов в очередной раз от него уходил, на лестнице ему попалась Лиля, которая как раз шла за торбасами. Дядя Коля сунул в торбаса алмазы – от греха подальше. Лиля их забрала, они потом мешали ей ходить. Наши гаврики на следующий день решили провернуть операцию. Добавили в водку снотворное, много, должно быть! Дядя Коля выпил и заснул, а они у него в квартирке все перевернули. И ничего не нашли, естественно. А он то ли мало выпил, то ли, наоборот, слишком много, и какой-то защитный механизм сработал! Только в самый ответственный момент он проснулся. И в самый неподходящий. Ружье у него всегда под рукой было, но он не успел, конечно. Пьяненький, да еще под препаратом! И Шахов его застрелил. – Не Володя Дудинский? – Володя этот вряд ли когда-либо в руках ружье держал! Тут им пришлось бежать, конечно, а дядя Коля крышку эту, от фотоаппарата, то ли с пола подобрал, то ли из кармана Жоры вынул. Лиля потом ее забрала в панике. Если бы она ее в руке у него оставила, никому бы и в голову не пришло, что Вуквукай застрелился! Никак невозможно застрелиться с крышкой в руке! – Невозможно! – согласилась Юлька Костина. – Потом эти гаврики решили, что Вуквукай мог что-то отдать Лиле, Шахов же ее там видел накануне! В ресторане Жора и Дудинский были вдвоем, официант это подтвердил. Вездеход Шахов у метеорологов позаимствовал, он у них снимал в тот день, я узнавал. Ему все слава Сухонина покоя не дает. – Дурачок, – покрутил головой полковник. – Где он и где Сухонин!.. – В ресторан Володя пришел сам – туда от его банка сто метров, не больше, хоть и мело сильно, а Шахов на вездеходе приехал. Потом Лиля пришла, а они в это время в холле курили, в зале же курить нельзя. Ну, Володя к ней подсел, а Шахов остался в холле, Лиля его не видела. Потом она выбежала, и он за ней, а Дудинский остался ждать, и ждал долго, пока Жора ее в тундру таскал, пока… обыскивал!.. – Хорошо, не убил, – пробормотала Юлька, и полковник подтвердил с удовольствием: – Эт точно! – Да, а сумку с ключами от квартиры и паспортом Шахов еще на радиостанции вытащил! Паспорт забрал на всякий случай, вещи пересмотрел и ничего не нашел. Пропали алмазы, а он точно знал, что они были! Про торбаса они не догадались, конечно. – Потом Шахов вернулся в ресторан и сказал Володе, что ничего не нашел. Зато я нашел. – Ты нашел, – подтвердил Роман Андреевич. – И получилось, что все это они проделали зря! Зря Вуквукая убили, зря Лилю душили! – А ему, этому вашему Шахову, было совсем-совсем все равно, умерла Лиля или нет? Он же ее замерзать бросил! Если бы не тот человек с собаками, никто бы ее не нашел! – воскликнула Юлька. – Вон Олежка бы нашел, – снова вступил Роман, и братья посмотрели друг на друга. – Здесь у нас особая территория, – добавил губернатор негромко. – Чукотка вообще особая территория. Духи иногда приходят на помощь людям. Нечасто, но приходят. – Другая планета, – согласилась Лиля Молчанова. – Край земли. Слушай, Олег, нам завтра в эфире надо радиослушателям вопрос задать, как они себе представляют этот самый край. Ну, край земли!.. – …В эфире радио «Пурга», Олег Преображенцев… – …и Лилия Молчанова. – …Как обычно, мы вещаем на всю Чукотку, которая, как известно, край земли.