– Все готовы? – спросил профессор Люпин. Гарри обдало волной страха. Он не был готов. Как сделать дементора не таким страшным? Но он не хотел просить дополнительного времени на размышления; все уже кивали и засучивали рукава. – Невилл, мы отойдем подальше, – предупредил профессор Люпин. – Чтобы расчистить поле битвы, хорошо? Потом я вызову следующего… Давайте, ребята, отойдите, чтобы не мешать Невиллу… Все отступили, встали по стенкам, оставив Невилла одного перед шкафом. Бедняга был бледен и напуган, однако засучил рукава мантии и держал палочку наготове. – На счет «три», Невилл, – сказал профессор Люпин, сам целясь палочкой в дверную ручку. – Раз-два-три – пошел! Фонтан искр выстрелил из палочки и ударил по ручке двери. Шкаф распахнулся. Оттуда выступил профессор Злей, крючконосый и зловещий. Он вперил в Невилла горящий взор. Невилл отшатнулся. Наставив на Злея палочку, он что-то беззвучно бормотал. Злей надвигался, шаря в складках мантии. – Р… р… риддикулюс! – пискнул Невилл. Что-то щелкнуло, будто ударил кнут. Злей споткнулся; теперь он оказался в длинном, отороченном кружевами платье и высокой шляпе с объеденным молью ястребом. Он угрожающе махал красной дамской сумкой. Класс заревел от смеха; вризрак замер в замешательстве, а профессор Люпин закричал: – Парвати! Вперед! Парвати решительно выскочила вперед. Злей развернулся к ней. Снова щелкнул кнут, и на месте Злея возникла забинтованная окровавленная мумия; ее безглазое лицо обратилось к Парвати, и мумия медленно направилась к девочке, волоча ноги, занося загипсованную руку… – Риддикулюс! – выкрикнула Парвати. Бинты на ногах у мумии размотались; она запуталась в них, упала ничком, и ее голова откатилась в сторону. – Шеймас! – взревел профессор Люпин. Шеймас выскочил перед Парвати. Щелк! Мумию сменила женщина с черными волосами до полу и обглоданным, с прозеленью лицом-черепом – банши. Она широко разинула рот, и потусторонние завывания наполнили комнату, протяжные стоны, от которых у Гарри волосы встали дыбом… – Риддикулюс! – крикнул Шеймас. Банши охнула и схватилась за горло: она потеряла голос. Щелк! Банши стала крысой и принялась гоняться за собственным хвостом, потом – щелк! – гремучей змеей, шипящей и извивающейся, которая – щелк! – превратилась в окровавленное глазное яблоко. – Он запутался! – закричал Люпин. – Мы у цели! Дин! Дин поспешил вперед. Щелк! Глазное яблоко сделалось отрубленной рукой, и та слепо захлопала по полу, а потом крабом побежала по комнате. – Риддикулюс! – заорал Дин. Что-то хрустнуло, и рука попалась в мышеловку. – Отлично! Рон, ты! Выскочил Рон. Щелк! Многие завизжали. Гигантский паук, шести футов в высоту, покрытый шерстью, надвигался на Рона, угрожающе клацая челюстями. Гарри сначала показалось, что Рона от страха парализовало. Но тут… – Риддикулюс! – прогремел голос Рона, и у паука отвалились ноги; паучье тело покатилось, Лаванда Браун с воплем отскочила, и безногий шар оказался перед Гарри. Тот поднял палочку и приготовился, но… – Сюда! – вдруг крикнул профессор Люпин, торопливо выбежав вперед. Щелк! Паук-инвалид исчез. Секунду все дико озирались, не находя вризрака. Затем увидели серебристый шар, зависший в воздухе перед Люпином. Тот довольно лениво произнес: – Риддикулюс! Щелк! – Давай, Невилл, прикончи его! – воскликнул Люпин, когда вризрак в виде таракана упал на пол к его ногам. Щелк! Вернулся Злей. На сей раз Невилл ринулся к нему очень решительно. – Риддикулюс! – завопил он, и Злей в платье с кружевами предстал ребятам лишь на долю секунды, потому что Невилл сразу же издал издевательское «Ха!» – и вризрак взорвался, распался на тысячу крошечных клочков дыма и рассеялся. – Замечательно! – закричал профессор Люпин, а класс зааплодировал. – Великолепно, Невилл! Все молодцы! Так, дайте-ка подумать… по пять баллов «Гриффиндору» за каждого, кто справился с вризраком. Невиллу – десять, поскольку он сделал это дважды… и по пять Гарри и Гермионе. – Я же ничего не сделал, – сказал Гарри. – Вы с Гермионой правильно ответили на мои вопросы в начале урока, – беззаботно ответил Люпин. – Очень хорошо, я вами доволен, отличный урок. Домашнее задание – будьте добры, прочитайте главу о вризраках и составьте краткий конспект… это к понедельнику. Вот и все. Оживленно галдя, класс покинул учительскую. Гарри, однако, общего веселья не разделял. Профессор Люпин нарочно не дал ему встретиться с вризраком. Почему? Потому что видел, как Гарри упал в обморок в поезде, и решил, что ему не выдержать? Побоялся, что Гарри снова потеряет сознание? Но никто ничего не заметил. – Видали, как я управился с банши? – кричал Шеймас. – А я с рукой? – перебивал его Дин, размахивая собственной кистью. – А Злей в этой шляпе! – А моя мумия! – Интересно, почему профессор Люпин боится хрустальных шаров? – задумчиво протянула Лаванда. – Лучше урока по защите от сил зла еще не бывало, правда? – сказал Рон, когда они направились обратно в кабинет за вещами. – Похоже, он очень хороший преподаватель, – одобрительно отозвалась Гермиона. – Жалко только, что мне не досталось вризрака… – А у тебя он кем бы стал? – ухмыльнулся Рон. – Домашней работой, за которую поставили девять из десяти? Глава восьмая Бегство толстой тети Защита от сил зла быстро стала любимым предметом почти для всех. Один лишь Драко Малфой и его слизеринское окружение говорили гадости о профессоре Люпине. – Вы гляньте, в каком тряпье он ходит! – громким шепотом восклицал Малфой, когда профессор шагал мимо. – Хуже, чем наш бывший домовый эльф. Но больше никого не волновала залатанная и потрепанная одежда профессора Люпина. У него на уроках всегда было интересно. После вризраков изучали красношапов, отвратительных гоблиноподобных созданий, которые шныряют повсюду, где проливалась кровь, – в подземельях замков, в окопах на полях былых сражений – и норовят огреть дубинкой заблудившихся. От красношапов перешли к каппам. Эти гадкие существа обитают под водой, смахивают на чешуйчатых мартышек с перепончатыми лапками и только и мечтают задушить тех, кто случайно оказался в водоеме. Гарри оставалось только пожалеть, что не со всеми предметами дела обстоят так же хорошо. Особенно допекало зельеделие. Злей нынче пребывал в сверхмстительном настроении – и понятно почему. История о том, как вризрак притворился Злеем, а Невилл нарядил его в бабушкину одежду, распространилась по школе со скоростью лесного пожара. Злея, судя по всему, она не позабавила. При одном лишь упоминании о профессоре Люпине его глаза угрожающе сверкали, а Невилла он обижал хуже прежнего. Гарри теперь страшился занятий в душном кабинете прорицания, где приходилось мучительно долго расшифровывать кривобокие фигуры и непонятные символы, стараясь не замечать, что при каждом взгляде на него огромные глаза профессора Трелони наполняются слезами. Профессор Трелони ему вовсе не нравилась, хотя у многих его одноклассников она пользовалась уважением на грани благоговения. Парвати Патил и Лаванда Браун взяли привычку навещать прорицательницу в обеденные перерывы и всегда возвращались с таким видом, будто им свыше даровано тайное знание, что раздражало до безумия. Ко всему прочему, они завели манеру говорить с Гарри приглушенными голосами, будто он лежал на смертном одре. Никого по-настоящему не увлекали занятия по уходу за магическими существами: после богатого событиями первого урока все дальнейшие сделались до отвращения однообразны. Видимо, Огрид разуверился в себе. Теперь урок за уроком они изучали особенности ухода за скучечервями – самыми, пожалуй, неинтересными созданиями во вселенной. – Кому, скажите на милость, придет в голову за ними ухаживать? – спросил однажды Рон после того, как целый час заталкивал нашинкованный латук в скользкие глотки скучечервей. В начале октября, однако, у Гарри появилось нечто для души, и оно разгоняло тоску на занятиях. Приближался квидишный сезон, и Оливер Древ, капитан команды «Гриффиндора», как-то в четверг созвал игроков, дабы обсудить новую тактику. В квидишной команде играли семеро: три Охотника, чья задача – забивать Кваффл (красный мяч размером с футбольный) в кольца противника (кольца на верхушках пятидесятифутовых шестов располагались на противоположных концах поля); двое Отбивал с увесистыми битами для отражения атак Нападал (двух тяжелых черных мячей – они носились повсюду, атакуя игроков); Охранник, который защищал кольца; и Ловчий, которому приходилось труднее всего: он должен был поймать Золотого Проныру – крылатый мячик размером с грецкий орех. Поимка Проныры приносила команде дополнительные сто пятьдесят очков и означала конец игры. Оливер Древ, крепкий семнадцатилетний юноша, учился уже в седьмом, последнем, классе «Хогварца». Когда в холодной раздевалке возле квидишного поля, над которым быстро сгущались сумерки, он обратился к членам своей команды, в его голосе сквозило тихое отчаяние. – Это наш последний шанс – мой последний шанс – выиграть кубок, – заговорил он, расхаживая перед игроками взад и вперед. – В этом году я заканчиваю школу. Другой возможности мне не выпадет… «Гриффиндор» не выигрывает вот уже семь лет. Что поделаешь, нам сильно не везло – травмы, – а в прошлом году отменили турнир… – Древ сглотнул, словно при одном воспоминании у него в горле встал комок. – Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас самая – лучшая – команда – во всей – школе. – При каждом слове он впечатывал в ладонь кулак, и в его глазах горел маниакальный огонь. – У нас три великолепных Охотницы. – Древ указал на Алисию Спиннет, Ангелину Джонсон и Кэти Белл. – У нас двое непобедимых Отбивал. – Оливер, шалунишка, мы краснеем, – хором запищали Фред и Джордж Уизли, притворяясь, что смущены. – Кроме того, у нас Ловчий, который не подводил ни разу! – загрохотал Древ и обжег Гарри взглядом яростного восхищения. – И еще я, – добавил он, будто только что вспомнил. – Ты тоже очень хорош, Оливер, – сказал Джордж. – Офигительно классный Охранник, – сказал Фред.