Рассказывать историю. Круг и квадрат. Неудивительно, что это показалось ей таким знакомым. – Он использовал город, – шепчет она. Затем обводит взглядом членов Совета. – Я могу доказать, что торговец гоголами Абу Нувас участвовал в преступном сговоре с целью убить Алайль Соарец. На какое-то время в зале воцаряются хаос и растерянность, по Обсерватории начинают бегать джинны, но в конце концов все видят Сирр на большом атар-экране. Круг и квадрат здесь, в танце узлов, в потоках соборов и Печатей, во всей экономике города. Они нашёптывают детскую сказку тем, у кого есть глаза. Идрис Соарец порывисто выдыхает. – Необходимый для осуществления замысла капитал – вот что меня поражает. Внедрить историю похитителя тел в финансовую систему города, да так, чтобы она была заметна только одному мухтасибу в отдельном секторе, – это безумие. – Но безумие эффективное, – подхватывает Дуни. – Всё, о чём рассказала моя сестра, правда. Основание, на котором стоит наш город, вот-вот развалится. Эпоха торговли гоголами заканчивается. – Я всё же считаю, что проблему можно открыто обсудить с Соборностью, – произносит Люций Агилар. – Надо указать им на то, что они подкупили мухтасиба… – Советник Агилар, вероятно, ещё не понимает, что мы никогда не заключали соглашений с Соборностью, – возражает Дуни. – Мы имеем дело с чудаковатой тётушкой из семейства Соборности. Полная мощь Соборности, обращённая против нас, будет означать наш конец, и если до этого дойдет, он наступит в считаные часы, если не минуты. – Главное и единственное, что мы должны сделать, – это помешать Абу Нувасу добраться до этого аль-Джанна, – говорит Таваддуд. – В данный момент он направляется в пустыню с целой армией наёмников. Мыслеформа господина Сена, напоминающая огненную птицу, энергично колеблется. – По всей видимости, семейство Нувас потратило огромное количество соборов ещё и на то, чтобы привлечь всех наёмников, каких только сумело найти. Нам не удастся в короткое время мобилизовать равноценные силы. В голове Таваддуд вспыхивают видения, навеянные Аксолотлем во Дворце Сказаний. Реки мыслей, замки, сложенные из историй. Глаза девочки в запачканном платье, горящие, словно угли. – Сирру нет необходимости создавать армию, – говорит Таваддуд, поворачиваясь к отцу. – У нас есть пустыня. Отец, пришло время обратиться к Ауну. 26 Миели и Потерянный Аль-Джанна Часть Миели наблюдает, как Абу Нувас, стоя на носу «Накира», произносит непонятные слова. Пустыня дикого кода внизу в ответ раздвигается в улыбке. Миели это напоминает о плато Лакшми на Венере и об огромных массах, перемещающихся под корой Земли. – Дорогие господа, – произносит Нувас. – Я представляю вам Потерянный аль-Джанна Пушки. Но другая часть Миели находится в храме Пеллегрини. – Миели, – с улыбкой приветствует её богиня. В её золотистых волосах мерцают звёзды. – Похоже, ты не справилась с очередным заданием. – Я ещё не отказалась от него, – говорит Миели. – Просто для завершения работы мне требуется кое-что ещё. – И что же это? – Армия, – отвечает Миели. В это время в другом месте из пыли и песка поднимается город. Под флотилией наёмников бушует буря. Пустыня дикого кода признаёт произнесённое Абу Нувасом Тайное Имя. Из белой спирали хаоса поднимаются голубоватые башни, столбы и стены. Налетает вихрь, несущий горячее дыхание наномашин пустыни. Рух-корабли с трудом удерживаются на месте. Мухтасибы напрягают волю, чтобы не потерять контроль над химерами. Внизу, словно буквы, начертанные огромным пером, появляются улицы и здания. А далеко отсюда, в храме, богиня заливается смехом. – О чём ты говоришь, малышка? Как я могу удовлетворить твою просьбу? – Мне известно, что вы внедрились в системы Ковша. В это сооружение над Землёй. Воспользуйтесь им. – И обнаружить своё присутствие перед сянь-ку? – Сянь-ку и василевы всё равно начнут преследовать вас. Если они доберутся до гогола Чена, то шантажом заставят вашего повелителя не вмешиваться. – Интересная теория, – замечает Пеллегрини. – Но есть одна деталь: никто не может шантажировать Матчека Чена. – Внезапно она подносит пальцы к губам. – Хотя… ты подала мне идею. Она поворачивается к сингулярности в центре своего храма. – Возможно, мне пора открыто выступить против тех, кто собирается уничтожить меня. Миели склоняет голову. – Ты ведь понимаешь, что наши технологии недолго продержатся в атмосфере Земли? Ты готова обречь свои подобия на мучительную смерть? – Я не страшусь смерти, – отвечает Миели. – Следовательно, и они тоже. – Очень хорошо, – отзывается Пеллегрини. – Я рада. В конце концов, ты, наверное, взрослеешь. Она гладит Миели по щеке. Кольцо богини холодит шрам. – Я только теперь вызываю твоих гоголов, – говорит Пеллегрини. – Что бы ни говорил тебе Жан, я не склонна к жестокости. А ты напоминаешь мне кое-кого, с кем я была знакома давным-давно. После чего она исчезает, а Миели снова стоит на мостике «Накира» и смотрит вниз на Потерянный аль-Джанна Пушки. Миели выходит вперёд и приставляет лезвие ку-клинка к горлу Абу Нуваса. – Я заявляю права на аль-Джанна от имени Жозефины Пеллегрини из Соборности, – произносит она. Абу Нувас изумлённо смотрит на неё человеческим глазом. – Кто ты такая, черт побери? – спрашивает он. – Я Миели. Дочь Карху из кото Хильяйнен, возлюбленная Сюдян из кото Кирккаат Кутойат. – Свободной рукой она показывает на небо. В тёмной вечерней синеве между дугами Ковша появляется облако, золотистое в лучах заходящего солнца. – И они тоже. В составе Ковша имеются машины, созданные сянь-ку за несколько десятилетий. Это фабрики гоголов, матрицы из интеллектуальной материи и фабрикаторы, работающие на основе нанотехнологий. Пеллегрини поручает им изготовить ангелов. Метамозг Миели активируется и становится не просто сегментом над лобной долей мозга, а метасущностью. Она чувствует эхо своих аналогов, движимых единой целью, обменивающихся короткими сигналами для полной синхронизации и приближающихся к Земле с каждым взмахом крыльев. Тысячи воинов входят в атмосферу, и их доспехи из интеллектуальной материи раскаляются. Они уже ощутили дыхание дикого кода, несущее смерть, но каждый из них понимает, что призван сюда именно для этого. Спуск воинства сопровождается песнями Оорта. Наблюдательный пункт Миели на мостике «Накира» рассыпается на отдельные фрагменты калейдоскопа. Песни Оорта – оглушительный хор тысячи голосов – достигают её за долю секунды до множества её сущностей. Вихрь фрактальных ангелов разящим клинком проносится сквозь флотилию наёмников. Синхронные залпы оружия рассеивают стаи рухов. «Мункар» заваливается на один борт. Большинство наёмников настолько поражены, что не в состоянии вести ответный огонь, но Миели не рвётся в бой, если его можно избежать, она намерена сократить потери до минимума. Корабль яростно раскачивается. – Это царство Ауна! – кричит Абу Нувас. – Твои машины поглотит дикий код. Без Тайного Имени им ни за что не попасть внутрь. – Я назвала тебе своё имя, – отвечает Миели. – Этого для них будет достаточно. Она отталкивает мухтасиба и устремляется вниз, присоединяя свой голос к боевому гимну. Навстречу ангелам из пустыни поднимается дикий код. Они с боем проходят по пустынному городу. Диких джиннов поражают залпами программных кодов, а зверей-химер истребляют огнём и плазмой. Против них восстаёт сам аль-Джанна. Башня превращается в ужасного змея. Миели сбивает его, послав в пасть заряд из ядерного реактора. Флотилия наёмников скрывается за тучами пыли, поднятой взмахами множества крыльев. Гибель каждого из аналогов отзывается в мозгу Миели ударом молота. Опаляющее пламя дикого кода. Разрывающие плоть когти химерных тварей. Ослепительная белизна ядерного взрыва. Резкая боль самоуничтожения, чтобы дикий код не заставил сражаться против своих сестёр. Миели ощущает каждый последний вздох, каждый всплеск тьмы, и это вызывает в ней странную радость очищения, заставляет почувствовать себя звенящим бронзовым колоколом. Ради этого я создана. Это истинная я. Наконец в Потерянном аль-Джанна Пушки воцаряется тишина. Повсюду лежат павшие ангелы и осколки сапфира, мёртвые башни торчат сломанными клыками. Остаётся лишь центральное здание: увенчанное куполом прекрасное сооружение с арочным входом. Миели, у меня нет слов, слышится в её голове шёпот «Перхонен». Напомни мне, что тебя опасно злить, добавляет вор. – Приготовьтесь, – отвечает Миели. – Скоро вы получите своего принца. В сопровождении оставшихся аналогов Миели входит в здание.