Сон прошел. Алекс до самого утра не мог сомкнуть глаз, стараясь прикинуть дальнейшие варианты развития ситуации. Оставлять Марго с ребенком одну – нельзя. Везти с собой? Она не согласится, да и сколько можно метаться туда-сюда с ребенком? Выход один – приставлять к ней охрану, а самому лететь в Сибирь и искать подходы к веселой семейке неуемных господ Кавалерьянц. Потому что это только их рук дело. Вопрос только в том, кто руководит процессом и кто исполняет роли, потому что Вартан наглухо прикован к постели без шансов когда-то даже пальцем пошевелить. Однако чтобы разработать комбинацию, руки-ноги не нужны, головы вполне достаточно. А голова у Вартана, если судить по тому, как он вычислил Мэри, явно работала. – Ну, мне будет урок – не играй в благородство, зачищай местность и не оставляй свидетелей. Или хотя бы следи за тем, чтобы они не говорили и не видели, – пробормотал Алекс, ложась на бок и натягивая плед на плечо. Уснул он, только когда совсем рассвело. Марго не беспокоила его, кажется, даже не выходила из спальни. Только раз он сквозь сон слышал стук кухонной двери и щелчок выключившегося чайника. Дочка у нее тоже оказалась спокойная и не плаксивая, казалось, она вообще всегда пребывает в отличном настроении, хорошо спит, ест и играет, не докучая никому. Алекс отлично выспался, встав с дивана только в двенадцатом часу. Пока он шумел водой в душе, Марго приготовила ему завтрак. Он уже и забыл, что это такое – завтрак, который тебе готовит женщина. Не помощница по хозяйству, а женщина, с которой ты когда-то вместе жил. – Скажи, Марго, а Джеф появляется? – поинтересовался он за столом, и Марго коротко ответила: – Нет. – Почему? – Я запретила. Он уважает мое решение. Вот так: «запретила» – и никак иначе. И Джеф, значит, прислушался, отошел в сторону, пережидая бабью дурь. Видимо, именно этим он выгодно отличался от него, Алекса, – умением переждать, а не давить, не настаивать на своем, не декларировать. Да-а, похоже, Джеф оказался намного умнее, чем Алекс думал о нем прежде, раз сумел выбрать правильную тактику в отношении Марго. Ну что ж… – Зря ты тогда с ним так жестко, Марго. Она неопределенно тряхнула головой, но промолчала. Алекс хотел было продолжить эту тему, но потом вдруг подумал – а к чему? Снова ссориться, орать, ругаться? Зачем, когда все так хорошо? Они сидят в кухне совсем как в тот год, когда были женаты, он завтракает, она наблюдает за ним и пьет чай. Идиллия… Весь день он провозился со сменой замков, пристально наблюдая за мастером, их менявшим. Потом, когда тот ушел, позвонил одному своему приятелю из охранного агентства и попросил прислать пару человек. Марго сперва воспротивилась, но Алекс категорически велел ей замолчать и делать то, что он скажет. – Не хватило самодеятельности в жизни? Еще хочешь? Марго опустила голову и умолкла, признавая его правоту. – Значит, так. Охранников двое. Один с тобой, второй постоянно рядом с ребенком – постоянно, слышишь? Ночевать будут тоже здесь, по очереди. Ничего не бойся, эти парни – профи, можешь голая ходить, не отреагируют. – Алекс хмыкнул. – И, Марго, я тебя прошу – не рискуй зря ни собой, ни дочерью. Она кивнула, почти парализованная страхом, – до нее наконец-то дошло, что это не бредни Алекса, не попытки запугать ее ради интереса, а серьезная, реальная угроза и ей самой, и маленькой Маше. – Знаешь, что я сделал бы на твоем месте? Позвонил бы Джефу и попросил вернуться. Это была последняя сказанная Алексом фраза – после нее он захлопнул за собой дверь. Пусть теперь сама думает, что делать с этой информацией. Марго Она лежала на кровати рядом со спящей Машей и перебирала листы в толстой папке. Это были разные записи, обрывки каких-то блокнотных листков, иногда просто салфетки с логотипами цюрихских кафе, тетрадные странички, сложенные вчетверо. Все это богатство было испещрено неровным бисером почерка Мэри. Папку Марго нашла здесь, в квартире, в бельевом ящике дивана, когда убиралась перед тем, как въехать сюда. Почему-то именно сегодня ей захотелось перебрать ее содержимое, словно это давало шанс поговорить с Мэри. Марго иногда казалось, что только в этих вот листочках да еще в дневниках Мэри была настоящей, а не такой, как ее привыкли видеть окружающие. На самом деле она не была ни сильной, ни жесткой, ни стервозной – а несчастной, ранимой и порой очень трогательной в своей наивности. Марго обожала ее стихи, которых подруга почему-то очень стеснялась и никогда не читала вслух. Никогда… А Марго очень любила слушать, любила звук ее голоса. И даже сейчас, читая про себя неровные строчки, она вполне реально слышала, как их произносит Мэри – негромко, почти шепотом: Оборванная нить. Угасшие огни. Оставить за бортом ничуть не легче, чем простить И пережить. И серые тона – куда ни кинешь взгляд, И режет пальцы в кровь незакрепленная струна, И невпопад И нежные слова, и мертвый телефон, И знаю, что ты каждый день пытаешься порвать Последний сон Об острые углы. И некуда идти. И снова бесконечно заполняет тишину Один мотив. И дребезжит трамвай. И разум на кону, Как будто ты столетие назад шагнул за край… И утонул…[2] Ей казалось, что она знает, кто это – «он», к которому обращены стихи Мэри, но потом, перевернув листок, Марго вдруг с удивлением обнаружила дату, явно не соответствовавшую знакомству Мэри и Алекса. Это было написано гораздо раньше, и выходило, что посвящалось это даже не Косте – вот еще! – а, скорее, Максиму Нестерову, самой первой любви Мэри, человеку, с которым она прожила несколько лет, который не смог поверить ей и ушел. Марго с грустью вспомнила, как пыталась помирить их много лет спустя, оказавшись в квартире этого самого Максима, где лежала после аварии и операции Мэри. Тогда ей казалось, что это самый лучший выход – Максим осознал все, понял, что не может без Мэри, готов для нее на что угодно. Но теперь Марго понимала – Мэри не смогла бы жить с ним. При всем уважении к Максиму Марго видела – он слишком приземлен и прост для ее подруги, он не видит, что Мэри совсем другая, что ее нельзя запереть в квартире и поставить к плите. Она – слишком свободная, сама выбирает, как жить. Максим никогда бы не смог этого принять… Марго так и задремала среди разбросанных по кровати листков, уснула так спокойно и сладко, как не спала уже очень давно. Она сидела на незаправленной постели гостиничного номера, пила коньяк и плакала. Столько усилий, столько нервов, такое ужасное, разрывающее напряжение – и никакого результата. Практически ничего… Где и когда она просчиталась? Что сделала не так? Сперва все шло так удачно, даже не приходилось особо думать, и вдруг – осечка за осечкой. Как только ей начинало казаться, что объект уже в руках, как непременно происходило нечто, полностью уничтожавшее все ее усилия. – Я ненавижу этот город, – пробормотала она, отставляя пустую рюмку на тумбочку, и схватилась за бутылку, чтобы наполнить ее вновь. – Не понимаю, как они тут живут, зачем стремятся сюда? Ничего, я закончу свои дела и вернусь домой. И там снова буду счастлива – потому что успокоюсь. Кроме меня, никто этого не сделает. А я – смогу. Алекс Он почему-то совершенно не подумал, что в Сибири в конце октября может стоять настоящая зима. Едва оказавшись на трапе самолета, Алекс ощутил, что одет явно не по погоде – уши прихватило так, что он невольно схватился за них, уронив сумку. К счастью, сзади никто не торопил – в салоне бизнес-класса он летел один, а потому улыбчивая стюардесса не подгоняла, терпеливо ждала, когда он адаптируется к непривычной погоде. Внизу ждала машина, Алекс бегом спустился по трапу и нырнул в теплый салон. – Ну и холод у вас, – бросил он огромному водителю в толстой форменной куртке, и тот улыбнулся в зеркало: – Да это разве холодно? Так – легкий морозец. Просто в этом году снег рано лег, но еще, скорее всего, растает. У нас в такую погоду ходят без шапки, пьют пиво и едят мороженое на улице, не опасаясь ангины. – Этот регион населен киборгами, – пробормотал Алекс, кутаясь в шарф, насколько это было возможно. Такси до города его уже ждало, Алекс быстро переместился из одной машины в другую и, сказав водителю название гостиницы, задремал на заднем сиденье. Относительно нормально соображать он начал только к вечеру, когда заставил себя спуститься в ресторан поужинать и выпить кофе. Странно, но при такой ужасной погоде Алекс неожиданно почувствовал себя намного лучше, чем обычно, и даже ставшая привычной слабость не беспокоила. Скорее, наоборот – он чувствовал прилив энергии и решимость выполнить все, что наметил. Район, в котором жил Вартан Кавалерьянц, Алекс знал – еще Мэри рассказывала и даже называла улицу, да и сам он там был, когда решил отомстить Вартану, но вот название вылетело из головы, а потому потребуется карта, и по созвучию он, конечно, все найдет. Но вот как подобраться к Вартану вплотную – ответа у него пока не было. К счастью, Алекс догадался захватить теплый свитер, а потому смог совершить ночную прогулку до ближайшего супермаркета и найти там пару путеводителей. Вернувшись в гостиницу, забрался под одеяло, заказал чай в номер и принялся изучать карту города. Название улицы никак не вспоминалось, он сузил квадрат поиска, ограничив его районом, который называла Мэри, и в конце концов нашел. Это было уже кое-что. – Вот завтра утром и поеду, – решил он, удовлетворенно откладывая путеводитель. – А уж там, на месте, сориентируюсь и вспомню. Это было для него не характерно – обычно Алекс помнил место «работы». Но тут, во-первых, было темно, и он днем не сразу нашел бы дом и улицу, а во-вторых, сразу после «встречи» с Вартаном у него случилось что-то вроде шока – Мэри похоронили совсем недавно, и эта картина заслонила все, так что на вторые сутки он уже не мог вспомнить, где был. Алекс допил остывший чай и посмотрел на часы – местное время приближалось к двенадцати, значит, в Москве около восьми, и можно позвонить Марго, узнать, как дела у нее. Ее телефон не отвечал – был отключен, и у Алекса внутри шевельнулось что-то, но потом он отогнал от себя эти мысли. Марго под охраной, с этой стороны все хорошо, а телефон могла выключить потому, что купала Машу, например. И вообще – пора перестать впадать в панику по любому поводу, ведь он же не истеричная дамочка все-таки. Алекс выключил свет и собрался заснуть, когда его посетила другая мысль – а что, если попробовать найти дом, где жила Мэри? Просто посмотреть, где это было? Как выглядело место, в котором столько лет провела такая женщина, как Мэри? Да, точно… Дом Вартана Алекс нашел сравнительно быстро, но радость по этому поводу оказалась преждевременной. Одноподъездная десятиэтажка – настоящий скворечник, поди найди тут, какая из квартир принадлежит Вартану. Алекс закурил, рассматривая окна. Логикой тут не обойдешься, это точно. Он медленно пошел вокруг дома, внимательно присматриваясь ко всему, что попадалось по дороге. Двор довольно ухоженный. Даже сейчас, несмотря на мороз, гуляют мамочки с детьми. Машин припарковано мало, но это, как успел заметить еще вчера Алекс, тут явление повсеместное – у людей либо собственные гаражи, либо общий большой подземный. Единственная машина, привлекшая внимание, оказалась черным «Лексусом», да и то потому, что в нем сидели люди. Якобы нечаянно выронив из кармана ключи, Алекс приблизился к «Лексусу» на максимально возможное расстояние и, затаив дыхание, прислушался. В машине говорили по-армянски. «Бинго», – подумал он, подбирая ключи и пряча их в карман. В совпадения Алекс никогда не верил, но решил еще немного погулять, чтобы убедиться – это не просто приятели сидят в машине, а охрана, наружка, и, значит, их рано или поздно сменят.