Действительно, над головой Немезиды клубилась тёмная дымка сомнений и страхов. Ивор это ясно видел и решил воспользоваться моментом. — О, что я вижу! Даже у великого Кластерного Бога есть свои слабости! Ты боишься, что я разрушу всё, чего ты добился. Или может… чего-то другого? Ивор стремительно шагнул к трону и вцепился рукой в голову Немезиды. Тот дёрнулся и схватил Ивора за запястье. — Ты умрёшь здесь, так и не вернув себе тело! В мире моих мыслей и воспоминаний! Но Ивор лишь довольно улыбнулся в ответ: — Нет уж, сегодня смерть обойдёт меня стороной. А вот тебе придётся столкнуться с собственными ужасами! Он впился пальцами в виски Немезиды. Их сознания словно слились воедино. Мир вокруг закружился бешеным водоворотом. Перед глазами Ивора и Немезиды пронеслись сотни образов — воспоминаний, надежд и грез Кластерного Бога. Наконец всё замерло. Ивор обнаружил, что находится в огромном мраморном дворце с позолоченными колоннами. Это место излучало величие и роскошь. Высокие сводчатые потолки покоились на рядах массивных колонн. Между ними висели шикарные гобелены, украшенные вышивкой золотой нитью. Пол был вымощен мрамором, чья отполированная поверхность переливалась, как зеркало. Отовсюду доносился шелест многочисленных фонтанов, чьи струи били вверх из чаш, инкрустированных драгоценными камнями. Ивор не спеша двинулся по огромному мраморному залу, внимательно разглядывая всё вокруг. Повсюду виднелись символы власти и могущества некоего великого существа. На сверкающих гобеленах были вышиты невероятные сцены и просто неописуемые существа. Один представал в образе огромного светящегося существа, похожего на человека с шестью массивными золотыми крыльями. Его руки были воздеты к небесам, а из ладоней струился поток живительной энергии, окутывая пустоту и порождая новую жизнь. Он прошел чуть дальше, остановившись у другой картины. Другие существа на ней тоже были крылатыми, хоть и меньшего размера. В центре возвышался самый могущественный из них, в руке он сжимал огненный меч. Рядом с ним находились трое почти таких же могучих крылатых, в руках у которых были копьё, лук и книга. «Словно валькирии, но ощущение, что в десятки раз сильнее…», подумалось Ивору. Дальше гобелены изображали необычных существ, похожих на огромные колеса, усеянные множеством глаз и окружённые парой крыльев. Их венчали длинные остроконечные короны. Такие же крылатые существа, но выглядящие как львы и быки с невероятно мудрыми человеческими лицами. Задумавшись, Ивор подошёл к одному из многочисленных фонтанов, чтобы умыться. Наклонившись над чашей, он увидел в зеркальной глади воды отражение юноши с изумрудными глазами и властными чертами лица. Это был молодой Немезида, его лицо светилось гордостью и уверенностью в собственном величии. «Значит, это воспоминания самого Немезиды», — понял Ивор. Но не успел он продолжить свои мысли, как оглушительный голос прозвучал прямо в его ушах. От него не то, что кровь стыла в жилах, все внутри съеживалось до состояния крохотных песчинок. Этот голос был не просто властным. Он сам по себе источал бесконечное могущество. — Немезида, сын мой! Я хочу видеть тебя! Глава 264 Воспоминания Кластерного Божества Ивор отошел от фонтана, возвращаясь в громадный мраморный дворец. Он поднял голову и увидел необычайно чистое и ясное небо над собой. Но вокруг не было ни единого человека, только пустые коридоры, колонны и шелест фонтанов нарушали тишину. Ивор попытался отыскать путь к тем самым чертогам, куда таинственный голос вызвал Немезиду. Юноша бродил по изумительным залам, рассматривая вычурные украшения и роскошь, которая царила здесь. В какой-то момент к нему подошло странное существо с четырьмя лицами. У него было лицо льва, быка, орла и человека. На спине виднелись огромные переливающиеся крылья. В сознании Ивора тут же возникло слово «херувим». Он не знал, откуда, но точно знал, что это херувим. Существо склонило свои четыре головы в почтительном поклоне: — Юный господин, прошу, пройдемте со мной. Ваш отец ожидает вас. Он протянул к Ивору свою лапу с длинными когтями. Но тело Немезиды, в котором находился Ивор, дернулось само по себе и резко отбросило эту лапу. — Я прекрасно знаю, чего хочет отец! — прозвучал голос Кластерного Бога Ивор наконец понял, что он лишь заточен в теле и воспоминаниях Немезиды. И теперь уже не владеет этим телом. Тем временем Немезида шел по длинным коридорам, пока не миновал их и не вышел к гигантским резным вратам. Под ними простирался широкий мост из облаков, устремленный ввысь. Сами врата были инкрустированы драгоценными камнями и золотом. На них красовались изображения неведомых существ и сцены творения каких-то миров. Эти врата явно вели в священные чертоги. Но кто же был отцом Немезиды. Внезапно у Ивора словно кольнуло сердце. Он осознал, что возможно Немезида далеко не самый великий и опасный противник. У врат его встретил высокий Серафим с шестью огромными белоснежными крыльями, сложенными за спиной. Его волосы сияли золотом, а черты лица были столь острыми и выразительными, что можно было легко спутать его с идеальной статуей. Глаза юноши были неестественно желтыми. — Отец слишком многое позволяет тебе, Анафиил, — сурово произнес Серафим. — Даже зовет тебя тем именем, которое ты сам себе выбрал. Но на этот раз ты перешел все границы. Уверен, скоро он лишит тебя своей милости. Даже у нашего великого отца есть терпение, а любовь его не безгранична. Лицо Немезиды исказилось от ярости. Он резко рванул вперед и схватил Серафима за одежды. Его изумрудные глаза встретились с желтыми. К его удивлению, Ивор увидел там страх. Сложно было представить, что этот рослый многокрылый человек, от которого исходит невероятно тяжелая аура боялся Немезиду, который выглядел сейчас, как обычный юноша, чуть младше двадцати. — Легко говорить тебе, Метатрон! — прошипел Немезида. — Ведь ты первый и самый любимый сыночек. Но не забывай, кто обладает наивысшей силой среди Серафимов! Знай своё место! Или же ты хочешь вновь позорно проиграть мне в поединке чести? Метатрон лишь отвернул лицо, а Немезида гордо прошествовал к вратам. Они медленно раскрылись перед ним, явив взору длинный мост из света и облаков, что тянулся далеко вверх. Ивор чувствовал, как сердце Немезиды колотится, но не от волнения, скорее от злости. Что-то важное должно было произойти там, наверху. Юноша старался запомнить каждую деталь, чтобы понять, каково прошлое Немезиды и почему он так поступает. Ведь если его действия — это лишь приказ отца, тогда настоящий враг Ивора именно он. И существо это явно куда более могущественное. Он шел очень долго по этому светящемуся мосту. Внизу расстилалась бесконечная Вселенная со множеством миров и галактик. Ивор чувствовал, как Немезида любуется этим зрелищем. Он явно гордился тем, что все эти миры принадлежат его отцу. Впереди замаячили еще более грандиозные врата, окруженные сонмом ангелов и херувимов. Их пение наполняло пространство, сливаясь в единую гармонию. Это место излучало такую мощь, что, казалось, еще немного — и реальность не выдержит и лопнет, как мыльный пузырь. Немезида шагнул сквозь эти врата в обитель своего отца. Он оказался на огромной платформе из чистого переливающегося облака. Вокруг простирались небесные просторы невероятной красоты — россыпи звёзд, туманности, галактики. Это место казалось воплощением гармонии и покоя. В центре находился громадный трон из света. На нём восседало величественное существо, целиком сотканное из сияющей энергии. Оно излучало мощь настолько колоссальную, что казалось, будто само пространство гнётся и искривляется вокруг него. Ивор никогда не видел чего-то столь великолепного и могущественного. Удивительно, что сила этого существа не несла в себе тяжести или опасности, она даровала душе некое тепло и благоговение, какое невозможно было испытать просто так. Это был Владыка Парагон — Творец мироздания. Его огромные крылья сияли и переливались разными цветами. Длинные волосы струились, словно световые ленты. Лик Парагона излучал доброту и мудрость, а глаза сверкали как две едва рожденные звезды. Ивор почувствовал, что это существо связано со всем сущим — пространством, временем, светом, жизнью. Он не просто сотворил всё это своей волей. Парагон и сам был всем этим. И самое страшное осознание было в том, что победить такое существо невозможно. Ведь Парагон на самом деле и есть это мироздание. Пойти против него — всё равно что пойти против самой реальности. Тем временем Немезида опустился на одно колено перед троном и с полной покорностью произнёс: — Владыка Парагон, я прибыл по твоему зову. Раздался лёгкий смешок в ответ: — Уже даже не «отец»? Что ж, быть может, и мне стоит обращаться к тебе как Анафиил, а не тем именем, что ты избрал для себя? — Нет, отец, — исправился юноша. — Я лишь хочу стоять на собственных ногах, а не опираться на твоё величие. Поэтому я выбрал себе другое имя, не то, что даровал мне ты. Парагон понимающе кивнул в ответ: — Я уважаю твоё стремление к самостоятельности, сын мой. Однако то, что ты творишь втайне от меня и братьев, абсолютно недопустимо. Немезида ожидал этого. Он знал, что такое не сможет оставаться в тайне слишком долго. — Сталкивать вселенные друг с другом в надежде породить новую жизнь… Это необычный метод, но очень опасный, — продолжал Парагон. — Но отец! То, что делаешь ты и братья — это не для меня. Этот путь очень медленный и скучный. У меня достаточно сил, чтобы сдержать огромные потоки энергии. Зато та жизнь, что зародится, вберет в себя все лучшее от жизней двух вселенных, что я столкнул. — И заберет их. Играть судьбами миллиардов жизней — великий грех, — строго сказал Парагон. — Ты должен понимать, что любые действия имеют последствия. А баланс мироздания хрупок. Ивор почувствовал, что Немезида сильно расстроен. Его мысли были хаотичными. Тогда как его браться с радостью помогали отцу в его трудах, Немезиду тяготили бесконечные циклы творения. — Я вижу, ты не похож на Камаила и Метатрона, — кивнул Парагон. — Тебя не привлекает созидание, как их. Но такова наша суть — хранить равновесие, а не разрушать его. Мы должны поддерживать жизнь, а не отбирать ее. Сеять гармонию, а не хаос. Созидать, а не разрушать. И не важно сколь однообразным это может быть. Немезида медленно поднялся и посмотрел на отца. Парагон же продолжил. — Каждая жизнь бесценна. И ты должен беречь их, а не использовать, как пешки в своих экспериментах. Это принесёт лишь разрушения. — Я не собираюсь следовать этим догмам. Отец, неужели ты не видишь, как застоялся ты и мои братья? Я жажду иных открытий и знаний. Пусть даже если ради этого придётся нарушить несколько правил. Ведь только так можно по-настоящему познать мироздание!