— Ей не понравилась программа, и она сказала, что не останется. Не могла же я ее заставить — она ведь уже взрослая. И в клинику ее отправили не по решению суда или там как-то. — Что? — У меня просто не было слов. — Она с тобой? Она вернулась в Майами? — Нет, — с потрясающим самообладанием заявила моя сестрица. — Она решила задержаться на какое-то время в Ньюпорте. Сказала, что в Ричмонд ей, видите ли, сейчас возвращаться небезопасно, или что-то в этом роде. Сюда приехать тоже не пожелала. — Она одна в Ньюпорте с черепно-мозговой травмой и проблемами с алкоголем, а тебе наплевать? — Кей, ты, как обычно, слишком бурно на все реагируешь. — Где она остановилась? — Понятия не имею. Сказала, что просто пошатается по округе. — Дороти! — Позволь мне напомнить тебе, что она моя дочь, а не твоя. — И это самая большая трагедия в ее жизни! — Да можешь ты, мать твою, хоть раз в жизни не совать свой нос, куда тебя не просят! — завизжала моя сестрица. — Дороти! — раздался голос матери. — Не смей ругаться в моем доме! — Слушай меня внимательно, — в холодном бешенстве проговорила я, подчеркивая каждое слово. — Если с Люси что-то случится, это будет полностью на твоей совести. Ты не просто ужасная мать. Так не поступила бы и последняя тварь. Мне очень жаль, что у меня такая сестра. Я сбросила соединение, взяла телефонный справочник и принялась обзванивать авиакомпании. Найдя рейс до Провиденса, на который еще можно было успеть, я выскочила из номера и пронеслась через холл, не сбавляя скорости. Мне удивленно оборачивались вслед. Швейцар поймал для меня такси. Шоферу я бросила, что заплачу вдвойне, если он доставит меня в аэропорт как можно быстрее, и тот погнал как сумасшедший. Я вбежала в терминал как раз, когда объявляли посадку. Я дошла до своего места и села, борясь с подступающими слезами. Выпив горячего чаю, я закрыла глаза. В Ньюпорте я никогда не бывала и сейчас даже не представляла, куда там отправиться. Водитель такси в Провиденсе сообщил, что из-за снегопада дорога до Ньюпорта займет не меньше часа. За стеклом в потеках талой воды было видно только отвесное гранитное ограждение вдоль дороги, все в сквозных отверстиях. Ледяная корка на нем сочилась влагой. Крупные хлопья снега плавно опускались на ветровое стекло хрупкими белыми мотыльками. Если долго на них смотреть, начинала кружиться голова. — Не могли бы вы посоветовать мне в Ньюпорте какой-нибудь отель? — спросила я водителя, говорившего с типичным род-айлендским акцентом. — Да пожалуй что лучше «Марриотта» ничего и не придумать — и океан под боком, и до всяких ресторанов с магазинами рукой подать. Ну, еще разве что «Даблтри» на Гоат-Айленде. — Давайте в «Марриотт». — Как скажете, мэм. В «Марриотт» так в «Марриотт». — А вы не знаете, если бы сюда, в Ньюпорт, приехала молодая девушка, какую работу ей стоило бы искать? Моя племянница — ей двадцать один — хотела бы пожить здесь какое-то время. — Обращаться с таким вопросом к совершенно незнакомому человеку было, конечно, глупо, но я просто не знала, что делать. — Во-первых, сейчас приезжать я бы ей не советовал. Почитай, самый мертвый сезон. — Ну а если она хочет именно сейчас? Скажем, каникулы у нее? — Мм… — задумчиво промычал он. Дожидаясь ответа, я неотрывно смотрела на мерное движение дворников. — Может, в ресторане? — осторожно предположила я. — А, точно. В ресторанах куча молодежи работает. Тех, у воды которые. Деньги хорошие — в Ньюпорте сейчас все на туристах держится. Вы не слушайте, если вам кто скажет, что на рыбе. Сейчас на любой посудине дай Бог на одну десятую трюм заполнить, и то хорошо. Он продолжал говорить, а я думала о Люси, пыталась проникнуть в ее мысли, рассуждать, как она, дотянуться до ее разума. Я не переставала молиться про себя, сдерживая слезы и отгоняя терзавшие меня страхи. Еще одной утраты мне не перенести. Только не Люси. Этот удар станет для меня последним. Я не переживу. — А когда они закрываются? — спросила я. — Кто закрывается? До меня дошло, что последняя его фраза была о какой-то рыбе, которую пускают на консервы для кошек. — Рестораны, — объяснила я. — Они все еще открыты? — Нет, мэм. Сейчас-то, почитай, ни один уж не работает — час ночи как-никак. Если и впрямь хотите для племянницы работу подыскать, вам бы лучше с утречка попробовать. Они по большей части с одиннадцати, где завтраки готовят — те пораньше. Шофер был, конечно, прав. Сейчас ничего другого не оставалось, как лечь в постель и постараться хоть немного поспать. Мой номер в «Марриотте» выходил на гавань. За окнами чернела вода и покачивались на горизонте огоньки рыбацких судов. Я поднялась в семь — вылеживать дольше не имело никакого смысла. За всю ночь я так и не сомкнула глаз, боясь снов. Заказывая завтрак в номер, я отдернула занавески и выглянула в окно. Снаружи все было свинцово-серым, вода и небо почти сливались друг с другом. Вдалеке клином, словно звено истребителей, летела стая диких гусей. Хоть я и знала, что так рано еще ничего не работает, в восемь я уже вышла из отеля со списком популярных пабов, баров и ресторанов, который получила от портье. Некоторое время я бродила по пристаням, где суетились моряки в непромокаемых желтых накидках и комбинезонах. Я заговаривала с каждым, кто только останавливался выслушать меня, и у всех спрашивала одно и то же, получая каждый раз один и тот же ответ. Никто из них не мог точно припомнить девушку, подходящую под мое описание, — официанток в заведениях вдоль набережной было слишком много. Я вышла без зонта, накинутый на голову шарф от дождя не спасал. Блестевшие от брызг суда и яхты, мимо которых я проходила, были укрыты на зиму тяжелыми пластиковыми тентами. Кое-где, сваленные в кучи, лежали изъеденные ржавчиной обломки якорей. Людей встречалось немного, но большинство магазинов и кафе уже работали. Только заметив в витринах гоблинов, привидений и прочую чертовщину, я вспомнила, что сегодня Хэллоуин. Вымощенная камнем Темз-стрит тянулась бесконечно. Я прошла ее всю, заглядывая в окна сувенирных лавок, торговавших всем, чем угодно, — от ракушек до картин. Потом я свернула на Мэри-стрит и миновала гостиницу, портье которой тоже никогда не слыхал имени моей племянницы. Никто не знал Люси и в кафе «Кристис», где я выпила чашку кофе, сидя у окна и смотря на залив. На пропитанных влагой причалах там и тут сидели чайки, повернув головы в одну сторону. Две женщины в шляпках и перчатках спустились к воде. Что-то в их поведении подсказало мне, что они не просто подруги. Тревога за Люси вспыхнула во мне с новой силой, и я опять отправилась на поиски. Я заходила и в «Черную жемчужину» у Банистерской пристани, и в «Энтони», в паб «Мощеный закоулок», и в гостиницу у маяка Кастл-Хилл. Мне не смогли помочь ни в «Зельде Каллахан», ни в старомодном кафе, где подавали штрудель и мороженое. Я была в таком множестве баров, что совсем запуталась и в некоторые возвращалась снова. Мне не удалось обнаружить ни малейшей зацепки, ни следа. Никто не мог вспомнить ничего полезного, да, наверное, не особенно и старался. В полном отчаянии, под все усиливавшимся дождем я брела вдоль Боуденской пристани. Вода потоками лилась с иссиня-серого неба. Какая-то женщина, проходившая мимо, улыбнулась мне. — Милочка, не унывайте, — сказала она. — Наверняка все не так плохо. Я проводила ее взглядом до дверей здания «Эквиднек лобстер компани» в конце пристани и решила пойти за ней — по крайней мере она проявила ко мне какое-то участие. Внутри она зашла в маленький кабинет за стеклянной перегородкой, который заполнял табачный дым. Стекло чуть ли не сплошь покрывали прикрепленные к нему счета, так что в промежутках едва заметно мелькали руки незнакомки и ее крашеные волосы. Огромные, размером с лодку, резервуары с омарами, моллюсками и крабами громоздились до самого потолка, как каталки в морге. Зеленоватая вода из залива подавалась по трубам сверху и, наполняя резервуары, переливалась на пол. Здесь пахло морем, а громкие голоса рыбаков с обветренными лицами, в оранжевых комбинезонах и высоких резиновых сапогах звучали порывами крепкого ветра. — Извините, — начала я с порога кабинета, но тут заметила, что, кроме женщины, внутри сидит на пластмассовом стуле один из рыбаков с красными загрубевшими руками. Он-то и курил. — Милочка, да вы насквозь промокли. Заходите, согрейтесь. — Женщина, полная, с утомленным лицом, снова улыбнулась, поднимаясь с места. — Вы за омарами? — Нет-нет, — быстро ответила я. — Я ищу свою племянницу. Она, наверное, заблудилась, а может, мы с ней разминулись. Мы должны были встретиться где-то здесь. Я просто хотела спросить, не видели ли вы ее? — Как она выглядит? — спросил рыбак. Я описала. — Так когда вы ее последний раз видели? — Женщина казалась сбитой с толку. Я втянула в себя воздух, готовясь соврать, но по глазам рыбака поняла, что он меня раскусил. Ему все было ясно. — Сбежала, значит. С молодыми такое бывает, — сказал он, затягиваясь. — Тут главное знать, откуда она деру дала. Если скажете, я, может, и соображу, где ее лучше искать. — Она была в «Эджхилле», — сказала я. — И сделала оттуда ноги? — Он говорил как настоящий житель Род-Айленда, проглатывая последние слоги и обрывая слова. — Отказалась от лечения. — Значит, или программа не по нутру пришлась, или страховка кончилась. Дело известное. У меня самого там несколько приятелей прокантовались четыре-пять дней, да и свалили — страховщики платить отказались. Толку, конечно, от такого с чайкин клюв. — Ее не устроила программа, — подтвердила я. Он снял свою запачканную шапку и пригладил назад непослушные черные волосы. — Вы, наверное, ужасно переживаете, — сказала женщина. — Давайте я вам кофе наведу. — Спасибо, не надо. — Кто так быстро выходит, обычно опять за выпивку или наркоту принимается, — заметил рыбак. — Вы уж меня извините, но что есть, то есть. Она, наверное, устроилась куда-нибудь официанткой или барменшей, чтобы поближе к своему зелью. Да и платят тут в ресторанах прилично. Я бы на вашем месте заглянул в «Кристис», в «Черную жемчужину» на Банистерской пристани, в «Энтони» на Уэйтской… — Я везде уже была. — А в «Белой лошади»? Там хорошо зарабатывают. — Где это? — А вон там. — Он указал в сторону от океана. — За Мальборо-стрит, там еще мотель рядом. — Подскажите еще, где бы она могла остановиться? — попросила я. — Денег у нее скорее всего немного. — Милочка, — сказала женщина, — знаете, куда еще стоит зайти? В Морскую ассоциацию. Тут рядом, вы наверняка прошли ее по пути сюда. Рыбак прикурил очередную сигарету и кивнул: — Точно, стоит попробовать. Оттуда и начните. Там тоже и официанток набирают, и на кухне девчонки работают. — А что это? — спросила я. — Место, куда рыбак может пойти, если совсем на мели. Типа хостела. Наверху комнаты, есть своя столовая, кафетерий.