Жгут повернулся к нам, оглядел меня и Клина, после чего повернулся обратно к парням с десятки. — Эти пацаны со мной весь день были, сами бумагу собирали. Твой брат гонит. — В смысле гонит? Он с другом от его бабки старые газеты несли, а ваши отобрали. — Че? Какой бабки? Че ты тут гонишь? Я тебе сказал, малые со мной были весь день, бумагу у нас во дворе собирали. Ты че, мне не веришь или за пиздабола меня держишь? — Да я… Парень что-то хотел ответить, но закончить фразу не смог. Как только прозвучало слово «Да», Жгут моментально ударил ему левой рукой в челюсть. Парень дернул головой, а после рухнул на землю, словно мешок с картошкой. Жгут не остановился и тут же, уже правой рукой ударил второго парня в нос. В ответ парень взвыл, обхватил лицо ладонями, сквозь его пальцы хлынула кровь. Жгут повернулся к лежащему на земле парню, схватил его за куртку, несколько встряхнул, что бы он пришел в себя. Тот открыл глаза, взгляд его был бессмысленным. Немного придя в себя, парень попытался встать, но Жгут еще раз ударил его по лицу, на этот раз ладонью. Раздался громкий шлепок, парень попытался прикрыть лицо рукой, но Жгут дернул парня в сторону, не позволяя закрыться. — Ты кого пиздаболом назвал, животное?Совсем потерялся кто ты и что ты, чтобы такими обвинениями раскидываться? Напомнить тебе, кто ты? — Все! Все, тормози! Я понял, понял!, — парень вновь поднял руку, чтобы прикрыться, если Жгут продолжит его бить. В этот раз Жгут ему не мешал, лишь громко спросил,- Что ты понял? Громче говори, что ты там мямлишь? — Понял, что пацаны с тобой были. Попутали мы, ошиблись. — Ну вот и разобрались. Валите отсюда и чтобы вас тут больше не видел. Жгут отпустил парня, а потом повернувшись к нам, хищно улыбнулся. Парень с трудом поднялся. Его слегка покачивало, чтобы не упасть, он оперся на плечо обкраденного нами мальчишки. Мальчишка смотрел на нас со злостью, в какой-то момент, его взгляд уперся в меня. Даже на расстоянии, я почувствовал, как сейчас этот пацан ненавидит меня и всех остальных. В ответ я попытался наградить его таким же тяжелым взглядом, но получилось это у меня не очень. Зато Клин, не стал себя сдерживать и показал неприятелю неприличный жест. Тот не ответил, просто развернулся и пошел вслед за всеми ребятами с Десятки. Наша же толпа проводила их криками и свистом. Я воздержался от проявления веселья, еще недопонимая, чем может все это закончится для нас. Тем более, Жгут шел как раз к нам с Клином. Подойдя ближе, он окинул нас взглядом, но ничего не сказал, лишь с усмешкой покачал головой. К нему подошел Язва, который ткнул пальцем в сторону Рината. — О, и Лютого малой тут. Эй, малец, ты совсем как братан твой, по лихой дороге пошел. Ринат ничего не ответил, лишь отвел взгляд. Следом подошел Витяня, который тут же уставился на добытую бумагу. Он взял валяющуюся на земле пачку и взвесил в руке. — Оо, малые, бумагой поделитесь. А то мне тоже надо сдать. — Это наша бумага, отстань!-тут же бросился к нему Клин, пытаясь отнять у Витяни пачку, тот его легко оттолкнул от себя, а потом и вовсе выставив руку, стал не подпускать к себе Клина, который стремился отнять пачку. — Угомонись, блядь! Вам сколько сказали принести? Пять килограмм. Тут у вас на троих будет пятнадцать килограмм, вам хватит. Малой, сказал, отъебись, хватит вам. Вон, твои пацаны не против, а ты кипишуешь. Пошли, домой вас провожу, а то еще заловят вас. Клин не сдавался, тогда Витяня подловил момент, когда Клин еще раз попытался прорваться к пачке, схватил его за воротник и дернув на себя, поставил подножку. Клин упал на колени и тут Витяня натянул ему на глаза шапку. Клин принялся поправлять шапку, а Витяня, тем временем, посмеиваясь пошел в сторону дома. Я подхватил свою пачку и пошел следом за Витяней, опасаясь, что кто-то из старших ребят тоже захочет поучаствовать в разделе нажитой нами бумаги. Ринат, видимо тоже смекнул, что такой вариант вполне возможен, подхватив свою пачку, поспешил за нами. Только Клин, некоторое время поправлял на голове шапку и со злостью косился на смеющихся пацанов. К нему подошел дядя Миша, вручил ему оставшуюся пачку бумаги, после чего легонько хлопнул по плечу. — Беги домой, пацан. Бог велел делиться, тем более, со своими. Давай, догоняй. А то и без этого останешься, если заловят. Клин возражать не стал и пошел за нами следом, хотя от обиды и не подходил к нам близко. Мы же с Ринатом пересказывали Витяне о наших приключениях, отчего тот только цокал языком. — Бля, мальки, ну я же говорил, не ходите на Десятку. Хер бы с этой бумагой, не сдали бы и не сдали, че вам сделают то в школе, да не фига. Зато вот по башке чуть не выхватили. — Ну вот и отдай бумагу, если тебе не надо!,- подал сзади голос Клин, на что Витяня беззлобно ответил, — Заткнись, малой, а то и вовсе без бумаги останешься! Я же в этот момент подумал о том, что Витяня, да и вообще остальные ребята, даже взрослые Жгут и дядя Миша, не осудили нас за то, что мы у кого-то что-то отняли. Да что там, даже Клин и Жгут, воспринимали эту ситуацию, как само собой разумеющиеся. Для меня, которого родители всегда учили, что забирать чужие вещи, это стало некоторым шоком. — Витя, а это вообще нормально, что мы отобрали чужое? Витяня остановился и с удивлением посмотрел на меня. С таким же удивлением на меня уставились и остальные. Я пожал плечами, уже жалея, что открыл рот. Оставалось только попытаться объясниться. — Ну просто я тут подумал, мы напали на ребят, которых мы не знаем и отняли у них бумагу. — Хочешь сходить вернуть?- с усмешкой уставился на меня Витяня, а потом видя, что я замялся, продолжил уже серьезно. — Да плевать на этих пацанов, малой. Они чужие для нас, они тебя словят, так же все отберут и плевать им будет. Сам же сказал, утащили ваш мешок с бумагой и даже записки не оставили. А так ты не только себе помог, но и друзьям своим помог, и мне помог. Сам видел, никто тебе ничего за это не сказал. Все нормально. — А Жгут? — Что Жгут? — Ну Жгут того парня из-за нас получается побил. — Ну да, из-за вас. Вы ведь, наши пацаны. Вот за вас и встали. И вы должны вставать за своих. А если не встанете, то вы чужие, понимаешь? — Погоди, но ведь Жгут знал, что это мы сделали, и когда тот парень говорил про нас, он правду говорил. А Жгут ему в ответ соврал, а когда тот не поверил, то Жгут его избил. Я не понимаю почему? Витяня тяжело вздохнул и закатил глаза, Клин же и Ринат внимательно слушали наш разговор. Витяня выпустил воздух из груди, вновь вздохнул и принялся говорить с уталостью в голосе, которая зачастую бывала у Лидии. — Смотри, малой. Вообще похер, кто там что сказал. Вы наши ребята. Вы своим старшим сказали правду. Это правильный поступок, поскольку своим врать нельзя. А далее, за вами пришли чужие, которые хотели вас напрячь, тут уже не важно, правы вы или нет, за ваши поступки спросить могут только свои, понимаешь? Жгут решил, что ваш поступок это не повод, чтобы вас наказывать и решил вас прикрыть. И тут уже не важно, правы чужие или нет. Тот черт, свой рот гнилой открыл и получил по рогам, когда Жгута пиздаболом назвал. Короче, малой, не еби мозги. Бери свою бумагу и иди домой. Все нормально, не парься. Гопнули тех чужаков и хрен с ними. Но в следующий раз, если на Десятку пойдете, то все втроем у меня пиздюлей получите, в последний раз предупреждаю. Витяня усмехнулся, а потом резким движением вырвал у Клина пачку бумаги и с громким смехом бросился бежать. На ходу он выкрикивал Клину, что теперь всю бумагу забирает себе. Клин же бежал следом и пытался отнять у Витяни хоть одну пачку. Мы же с Ринатом спокойно шли за ними следом, даже не пытаясь догнать. — Он правильно сказал. Наши старшие тоже так всегда говорят. Есть наш двор, есть наша улица, есть наш край. А все остальные чужие. На чужих плевать, они враги. Всегда. — А я? Ну я же тоже чужой был, это разве нам помешало дружить? — Ну и что? Ты один такой нашелся, а вот все остальные, всегда на меня косо смотрели, потому что я один с Химок. Слушай старших, они всегда знают, что к чему. Мы замолчали и остаток дороги прошли молча. Глава 21 — Какие вы молодцы, ребята, больше всех собрали! Дети, берите пример с этих мальчиков! Наталья с счастливой улыбкой смотрела на наших одноклассников, рассказывая о том, что мы сдали бумаги больше всех. Я, Ринат и Клин, с гордым видом стояли возле доски, ловя на себе завистливые взгляды. То, каким путем мы добыли бумагу, я старался не вспоминать, чтобы избегать уколы совести. Зато Клина и Рината, совесть совершенно не мучила. Наталья отправила нас на свои места, я прошел к своей парте и сморщившись от боли, уселся на свое место. У меня болело все тело, точнее все мышцы, о существовании которых, я даже и не подозревал. Впрочем, все тело болело не только у меня, но и у Рината и Клина. Впрочем, мы не столько страдали от этой боли, а скорее гордились ею и при каждом удобном случае, рассказывали друг другу. Виной болезненных ощущений, были две тренировки, которые мы провели под руководством дяди Миши. На первую тренировку, мы попали случайно, когда на следующий день, после того, как отобрали бумагу, пошли вновь на станцию. Пошли мы туда от скуки, поскольку на футбольном поле никого не было. На улице было холодно, а поэтому, все ребята теперь собирались на станции. Там внутри во всю кипела работа по благоустройству помещения и мы поначалу помогали всем, чем могли. Помещения станции, постепенно превращались в кружки по интересам. Большую часть станции, занимала так называемая «качалка». Весь бывший зал ожидания, теперь был забит гантелями, гирями, штангами. Как я понял из разговоров старших ребят, все это изготовили на одном из местных заводов, по просьбе дяди Миши. В углу «качалки», висели две боксерские груши, а так же был сооружен небольшой ринг. В качалке постоянно были старшие ребята, которые занимались различными упражнениями, а так же били по грушам или боксировали на ринге. Все это проходило под руководством дяди Миши, который постоянно помогал то советом, то показывал, как правильно выполнять упражнение, либо наносить удар. На ринг ребята выходили только с его разрешения. Порой на ринг выходил и сам дядя Миша. Но делал это только для тренировок ребят, с которыми отрабатывал технику боя от атаки до обороны. В другом помещении, были установлены столы и лавки. На столах стояли шахматные доски, было тут и домино. Пару раз, ребята с Химок пытались приносить карты, но тут же получили запрет от дяди Миши. После профилактических бесед, все быстро поняли, что картам тут не рады и все попытки играть прекратились. Другая комната, была полностью отведена под чаевню. Тут можно было посидеть, заварить и попить чаю, после тренировки. В конце помещения станции, часть помещений планировалось переделать под раздевалку и душевую. Оставалось еще пара помещений, но дядя Миша обозначил их предназначенными для руководства клуба, и поэтому вход туда был закрытым. Клуб. Так теперь называли бывшую заброшенную станцию. И это место моментально стало популярным среди всего местного населения. Организовалось все так быстро, что я потом долго не мог понять, сколько там было усилий самого дяди Миши, а сколько всех остальных. Кто-то привез трубы из которых сварили паровое отопление, кто-то сделал котел для него котел. Откуда-то завезли дрова, которые теперь были сложены под быстро сколоченным навесом. Теперь, вечерами, на станции собиралось так много народу, что порой было негде расположится. И с каждым днем, вечерняя жизнь на станции, становилась все веселее. Иногда туда приносили гармошку, под которую пели песни. Или устраивали соревнования по настольному теннису, если удавалось раздобыть шарик. На станцию, ходил даже мой отец, который с удовольствием играл в шахматы и считался одним из самых сильных игроков нашего района. Порядок на станции, поддерживался самим дядей Мишей, а так же теми, кто постоянно находился возле него, это практически всегда был Жгут, Язва, а так же еще около семи-восьми парней, которым уже было за двадцать. В клубе под запретом было спиртное, причем настолько строго, что пришедшему пьяным или вздумавшим выпивать в клубе, могли отказать в праве посещения клуба. Ну а если кто-то начинал качать права, то такого человека быстро выводили из клуба, а там, за глухой стеной станции, быстро поясняли правила общественного поведения, благо недостатка крепких парней в клубе не было. Так же под запретом было курение. Тем, кто курил, предлагали не только выйти на улицу, но и отойти от клуба до железной дороги и только там, на перроне, можно было покурить. Вообще, главным приоритетом клуба, был спорт и здоровый образ жизни. Дядя Миша, всегда это подчеркивал в разговорах, если случался к этому повод. Вот и заметив нас болтающихся без дела, он предложил нам начать заниматься спортом под его руководством. Мы радостно согласились, поскольку и нам хотелось быть такими же сильными и крепкими, как сам дядя Миша или Жгут. С сомнением оглядев нас, дядя Миша предупредил, что он будет тренировать только по настоящему готовых, а если кто-то из нас нытик и слабак, то пусть лучше сразу идет домой. Таких не нашлось, после чего мы начали тренироваться. Тренировки были простыми, на первый взгляд. Бег по кругу вокруг станции, отжимания, упражнения на пресс, приседания и тому подобное. Но с непривычки, к тому же, дядя Миша действительно не давал спуску, пока не будет выполнено заданное упражнение, все закончилось тем, что у нас теперь болели все мышцы. Но бросать тренировки не хотелось, наоборот, если кто-то из ребят, заикался о том, что бросит эти тренировки, его тут же поднимали на смех, как слабака. Именно поэтому, я садился на стул придерживаясь за парту и морщась от боли в мышцах ног. А в голове тем временем всплывали мысли, что меня сегодня ждет еще и бассейн. Хотелось отказаться и остаться дома, отдохнуть, ведь завтра, после школы, мне предстояло вновь идти на тренировку к дяди Мише. Но я тут же отбросил эти мысли, поскольку даже перед самим собой, мне не хотелось быть слабаком и нытиком. В классе тем временем, все было тихо и спокойно. Толстый затих, больше не пытался воображать о себе неведомо что, задирая других ребята. Даже наоборот, я стал замечать, как его задирают те, с кем он раньше, казалось бы дружил. От них он теперь тоже старался держаться подальше, как и от нас. Мы же, впрочем, на него не обращали внимания. Нейтральные отношения были у нас и с бывшими друзьями Толстого. Мы могли поздороваться утром или попрощаться по окончанию уроков, но не более. Остальные мальчишки в классе, тянулись либо к нам, либо к Грачу и его компании. Лично мне это все было безразлично, поскольку для общения в школе, мне хватало Рината и Клина. С ними же я общался в основном и после школы. С другими ребятами, у меня складывались нейтральные отношения, мы могли гулять в одной компании, играть в футбол, но не более. Порой, мне даже казалось, что они несколько сторонятся меня. Я связывал это с тем, что вокруг меня сложился образ хулигана, а потому ребята лишний раз старались со мной не связываться. Меня же, это не особо беспокоило, даже наоборот, позволяло жить спокойно, без приключений и лишних конфликтов. На перемене, я подошел к Наталье и попросил у нее текст, который нужно было выучить. Она недовольно сморщила губы и с осуждением посмотрела на меня. Мне вновь стало стыдно и я виновато опустил глаза. Впрочем, Наталья тут же улыбнулась. — Дима! Я думала, что ты давно уже выучил. — Так я потерял старый листок, а новый вы мне так и не дали в прошлый раз. — Хорошо, вот, держи и больше не теряй. Наталья взяла листок и быстро написала на нем текст, а затем отдала мне. Я пробежал по нему взглядом, читая написанное. В принципе, там не было чего-то сложного, что-то вроде «Я клянусь, я обещаю, я прошу принять меня в ряды». Я вернулся на свое место, где любопытный Ринат, тут же спросил, зачем я ходил к учительнице. — Да взял текст, который нужно выучить для вступления в октябрята. — Аа, а чего ходил? Взял бы у меня, он у всех одинаковый.