— Сера? Как в спичках? — Не, там другая сера, эта даже не горит толком, только воняет, потом руки хрен отмоешь. — Ясно. А это что за будка? Под «будкой» я имел ввиду одноэтажное здание, которое находилась через железную дорогу, на территории Химок. Вокруг него были высокие заросли травы и кустарника, было видно, что зданием давно никто не пользуется. Мы остановились и принялись его разглядывать. Здание было относительно небольшим, вытянутым в длину вдоль железной дороги, с большими высокими окнами, покрытыми пылью. Двери в здание были заколочены досками. От здания, шла узкая дорожка из бетона, которая подходила к небольшой платформе. — Это старая станция,-ответил Витяня, внимательно осматривая здание. Я подпрыгнул от радости, что нам удалось найти именно такое здание, о котором говорил Жгут. — Пойдем глянем, что там? -предложил я и подошел к платформе. Витяня поморщился, а затем оглядевшись по сторонам, задумчиво ответил,- это территория Химок. Клещ про наш район говорил. Хотя, похер, пойдем. Только по сторонам зырьте, чтобы химики не подловили. Мы спрыгнули с платформы и побежали к зданию. Всем было интересно, что там внутри, поэтому, мы первым делом облепили окна, стараясь рассмотреть, что там внутри. Сквозь пыль, которая покрывала окна, было трудно понять, да и само здание было на высоком цоколе, поэтому, мы могли смотреть только через нижнюю часть, где было больше пыли. — Че там, Витя? Ты видишь? Что там?,-Клину надоело тянуться, поэтому он обратился к брату, который был выше ростом и мог заглянуть внутрь, тот лишь пожал плечами,-лавки какие-то. Пойдем глянем, что там с другой стороны. Мы принялись обходить здание, продираясь сквозь высокую траву. С обратной стороны здания окон не было, зато была дверь, которая тоже была заколочена досками. Мы вернулись обратно к лицевой стороне здания. Еще немного побродили, заглядывая в окна. Витяня попытался оторвать доску, которой была забита дверь, но без толку. Наконец ему надоело и мы отправились обратно. Перешли через железную дорогу, там Витяня остановился, а потом направился к нашим домам. — Пойдем, расскажем Жгуту, пусть сам думает. Жгут был на футбольном поле, в окружении других парней, на вид семнадцати. Они о чем-то весело болтали, но стоило нам подойти ближе, Жгут оборвал разговор и повернулся к Витяне. Тот подошел ближе и рассказал о заброшенной станции. Жгут выслушал, после чего поблагодарил и вернулся в свою компанию. Мы же отправились по домам, поскольку делать на площадке было нечего, а бродить по округе не было смысла, со всех сторон возвращались другие ребята, которые уже успели обежать округу. Уже прощаясь, я вдруг вспомнил о своем желании записаться в библиотеку. На мой вопрос, где ее можно найти, Клин лишь пожал плечами, а Витяня подумав ответил, что видел библиотеку на десятом микрорайоне, но туда лучше не соваться. — Я вот не шучу, малой. Там так отделают, что в больничку поедешь. Это тебе не Кузьминки, там реально отморозки сидят. В общем, героя не включай и не лезь туда один. Я кивнул головой, после чего пообещал, что не полезу. Обещал я искренне, поскольку раз уж такой крутой пацан, как Витя, советует не соваться, то лучше так и сделать. Тем более, я помнил о том, что ребята с десятки, совсем недавно напали на Жгута. Поэтому, нужно было искать либо в другом месте, либо придумать что-то, чтобы я ходил туда не один, а в сопровождении взрослых. Остаток дня провел дома, играя с братом, рисуя и слушая радио. Телевизора у нас пока не было, отец обещал его купить, но покупка постоянно откладывалась. Уже ложась спать, я вспомнил о событиях пятницы. Было немного страшно идти в школу, ведь не известно, что там меня ждет. Вдруг Толстый и его брат, за это время придумали какой-то план мести. Как оказалось, об этом думал и Ринат, который как обычно встретил меня утром на перекрестке. Он принялся делиться со мной своими опасениями, а мне оставалось лишь пожимать плечами. Рината мое равнодушие слегка разозлило, на что я заметил, что если теперь всего бояться, то проще идти сразу домой и не выходить оттуда. Ринат осекся, возразить ему было на это нечего. — Ты лучше расскажи, как ты умудряешься, каждый раз раньше меня тут оказаться? — Так я сестренок в детский сад вожу. Мама брата в ясли, а я в детский сад. Там рано принимают, поэтому, я сначала туда, а после в школу рано еще. А домой идти смысла нет. Мы направились в школу, обсуждая по дороге мое субботнее появление у Рината. — А ко мне потом приходили пацаны. Спрашивали, мол, чего к тебе новостроевские ходят? Я говорю, за молоком. Ну они начали, типа так нельзя, а я им и говорю, а нам деньги нужны, сестренок кормить, отстали тогда. Сами потому что молоко продают на рынке. И не только. — А что еще? — Да все, что могут. Молоко, яйца, одежду, носки, обувь. — А откуда у них носки? Ринат лишь пожал плечами, мол не знаю. Но происхождение носков меня не волновало, поскольку мы уже подошли к школе. Клин уже был в классе, но на этот раз, он поменялся местом и теперь сидел перед нами. Толстого и его дружков еще не было. Мы спокойно расселись и принялись дожидаться начала уроков. Клина явно что-то разрывало изнутри, он так и рвался мне что-то рассказать, но все время косился на Рината. Потом он все таки не выдержал и шепнул мне. — Короче, то что мы нашли, понравилось пацанам. — А что вы нашли?,-с любопытством спросил Ринат, но Клин лишь пожал плечами и показывая мне, что не нужно это сообщать Ринату, ответил,- да так, мелочь одну. Ринат повернулся ко мне, ожидая, что я что-то объясню, но я тоже лишь пожал плечами. Скрывать что-то не хотелось, но я вдруг понял, что тема со зданием это не тот случай, когда можно спокойно болтать об этом, пусть даже с весьма условным «врагом». Проще было промолчать, так я и поступил. В класс вошел Толстый, вид у него был уверенный, словно в пятницу нечего и не случилось. Может он успел все подзабыть за выходные, а может просто делал вид. Тем не менее, нас он словно и не замечал, при этом, общался с другими ребятами. Как всегда в своем самоуверенном и нагловатом духе. Следом по одному, начали собираться его постоянные друзья. Вначале, они просто болтали, а потом, насколько я мог понять, Толстого начали подкалывать. Особенно в этом выделялся один мальчишка, которого звали Сергеем. Фамилия у него была Грачев, ну и прозвище он получил Грач. Он был чуть повыше меня ростом, но более худощавее. Раньше, он всегда ближе всех держался с Толстым, но сейчас все изменилось. От Толстого он теперь держался на расстоянии, хотя они еще и находились в одной компании. И насколько я мог понять, именно он сейчас являлся главным среди тех, кто подкалывал Толстого. Подробностей я слышать не мог, поскольку в классе было шумно, но судя по скисшему лицу Толстого, тот не мог отбиться от нападок. Меня это не радовало, поскольку было непонятно, как отреагирует Толстый на нападки. Если у него случится конфликт с самим Грачем, то ладно, пусть они хоть до посинения дерутся, мне плевать. Но если вдруг Толстый решит, что нужно продолжать конфликт со мной, чтобы отстоять свой авторитет, то это совершенно другое дело. Новые неприятности в школе мне были не нужны. Раздался звонок и в класс вошла Наталья. Как всегда с улыбкой, она поздоровалась, а после открыв журнал, начала проверять, все ли на месте. Называя фамилию, она уточняла, выучил ли названный то, что она поручила выучить. И тут я вспомнил, что не только не выучил, но и вовсе остался без листка, на котором был записан текст. Оставалось только признаться в том, что листок я потерял, но при этом показаться этаким растеряшкой, а можно было соврать. Решив, что врать будет только хуже, когда до меня дошла очередь, я честно признался, что потерял листок. Наталья строго, но весело сжала губы, а потом взяв листок, принялась на нем писать новый текст. При этом, она продолжала весело болтать. — Ярцев, ну ты даешь! Тебе партия поручила первое задание, а ты уже подводишь. Вот кто из тебя вырастет? — Дурачок! Класс взорвался смехом, а я повернул голову в сторону того, кто прервал Наталью своим комментарием. Ожидаемо это оказался Толстый. Он вновь смотрел на меня с ухмылкой, при этом, победно косился на своих друзей. Те смеялись что есть сил, насмешливо поглядывая в мою сторону. Я понял, что Толстый делает это намеренно, и будет продолжать это и дальше. Теперь его единственный шанс удержать свой авторитет, это затравить меня, как он это делал с остальными. — Заткнись, чмо жирное! Класс смолк. Смолкла и Наталья, буквально на секунду, которая пыталась унять класс от смеха. Мой выкрик перекрыл всех. Теперь все смотрели на меня, с разинутыми ртами. — Ярцев! Это что за разговоры! Нельзя так общаться с ребятами! Немедленно извинись! И ты Бутенко извинись! Немедленно извинитесь друг перед другом и пожмите руки! Наталья разозлилась, даже отбросила от злости ручку и встала у доски. — Идите сюда! Оба! Я уже стоял, поскольку поднимался, когда отвечал про выученный текст. Поэтому я сразу направился к доске. Толстый же неохотно поднялся и так же неохотно пошел к доске. По дороге он принялся разводить руками, объясняя, что нечего не делал. — Наталья Ивановна! Я же просто пошутил, я не обзывался. Что я сделал то? — Тихо, Максим! Ты дразнил своего товарища, а значит должен извиниться. И ты, Дима, должен извинится. Надо же! Где ты только таких слов понабрался. Я невольно усмехнулся, захотелось ответить, что я еще и не такое слышал от тех, кого она называет пионерами, но не стал. Чтобы Наталья не заметила моей ухмылки, я отвернулся в сторону. Наталья же неправильно поняла меня и решила, что мне стыдно. — Вот, Ярцев! Это хорошо, что тебе стыдно! Говорить такие слова своим товарищам, это плохо! Может он и оскорбил тебя словом, но ты должен быть выше этого! Извинись перед ним. — Пусть первый извинится, раз он первый начал,-повернулся я к Наталье и заявил с серьезным лицом. Это мне показалось правильным, раз уж она заявляла, что я должен извиниться за свое поведение, то пусть Толстый первый и извиняется, раз с него все это началось. Наталья повернулась к Толстому. Тот сделал невинное лицо и пролепетал. — Извини, Дима. — Молодец, Бутенко! Теперь ты, Ярцев! — Извини…- я вдруг понял, что забыл, как зовут Толстого. На помощь пришла Наталья, которая подсказала имя.,-извини, Максим. — А теперь, пожмите руки!,-Наталья с довольным видом улыбнулась, смотря на то, как мы протянув руки друг другу, обмениваемся рукопожатием. Она отвернулась и пошла к парте, а я резко подтянул Толстого к себе и тихо, практически на самое его ухо, шепнул ему. — После уроков, за школой, один на один, урод! Глава 16 Лицо Толстого исказилось гримасой, которую я не смог распознать, то ли он испугался, то ли разозлился. Тем не менее, его глаза скользнули в сторону Натальи, но та совершенно не услышала мой шепот. Толстый отступил от меня и нечего не ответил. Я тоже отступил, развернулся и пошел на свое место. Сидевшие вокруг ребята, смотрели на нас, со смешанными эмоциями, кто-то улыбался, кто-то был равнодушен. Уже садясь за свою парту, я понял, что кроме Толстого, никто не знает, что я вызвал его подраться. Оставалось наблюдать, как он себя поведет. Прозвенел звонок, Наталья начала урок, постепенно я отвлекся от своих мыслей о том, что вновь втянулся в неприятности. Но понимание того, что по другому поступить было нельзя, успокоило меня. У Толстого был шанс закончить дело мирно и жить спокойно, без конфликтов между нами. Но вместо этого, он сам выбрал путь,на котором конфликт становился неизбежным. Что им двигало, насмешки друзей или личное желание самоутвердиться, уже не важно. Важно было теперь не проиграть в драке, а еще не дать возможности избежать этой драки Толстому. Ведь тот вполне может, это сделать, просто не придя после уроков и никто не узнает, что он испугался. Прозвенел звонок, Наталья ушла и тут оказалось, что я зря опасался, что Толстый сможет просто так проигнорировать мой вызов. Грач, едва Наталья вышла, тут же принялся громко, чтобы все слышали, обсуждать, как я назвал Толстого чмом. Делал он это нарочито показушно, словно играл роль в дешевой школьной театральной постановке. — Макс, он тебя чмом назвал. При всех, а ты сидишь и молчишь? Ну не знаю, это нарыв, по любому. Ты зассал ответить, что ли? — А че я сделаю? Мне старшие запретили его трогать. Он за них прячется, ты видел сам это. Я на мгновение потерялся от изумления, насколько ловко вывернул ситуацию Толстый. Его дружки и впрямь наблюдали наш разговор за школой, но издалека, слов они не слышали, могли лишь видеть события. Тут в разговор вмешался Клин, который даже встал со своего места и сделал пару шагов к парте Толстого. — Че ты гонишь? Старшаки вообще такого не говорили. Они лишь сказали, чтобы мы старших не таскали в свои разборки. Тебе уже за твой язык уже дали, еще хочешь? Толстый повернулся к Клину, хотел что-то ответить, но сделать это ему не дал я. Поднявшись, я подошел и встав рядом с Клином, смотря в упор на Толстого, повторил ему свой вызов. — Толстый, я тебе уже сказал, хочешь разобраться, то сегодня после школы, один на один. — Ага, опять потом своих старшаков позовете. Как в прошлый раз. — Это ты первым, пришел со своим братом в прошлый раз, че ты гонишь? После этого мы старших позвали. Они сказали, сами разбирайтесь, один на один. — Да хорош гнать. Когда я с братом к кому-то из вас приходил, а? Кого тронул? Мы с Клином переглянулись, выходило так, что Толстый отчасти прав, поскольку брат Толстого никого из нас не тронул, а вот мы своих старших привели. Теперь Толстый вполне сможет прикрываться тем, что якобы ему запретили драться старшие. А вот если я нападу на него просто так, то я буду виноват, поскольку напал первым, просто так. А выглядеть задирой в глазах у всех, мне не хотелось. Ответить было нечего, я уже хотел уходить, как в разговор вмешался Грач. Ему почему-то непременно хотелось утопить авторитет Толстого. — Макс, ну и что? Ну ты же сам говоришь, запретили тебе трогать их. Но не запрещали же, отказываться драться, если на тебя наезжают? Он сам на тебя нарывается, ответь ему. А если пойдет жаловаться старшим, то и мы пойдем. Я с Клещем в одном доме живу, расскажу ему.