– Что? – прошептала я. – Я подожду, пока все уладится и Уэст найдет нового боцмана, – сказала она без всяких эмоций, как будто повторяла эти слова про себя не один раз. – Но как только он рассчитается с Сейнтом и наладит свой собственный торговый маршрут, я возвращаюсь в Серос. – Ты сказала об этом Уэсту? Она с трудом сглотнула. – Еще нет. – И что ты будешь потом делать? Она пожала плечами. – Может, пойду в подмастерье к кузнецу? Я еще не решила. Я отклонилась на ящик, стоящий позади меня, вспоминая, как Уилла говорила, что не выбирала эту жизнь. При помощи «Жаворонка» я помогала не только Уэсту выкупить свою свободу у Сейнта. Я также помогала Уилле выкупить свою. – Ты мне нравишься, Фейбл. Это была моя идея пригласить тебя в команду, и я рада, что ты с нами, – Уилла понизила голос. – Я не запрещаю тебе его любить. Я всего лишь предупреждаю: если из-за тебя он погибнет, я не знаю, смогу ли я сдержаться и не перерезать тебе глотку. Тридцать девять В кромешной темноте Дерн представлял собой не более чем несколько мерцающих огоньков на невидимом берегу. Я стояла на носу, наблюдая, как он приближается, пока Уэст вел «Мэриголд» в гавань, где портовый рабочий стоял с факелом, чтобы зарегистрировать наше прибытие. Падж выбросил за борт швартовы, и я направилась под палубу в грузовой отсек. Клад с «Жаворонка» был организован и уложен. Каждый самоцвет, металл и жемчужина были учтены в записной книжке Хэмиша. Всего этого было достаточно, чтобы выплатить долг Уэста перед Сейнтом и помочь «Мэриголд» проложить свой собственный торговый маршрут. Возможно, даже тот, который однажды приведет ее в Безымянное море. Такая перспектива заставила меня почувствовать то, что я редко испытывала: надежду. Однако за ней последовало осознание того, насколько непредсказуемой и жестокой была жизнь морского торговца. Это была постоянная стратегическая игра, бесконечные маневры, чтобы вырваться вперед, и неутолимая жажда большего. Больше денег. Больше кораблей. Больше экипажей. Я знала это, потому что в моих жилах текла кровь, которая желала того же. Я не была исключением. В скором времени солнце поднимется над горизонтом, и я передвину единственную фигуру, которая была у меня на доске. Это будет ход, которым восхитится даже Сейнт, ведь у меня хватило наглости взять его деньги и использовать их, чтобы помочь «Мэриголд» в обмен на место в ее команде. Во всяком случае, я так думала. Хэмиш вышел из каюты шкипера, вложил мне в руку один из кошельков, и я сомкнула пальцы на мягкой коже. Это первый раз, когда я буду торговать с командой в качестве одного из членов экипажа, и я внезапно разволновалась. Остальные вышли на палубу в застегнутых кителях, и Уилла опустила воротник, обнажая шрам на своем лице. Уэст натянул фуражку. – Падж и Фейбл пойдут со мной первыми. Остер, Уилла и Хэмиш вторыми. Выдвигаемся. Остер спустил лестницу, и Падж перемахнул через борт. На соседнем корабле на мачте сидела женщина и наблюдала за нами. Возможно, вести о том, что случилось с «Мэриголд» в Серосе, уже достигли Дерна. Если это было так, то мы уже привлекали к себе больше внимания, чем нам было нужно. – Держись подальше от того торговца драгоценными камнями, – тихо сказал Уэст, протягивая мне дополнительный нож. Я кивнула и засунула оружие в ботинок. Уэст перелез через ограждения, и я последовала за ним, пока остальные наблюдали за нами с квартердека. Я натянула капюшон куртки и засунула руки в карманы. Я шла за Уэстом, пока он вел нас через порт. Экипажи кораблей в гавани еще только начинали просыпаться, и я осмотрела причалы в поисках «Луны», но ее нигде не было. Если Зола придерживался своего маршрута после Сероса, то, скорее всего, сейчас он был в Соване, а затем последовал бы дальше на север, прежде чем вернуться в эту часть Узкого пролива. Это позволяло нам выиграть необходимое время, но не так много, как хотелось бы. Двери дома торговли были уже открыты, когда мы вышли из порта и затерялись среди толпы людей внутри. Тепло тел рассеивало холод ветра, и я сбросила капюшон, прикрывая нижнюю половину лица шарфом. – Вы в порядке? – Уэст обернулся и посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Паджа. – Я в порядке. – В порядке, – эхом отозвался Падж. – Хорошо. Один час. Мы разделились и разошлись в трех направлениях, протискиваясь через торговые ряды. Я двинулась в юго-восточный угол склада, проскальзывая мимо прилавков. Торговцы, продававшие листья коровяка и другие травы, располагались в конце ряда, но на другой стороне я заметила витрину с серебром. Я проскользнула между двумя людьми в начало очереди, и мужчина с длинными рыжими волосами под черной вязаной шапочкой посмотрел на меня сверху вниз. – Чем могу помочь тебе, девочка? – он постучал рукой по крышке витрины, и его торговое кольцо звякнуло, ударяясь о стекло. Поверхность ониксового камня в его перстне была так сильно исцарапана, что почти не блестела. Я полезла в кармане в кошелек и нашла два кусочка металла с острыми углами: золото и палладий. – Нашла пару кусочков в Серосе. Не уверена, сколько они стоят, – сказала я, протягивая ему металлы. Торговец наклонился ближе, поднося к глазу проржавевший монокль. – Можно? Я кивнула, и он поднял кусок золота, чтобы рассмотреть его вблизи. Затем он взял палладий, и на этот раз проверка заняла больше времени. – Я бы предложил тридцать пять медяков за золото и пятьдесят за второй, – он уронил кусочки металлов обратно мне на ладонь. – Справедливо? – Вполне. Это была не очень хорошая цена за такие качественные куски, но я только что пришла сюда и не могла тратить время на то, чтобы торговаться с ним. Я должна была выручить столько, сколько получится. Торговец отсчитал медяки и ссыпал их в маленький мешочек, который затем протянул мне. – Так, а где в Серосе ты говоришь… – Спасибо, – я протиснулась обратно в проход, прежде чем он успел закончить свой вопрос. Затем я нашла торговку кварцем, у которой потратила время на изучение ее камней для продажи, прежде чем вытащила три куска из своего кошелька. Глаза женщины округлились, когда она увидела размер гематитов в моей руке, и я нахмурилась, задаваясь вопросом, не держала ли я за дураков местных торговцев. Возможно, нам следовало положить в кошельки кусочки поменьше. Женщина запуталась в собственных словах, когда поднесла гематит к свету. – Я уже довольно давно не видела ничего подобного. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы сделать хорошее предложение, и я предложила ей купить у меня еще пару других драгоценных камней, чтобы избавиться от них как можно скорее и получить за одну сделку сразу девяносто медяков. Я приподнялась на цыпочки, выискивая в толпе зеленую фуражку Уэста. Он склонился над столом у противоположной стены торгового дома. Падж стоял в следующем проходе впереди меня, торгуясь с остроглазой дамой из-за кусочка красного тигрового глаза. Красный мешочек становился легче, а мои карманы тяжелее по мере того, как я продавала драгоценные камни по две или три штуки за раз, оставляя самый заметный из них напоследок: черный опал. Я оглядела торговцев за прилавками, высматривая кого-нибудь, у кого были редкие драгоценные камни, и, возможно, кого-нибудь, кого не особо заинтересует девушка, предлагающая подобного сорта камень. Когда я заметила мужчину с большим зеленым бериллом в руке, я направилась к нему, прислушиваясь к сделке, которую он заключал. Он, не поднимая шумихи, предложил за берилл справедливую цену. Когда женщина, продавшая его, ушла, торговец бросил камень в запирающийся на ключ сундук позади себя. – Да? – проворчал он, не потрудившись даже взглянуть на меня. – У меня есть черный опал, который я хочу продать, – я взяла кусок жадеита со стола и перевернула его, надавив кончиком большого пальца на его острый край. – Черный опал, говоришь? – торговец положил руку поверх бархатной шкатулки, глядя на меня. – Я не встречал черного опала в Узком проливе по крайней мере несколько лет. – Он был частью моего наследства, – ответила я, улыбаясь про себя, потому что это было правдой. – Хм, – он повернулся, достал из футляра за спиной специальную лампу и поставил ее на стол между нами. – Тогда давай посмотрим на него. У него были инструменты, которыми пользовались торговцы драгоценными камнями, потому что они не могли чувствовать камни так, как я. Они не понимали языка света и вибрации, не знали, как разгадать секреты камней. Когда-то Гильдия Самоцветов была полна мастеров драгоценных камней. Теперь большинство торговцев были обычными людьми с причудливыми инструментами. Я глубоко вздохнула, оглядываясь вокруг, прежде чем вытащила из мешочка опал и положила его на зеркальное стекло. Это был самый большой черный опал, который я когда-либо видела, и людям вокруг нас потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы заметить его. Торговец посмотрел на меня из-под кустистых бровей, и я попыталась прочитать выражение его лица, задаваясь вопросом, не ошиблась ли я в нем. Однако он ничего не сказал, сел на свой табурет и зажег свечу. Маленькое пламя отразилось от стекла, и сквозь черный опал прошли лучи света, наполняя чернильным цветом. Красные, фиолетовые и зеленые искорки заплясали в его темноте, как духи, и форма опала как будто начала меняться. – Боже мой, боже мой… – пробормотал он, медленно поворачивая камень, и свет лампы осветил его лицо. – Наследство, говоришь? – Именно, – я наклонилась к столу, стараясь говорить тихо. Торговец явно не поверил мне, но других вопросов задавать не стал. Он положил руку на опал, когда позади меня прошел какой-то человек, и задул свечу в лампе. – Двести пятьдесят медяков, – сказал он, понизив голос. – Договорились. Его глаза прищурились с явным подозрением, поскольку я слишком легко приняла его предложение. Он достал из-за пояса полный кошелек и вытащил еще один из запертого сундука позади себя. – Это двести, – он положил кошельки передо мной, после чего снял еще один, поменьше, с пояса. – А это пятьдесят. Я взяла все три кошелька и засунула их в свои глубокие карманы. Вес казался правильным, но на подсчет монет ушло бы время, которого у меня не было. На противоположной стороне склада Падж и Уэст уже ждали меня у двери, ведущей в порт. – Не знаю, что ты задумала, но тебе лучше быть осторожной, – прошептал торговец, протягивая мне руку.