Что сильный не уступит божествам. Не трепетать пред мрачной той пещерой, Куда мечта на казнь себя ведет, В тот переход пуститься с верой, Где целый ад пред устьем тесным ждет, На шаг такой с улыбкою решиться, Хотя б затем пришлось в ничто разлиться. Теперь сойди, хрустальная ты чара, Из своего старинного футляра, Тебя я много лет позабывал! Пиры отцов ты обходила, Гостей угрюмых веселила, Когда тебя один другому подавал. Изображений хитрых блеск и свет И пьющих долг их объяснять стихами И пить до дна, не отольнув устами, — Все в память мне с пирушек юных лет; Теперь тебя не передам соседу, И в честь твою не рассмешу беседу; Вот этот темный сок, который лью Теперь в тебя, мгновенно охмеляет. Кто сам готовил — избирает, Чего душа в последний раз алкает, Его в честь утра праздничного пью! (Подносит чашу к устами. Звон колоколов и хоровое пение.[35]) Хор ангелов Христос воскресе! Радость свободного От первородного Греха народного Миру дадеся[36]! Фауст Что так жужжит, какой веселый звон От уст моих вдруг чару отрывает? Иль гул колоколов со всех сторон О светлом празднике вещает? Иль та же песнь, что пел ночной порой Хор ангелов над сенью гробовой, Союз нам новый обещает? Хор женщин Благоухания Мы ему лили, Полны рыдания, Здесь положили, В плат из холста мы Его облекли. Ах! Но Христа мы Здесь не нашли. Хор ангелов Христос воскресе! Блажен тот преданный, Кому изведанный И заповеданный Искус дадеся! Фауст Зачем юдольного жильца Искать вам здесь, святые звуки? Звучите там, где нежные сердца, Я слышу весть, но с верой я в разлуке; Кто верит, жаждет чуда до конца.