Мессинг: Разрешите… Пилат: Да, конечно, заходите, присаживайтесь, пожалуйста. Вольф Мессинг. Волк что ли? Берия: Я предлагаю выгнать отсюда эту собаку-афериста. Всей Москве пропарил мозг своим гипнозом. Пилат: Лаврентий, а ты-то кто? Бывший налоговик-отравитель. Я тебе сколько раз говорил, сожги ты этот чертов дневник. Для кого ты его пишешь? Как тень ходишь за мной и пишешь, пишешь. Когда у буду умирать, ты тоже будешь сидеть рядом и записывать? Ну когда же он умрет? Одного прошу, смерти. Столько времени прошло, а смерти нет. Ведь не для себя прошу… Хе, хе. Выйди, пожалуйста, ненадолго, как друга прошу. Хочу пообщаться по душам. Берия вышел. Мессинг: Мне кажется, мы с ним подружимся… Пилат: Не сомневаюсь. С ним много людей подружились. Какие языки знаешь? Мессинг: Идиш, польский, немецкий. Русский почти выучил. Мне еще переводчика приставили. Но когда волнуюсь, то начинаю говорить с акцентом. Пилат: Откуда ты, Вельвеле? Мессинг: С Голгофы, товарищ Сталин. Пилат неожиданно вздрогнул. Пилат: Агасфер? Вечный бродяга… Что ты там делал? И перестань повторять, товарищ, товарищ. Тамбовский волк тебе товарищ… Хотя… Ты ведь Вольф? Хе, хе… Мессинг: Не обидно. Ведь ваши тоже называют вас хозяин, верно? Пилат: Не увиливай. Что ты делал на Голгофе? Мессинг: Это город Гура-Кальвария, что недалеко от Варшавы. Лысая гора. Я оттуда родом. А вы что подумали? Пилат: Прямо как Граф Монте-Кристо. Скучаете, наверное… Родственники остались? Мессинг: Нет, я совсем один. У меня никого не осталось. Нет ничего хуже одиночества. Нацисты. Пилат: Очень подозрительно. Значит, никто не сможет подтвердить твою легенду. Мессинг: Я был бы очень благодарен, если бы хоть кто-то смог бы ее подтвердить. Если бы ваши люди помогли мне найти хоть кого-то… Это все, о чем я бы мечтал. Пилат: Я подумаю об этом. Что ты умеешь? Говорят, ты хороший менталист? Мессинг: Мне льстят. В этой стране запрещено волшебство, телепатия и все что с этим связано. Люди боятся мистики. Ведь если есть потустороннее, есть и ответственность. На том свете отвечать придется. А кому это надо? Чтобы не попасть под запрет, мне приходится доказывать, что я простой гипнотизер-менталист. И поверьте, это ужасно сложно. Научно доказывать то, что объяснить почти невозможно, простыми словами, так чтобы стало понятно обывателям. Но как? Как можно разъяснить слепому то, что скрыто от глаз? Пилат: Хорошо, докажи это. Я буду посылать тебе жесты, а ты их читай. Мессинг: Я не знаком с языком глухонемых. Пилат: Значит не знаком. А зря, в этой стране люди потеряли слух, только язык жестов и понимают. Скажи, что я сейчас подумал? Мессинг: Вы скучаете о Грузии, о далекой родине. И молите, чтобы головная боль оставила вас хоть ненадолго… Пилат: Все верно, ты угадал. Пилат: А сейчас, что я хочу? О чем думаю? Мессинг: Вы благословляете меня. Шутка. Вы хотите взять свое радио "Банга", закрыться от всех и завалиться на кровать. Я тоже люблю радио. Пилат: Не Банга, а Ванга, вестник. Люди не верят в ангелов. Будто их нет. А я верю, что скоро этот вестник полетит в космос, и будет вещать нам оттуда. Хорошо, что ты ничего не сказал про собаку. У меня ее нет. Собака Сталина не существует. Мессинг: А я собак люблю. Очень добрые люди. Хотите, я подарю вам собаку? Пилат: Однажды я полночи не мог заснуть из-за воя одной собаки… Мессинг: Лунатизм? Пилат: Да, лунатизм. Называется совесть. Не поверишь, мне часто снится одно швейцарское озеро рядом с горой Пилат. Очень тихое и красивое место. Играет "Лунная соната" Бетховена. И не поверишь, посреди озера стоит человек в лунном сиянии. Я четко его вижу. Он машет мне рукой, зовет меня. Но я никак не могу различить его лицо. Я пытаюсь дать понять, что я не могу идти по воде, это же не возможно. А он все равно машет мне. Я пытаюсь бежать по лунной дорожке, как Шаолинь, но у меня не получается. Я проваливаюсь в воду и просыпаюсь. И так каждый раз. Ты не знаешь, что бы это могло значить? Мессинг: Может быть Вы лично знакомы с Пилатом? Или с Иисусом? Вы верите в переселение душ? Может быть, Он зовет вас к себе? Вы никогда не думали об этом? Пилат: Теперь уже поздно. Ничего не изменить. А при чем здесь Иисус? Почему ты спросил о нем?