Совсем забыл. Они же еще не курят. Помолчали. Я отъел от какого-то мясного блюда. – Учитель, но разве ты не говорил, что царство божие находится внутри нас? – Так и есть. Не ищите разные Шамбалы, Атлантиды, города Солнца и прочую ерунду. Я пытался объяснить это Декарту, но он ничего не понял… – Какому Декарту? – Забудь. Вы все поймете, когда сможете решить парадокс отношения сознания к телу. Этот парадокс вы сможете решить только с изобретением квантовой физики, то есть еще не скоро. Но это правда. Познайте себя, загляните себе внутрь, и вы увидите, куда уходит кроличья нора. Она уходит в мой мир. И вскоре он даст о себе знать. Как, по-твоему, человек может неожиданно заговорить на незнакомых ему языках? Как подсознание миллионов людей может порождать одни и те же архетипы, независимо от стран или народов? – А как же воскресение? – Придет время, и вы все узнаете. Мертвые проснутся ото сна, восстанут из своих гробов и сильно удивятся. Но не сегодня. А пока пусть мертвые продолжают хоронить своих мертвецов. – Учитель, я ведь уже умирал. Скажи мне, как есть, мы все мертвы? Значит он в курсе. Я и сам не знал, жив я или мертв. – А ты видел огромного черного кота? – Да, мы с ним четыре дня кофе гоняли. Он мне рассказывал про какого-то Пушкина, местного пророка. Показывал какие-то сказки. У него было волшебное блюдце с яблочком, оно вращалось по кругу… – Долго грузилось? – Да, кот говорил про какие-то проблемы со связью, затем это блюдце показывало разные истории про какой-то волшебный мир. – Понятно. – Я пытал кота, жив я или мертв. На что он ответил, что я обращаюсь не по адресу. Потому что, если я с ним общаюсь, то это означает, что я жив и мертв одновременно. Просто в одном мире я жив, а в другом мире я мертв. Я ничего не понял. А затем.. – Не надо, я знаю. – Учитель, но разве наш мир может раздвоиться? Разве человек может быть жив и мертв одновременно. Разве это возможно? Я попросил, чтобы мне принесли планшет. Мария принесла мне широкую коробку с песком на дне и палочку. – Смотри Лазарь, я покажу тебе эксперимент неверующего Формы, известного своей двоящейся природой. Это самый известный эксперимент в моем мире. Пожалуйста, объясни ему сам, когда он начнет приставать ко мне. Смотри, вот это экран. – Ты опять хочешь рассказать про кинематограф? – Нет, не в этот раз. Я сделаю в этом экране две щели. Перед экраном источник света. За экраном еще один экран. Он фиксирует попадающие в него фотоны, кванты света. Так вот, независимо от того, буду я пулять эти фотоны по миллион штук за раз единым пучком, или по очереди, один фотон за другим, результат будет один и тот же. На заднем экране образуется интерференционный рисунок. Полоски темного и светлого света. Это чудо. Даже один фотон каким-то образом раздваивается и интерферирует сам с собой. И прошу заметить, фотон совершенно неделим, и раздваиваться не должен. – Но что это значит? – Это значит, что то, что лежит в основе нашего мира, имеет квантовую природу. Типа прозрачного кристалла со множеством граней. Как голограмма. Кристалл играет со светом, создавая внутри диковинные узоры. Но на самом деле, внутри ничего нет. Во-вторых, это значит, что фотон имеет волновую природу. А волна – это переносчик информации. Но это не самое главное. – Да, я слушаю. Но пока не могу ничего понять. – Теперь представ себе двойственного Фому Близнеца, который вставляет свой перст в одну из щелей. Так он сразу поймет, было раздвоение или не было. И через какую щель прошел фотон. Как только он сделает это, вся магия схлопывается. Как только появляется неверие, как только появляется наука со своими детекторами и доказательствами, волшебство исчезает. Фотон превращается в обыкновенную материальную частицу, полоски пропадают с заднего экрана и вместо них напротив раскрытой щели остается лишь маленькое пятнышко. – Я все равно ничего не понимаю. – Пока ты не будешь иметь веру, пока будешь идти путем неверующего Фомы, будь ты Фома Юнг, Фома Андерсен, или Фома Близнец, ты не сможешь переродиться в Новом мире. Невозможно перейти в Новый мир, находясь в материальном теле, либо заботясь о материальных благах. Невозможно перейти в Новый мир, проверяя Бога. Невозможно материальному телу пройти через две маленьких щели. Легче верблюду перейти через угольное ушко. – А верблюд может раздвоится? – Нет, только кот Шредингера. Поэтому, если тебе кто-нибудь предложит пройти через одну из двух дверей, имей ввиду, это ловушка. Лазарь задумчиво пережевывал остатки мясного рагу, макая в доливку недоеденную лепешку. Закусывал сладким инжиром. Он ничего не понял, но это и не важно. Мне нужно было, чтобы он отвлек Фому, когда тот начнет приставать со своими вопросами. – Учитель, это слишком сложно для меня. Когда ты говорил притчами, было понятней. – Ты можешь рассказать это остальным? – Если только запишу это на пергаменте. Я слишком устал, чтобы проверять, что он напишет. Ужасно хотелось спать. Здесь вмешалась Мария из Башни. – Завтра мы выдвигаемся в Тверь. Путь будет долгий. С остановками два-три дня. По самочувствию. Давайте обсудим все это в дороге. 27. Книга жизни Три дня дороги пролетели как два часа. Сто лет не получал такого удовольствия от ходьбы. Никаких машин, никаких велосипедов. Свежий воздух, нежно дующий навстречу усталым путникам. По непонятным причинам, совершенно незнакомые нам люди готовы были приютить нас. На подходе к Твери я увидел кусочек голубого неба, общающегося о чем-то с водной поверхностью озера. Рисовало какие-то знаки при помощи облаков. Озеро что-то отвечало, рябило, сверкало искрами. Недалеко от берега я увидел лодку. Апостолы пытались ловить рыбу. Удочками. Действительно, чем еще было заняться? Бог умер и никому больше не нужен. Сопротивление Риму бесполезно. Не половить ли нам рыбу? – Как улов? – крикнул я рыбакам. – Почти ничего. С трех утра тут сидим. Никому ничего не нужно. Какая-то неправильная рыба пошла. Не ловится совсем. – Бросайте заниматься ерундой, этой рыбе нужна сеть. И чем больше, тем лучше. Придет время, и в такие сети будут попадать миллионы людей. А сейчас, пойдемте лучше на берег, поедим уху. Я и вина захватил. Никто не стал бросаться в воду нагим, даже ухом не повел. – Это же учитель! – крикнула Мария, – пойдемте сюда. Рыбаки выбрались на берег, всего около семи-восьми человек. В лодке оказалось немного рыбы, но для ухи с хлебом хватило. Разожгли костер, устроились вокруг. Мария достала кувшин с вином. Апостолы недоверчиво на меня смотрели, никакой радости я не ощутил. Посмотрев на вино, я чуть не спросил про пластиковые стаканчики, но вовремя одумался. Что касается сигарет, то не вытерпел. Им все равно к чудесам не привыкать, а я уже не мог терпеть дальше. В особенности после такого теплого приема. Достал пачку "Русский стиль", зажигалку и закурил. У апостолов округлились глаза. – Что это? – Это из моего мира. – Это нужно курить, чтобы иметь вечную жизнь? – Нет, это вообще лучше не курить. Просто иногда становится так грустно, что хочется курить. И человек курит. Я подкурил сигарету и дал им попробовать. Двое из них прослезились от кашля. – Учитель, а мы можем пойти за тобой в твой мир? – Пока нет. Пока вы не сможете попасть в мой мир. Он еще не готов. Старый мир должен подойти к концу, а новый должен возродиться из его кокона. Как бабочка "Мертвая голова". Этим мне и предстоит заняться. – Жаль. Вскоре, как и ожидалось, подошел подосланный остальными Фома Близнец и попросил проверить раны. Недоверие осталось. Я крикнул Лазаря. Пусть этот Фома послушает про величайший и самый чудесный эксперимент в квантовой физике. Они отошли поодаль. Лазарь что-то рисовал на глине. Фома долго сидел рядом с квадратными глазами. Затем начал ругаться. Назревал конфликт. Я подошел к Фоме и отвел его в сторону на три слова. Мне хотелось посмотреть на его реакцию. Фома неожиданно успокоился и со словами "не может быть" вернулся к остальным. Те стали пытать его, но Фома лишь отнекивался. Потом. Не сейчас. Впоследствии его письмо с многочисленными намеками на существование другого мира Мария также упаковала в свой знаменитый сундук. Больше всего мне понравилось: "Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, – тогда вы войдете в царствие". Задом наперед, совсем наоборот, – неужели он что-то понял? Но сейчас пора было приступить к первой части моего плана. – Друзья. Мне пора возвратиться в мой мир. У меня остается мало времени. Но прежде, чем я покину вас, послушайте меня. Это очень важно. И никому не рассказывайте о том, что услышите. – Кому это интересно, – проворчал один из рыбаков. – Петр. Ты будешь пасти моих овец. Но прежде чем пропоет петух, прежде чем наступит конец света, когда меня будут предавать на неминуемую смерть, ты трижды отречешься от меня. – Учитель, я уже трижды отрекся от тебя. Разве ты забыл? – Да? Тогда вот тебе еще новость. Когда ты состаришься, и тебе будет много-много лет, тебя свяжут и поведут в нехорошее место. Против твоей воли. Там тебя перевернут кверху ногами и распнут на перевернутом сатанинском кресте. Петр посерел. – А ключ? – Ключ я передам чуть позже через Марию. Я показал ему ключ и положил его обратно.