Масляный портрет поражал мягкостью линий и вместе с тем яркостью красок, а еще очень точно передавал мой взгляд, когда я с кем-то спорю. – Я, – обронил Эрик. – Ты рисуешь? – я с изумлением повернулась к нему. – Бывает иногда. Вдохновился, – он пожал плечами. – И ты… все это сделал, еще не зная, как я поведу себя на балу? Но обвесил комнату своими портретами, потому что прилетают драконы, а их портреты недавно покрывали стены другой моей комнаты? – Признаюсь, я ужасно ревную. – К моему фанатскому прошлому? – мое потрясение росло. – Я только сегодня увидел, что это в прошлом. Эрик открыто и даже немного уязвимо смотрел на меня. Я только сейчас осознала, насколько он волновался, насколько сильно переживал перед этим балом. Вдруг я, фанатеющая по драконам, отдалюсь от Эрика? Вдруг буду очарована встречей с кумирами? Вдруг разрушится все то, что мы так старательно выстраивали? А что мы, собственно, выстраивали? Этого я не знаю. Зато знаю кое-что другое. Эрик дорожит мной, нашими отношениями, возникшей между нами близостью. Но до тех пор, пока не увидела драконов, я и сама не знала о себе кое-что важное. Драконы мне больше не нужны. Стоило на них взглянуть, чтобы окончательно в этом убедиться. Мне нужен Эрик. И плевать, что он вампир. Я и сама, как выяснилось, весьма кровожадна. Мне захотелось поделиться этим откровением, поэтому я шагнула Эрику навстречу, устроила руки у него на плечах и потянулась к губам. Вампир с готовностью откликнулся, тут же преодолевая оставшееся расстояние. Мы целовались горячо. Безумно. Как будто впервые увидели нас настоящих, как будто только сейчас пришли друг к другу. И тело горело под обжигающими поцелуями, я чувствовала, как дребезжит от возбуждения, от нетерпения каждая клеточка тела. Я сама убрала волосы назад и подставила Эрику шею, желая, чтобы он укусил. Но Эрик внезапно помедлил. – Шейла, я хотел сделать кое-что важное. – Что? Что может быть важнее того, чтобы ты выпил моей крови? Когда я сама предлагаю! – Отказ Эрика, мягко говоря, удивил. А он отстранился и внезапно опустился на одно колено. – Выходи за меня замуж, Шелли. Эрик раскрыл ладонь, демонстрируя колечко из темного металла. Я потрясенно воззрилась на колечко. Почти такое же видела на пальце у Карлиссы. И точно такое видела в своей коллекции, подаренной Карлиссой. – Ты взял его у меня из сундучка? – Ну… – Эрик замялся. – Да. Это обручальное кольцо. Мама решила, что оно будет принадлежать тебе. Но это все же обручальное кольцо, так что вручить его должен я. Я потрясенно молчала. Смотрела на Эрика сверху вниз и молчала. От потрясения! Не выдержав, вампир поднялся. С тревогой всмотрелся в мое лицо. – Шелли? – Я… я подумаю! – Подумаешь? – Именно! Подумаю, – выпалила я. Все это слишком неожиданно. Я просто не ожидала. Я не готова! Какое предложение, если только что мы просто целовались и собирались пить друг у друга кровь? А тут предложение. И древнее родовое кольцо, которое, как выяснилось, обручальное! В глазах Эрика мелькнуло что-то, очень похожее на боль, но он быстро с собой совладал. Взял меня за руку и надел колечко. – А пока ты думаешь, не снимай. Пусть оно побудет с тобой, напоминая о моих самых серьезных намереньях. Глава 16 – Избранница живет для своего вампира, – вещал мастер Шартс, весьма неприятный и надменный вампир с ржаво-рыжими волосами и впалыми щеками. – В связи с этим она получает бонусы. Во-первых, когда вампир пьет ее кровь, это не вредит избраннице. Магическая связь наполняет избранницу энергией, делает ее выносливой и здоровой. Так что даже если она каждый день отдает кровь своему вампиру, избранница не начинает чувствовать себя плохо – она остается здоровой и полной сил. Так вот оно что! Выходит, я зря опасалась. – Но самый ощутимый бонус – это увеличение продолжительности жизни. – Ого, а насколько? – Как долго мы теперь будем жить? – А мы останемся молодыми, как вампиры, или все-таки будем стареть? – девушки оживились. Новость и правда впечатляющая. Как-то даже не задумывалась о разнице в продолжительности жизни. В восемнадцать лет мало кто об этом задумывается. – Вампиры долго остаются молодыми, но со временем даже мы стареем, – ответил мастер. – С течением очень долгого времени… Ваши организмы постепенно будут подстраиваться под вашего вампира. Пока жив он – жизненные силы будет даровать вам магия вашей связи. Если стареет вампир – вы также стареете. – Но вампиры живут сотни лет. Ох, теперь и мы будем жить сотни лет! Я подняла руку. Мастер смерил меня подозрительным взглядом, явно не ожидая ничего хорошего. Правильно, между прочим. Хорошая интуиция. – Да, студентка Шейла? – Может быть, я забегаю вперед программы, но мне хотелось бы знать. Некоторые вампиры могут довольно болезненно воспринимать потерю избранницы. Почему же тогда в самом начале некоторые отказываются от установления связи с живущей для них избранницей и жертвуют ею? Мастер помрачнел. На бледное лицо как будто набежала черная туча. Несколько секунд он молчал, аудиторию нагнетала напряженная тишина. Наконец вампир все же ответил, просверливая меня крайне недобрым взглядом: – Такие вопросы, студентка, не поднимаются из соображений этики. Да, вампиры дорожат своими избранницами. Но не все хотят трястись над хрупкими, человеческими существами. Пока связь не установлена, вампир может отказаться. Это не больно. Я ответил на ваш вопрос, студентка? Одногруппницы переводили ошеломленные взгляды с меня на преподавателя и обратно. – Да. Ответили. Благодарю. Шартс кивнул и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Впрочем, ничего интересного он больше не рассказывал и, кажется, даже порадовался окончанию пары. – Студентка, задержитесь. Это он мне? Я остановилась на пороге, обернулась. – Держись, Шейла, – шепнула Рина, прежде чем выскользнуть из аудитории. – Я написал его высочеству Эрику Дарнхайту. Нам необходимо обсудить ваше неподобающее поведение на парах. – Вы полагаете, Эрику заняться больше нечем? – поразилась я. Это что же получается? Вампир попросту обиделся на провокационный вопрос? – Вы считаете себя вправе оценивать поведение моей избранницы? – прозвучал зловещий, вкрадчивый голос. Эрик переступил порог и закрыл за собой дверь, отрезая нас от гомона в коридоре. – А ты, Шелли, не переживай. Для тебя у меня всегда найдется время. Эрик прошел в аудиторию, обнял меня за талию, притягивая к себе. И какой изящный получился жест! Вроде бы не настолько собственнический, чтобы лишать меня права голоса, но вместе с тем дает мастеру понять, кто в действительности может решать. Мастер Шартс смутился. Но отступать было поздно. – Прошу прощения, ваше высочество, я неверно выразился. Я преподаватель академии, на моем попечении студентки избранницы. Само руководство академии поручило мне научить этих девушек жизни в Бладэрдвейне. – Излагайте быстрее. Я сказал, что у меня есть время для Шейлы, но это не значит, что у меня есть время на вас, – холодно заметил Эрик. Мастер вытянулся по струнке и затараторил: – Сегодня я порадовал студенток прекрасной новостью о продолжительности их жизни, равной жизни их вампиров. Студентка Шейла подняла тему, совершенно не касающуюся вопроса. Она уверяла, что вампиры испытывают боль, когда теряют избранниц! И негодовала на то, что некоторые из вампиров имеют право отказаться от своих избранниц. Вы представляете, насколько это подрывает наш авторитет, ваше высочество? Да, в такой интерпретации звучит паршивенько. Мне правда обидно за пострадавших и, возможно, погибших девушек. Особенно это задевает при мысли, что я могла оказаться на месте их, причем не из-за отказа Эрика, а из-за собственного незнания. – С какой целью вы вызвали меня? – Так… ваша избранница нарушает, – окончательно растерялся мастер. – Вы ведь примените меры? – Да. Непременно. Что?.. – Я поговорю с руководством академии, чтобы они отстранили от работы преподавателя, который считает себя выше моей избранницы.