— Уверена? — Он смеется, и я чувствую, как вибрация от его груди проходит сквозь меня. — Я в порядке, — бормочу в его рубашку. Он похож на моего отца. Достаточно ли он взрослый, чтобы быть моим отцом? Нет, ни один отец на планете не танцует так, как Джесси, и не трахается так, как Джесси. О, мои пьяные мысли такие грязные! — Ладно, но хотя бы предупреди за пару секунд. Сейчас я посажу тебя к себе в машину. — Я не собираюсь блевать, — настаиваю я. Чувствую, как меня усаживают в машину, и ощущение холодной кожи на ногах, когда располагаюсь на сидении. Он наклоняется надо мной и застегивает ремень безопасности, его свежий аромат и мятное дыхание проникают в ноздри. Я узнаю его, даже будучи пьяной. Когда он отстраняется, нависая в поле моего зрения, их уже двое. Пытаюсь сфокусироваться и, в конце концов, упираюсь взглядом в широкую улыбку. — Ты восхитительна, даже когда в стельку пьяная. — Он наклоняется и целомудренно целует меня в губы. — Ты поедешь со мной домой. Похоже, больше ничего не функционирует, кроме пьяной и спорящей части меня. — Я к тебе не поеду, — выговариваю с трудом. — Поедешь, — заявляет он. Я узнаю его суровый тон даже в пьяном оцепенении. Впрочем, я не собираюсь обращать на это особого внимания. Пассажирская дверь плотно закрывается, и вскоре Джесси уже сидит за рулем. — Не поеду. Отвези меня ко мне. — Ава, забудь. Я не оставлю тебя одну в таком состоянии. Точка. — Ты такой властный, — сетую я. — Я хочу домой. Вообще я не знаю, чего хочу. Имеет ли значение, где сегодня я буду спать? Нет, не имеет, но моя пьяная потребность оставаться непокорной перебивает все разумные мысли, оставшиеся в моем пропитанном алкоголем мозгу. Я хочу домой, и все тут! Он смеется. — Привыкай к этому. — Нет! — Я откидываю голову на подголовник и закрываю глаза. Я поняла, этого утверждения достаточно, чтобы оспорить его. Удивляюсь, что еще могу говорить связно. — Ты очаровательна, но в пьяном виде та еще заноза в заднице, — ворчит он. — Хорошо, — надменно говорю я. Он заводит машину, и вибрация от двигателя мгновенно наводит хаос в моем наполненном вином желудке. Слышу, как он смеется. — Джесси? — Да, Ава? — Сколько тебе лет? Какой нелепый вопрос. Даже если он предаст свою навязчивую идею держать свой возраст в секрете, утром я ничего не вспомню. Он вздыхает. — Двадцать пять. Я действительно очень пьяна, автомобиль начинает вращаться, хотя мои глаза закрыты. — Неважно, сколько тебе лет, — бормочу я. — Правда? — Да. Ничего не важно — я все равно тебя люблю. Слышу резкий вдох, а потом отключаюсь. Глава 20 Ай! Щурюсь от света, бьющего в чувствительные глаза, и снова закрываю их. Ох, как больно! Перевернувшись на бок, сразу же понимаю, что нахожусь не в своей постели. Распахиваю глаза и сажусь. Ай-ай-ай! Сжимаю руками голову в попытке облегчить боль, но ничего не выходит. Кроме как варианта вышибить себе мозги, ничто не сможет уменьшить пульсацию в висках. Это неизлечимое похмелье. Я знаю. Оглядываю комнату, мгновенно узнавая обстановку. Я нахожусь в главной спальне «Луссо». Ладно, я совершенно не понимаю, как здесь оказалась. Я еще никогда не напивалась до потери памяти. Пытаюсь восстановить события прошлой ночи, мгновенно вспоминая, как Джесси наехал на бедного кокни. Помню, как танцевала. А еще помню, как спорила с Джесси в туалете. А потом, как снова танцевала. О, а еще я помню, что у Тома случился приступ ярости, но после... ничего. Я бы спросила себя, как здесь оказалась, но мне не нужно задаваться этим вопросом, раз Джесси был в баре. Хватаюсь за простыню и приподнимаю ее, заглядывая под одеяло. Так, лифчик и трусики на мне, поэтому не могу представить, к какому способу прибег Джесси, чтобы меня трахнуть. Мысленно ухмыляюсь. Боже, мне срочно нужна зубная щетка и вода. Осторожно приподнимаюсь, выпутываясь на ходу из постельного белья и упиваясь запахом Джесси, который ударяет в ноздри. Любое незначительное движение отдается в бедной голове. Поднявшись на ноги, стою в одном нижнем белье и пошатываюсь. Я все еще пьяна. — И как поживает сегодня утром моя роскошная леди? — Голос у него самодовольный. Почему Джесси не запретил мне пить? Он неторопливо подходит ко мне, выглядя чертовски аппетитно в обтягивающих белых боксерах с растрепанными с утра волосами. Понимаю, что, вероятно, видок у меня ужасный, учитывая торчащие волосы и яркий макияж. — Отвратительно, — угрюмо признаюсь я. Неужели это мой голос? В горле пересохло. Слышу, как он посмеивается. Если бы не нарушение координации, я бы на него замахнулась. Чувствую, как он меня обнимает, и благодарна за поддержку. Зарываюсь головой ему в грудь и могу с легкостью вновь погрузиться в сон. — Может, хочешь позавтракать? — спрашивает он, гладя меня по волосам. Даже его мягкие прикосновения невыносимо громко отдаются в голове, и меня чуть не тошнит при мысли о еде. Он, должно быть, чувствует мои рвотные позывы, потому что снова смеется. — Тогда просто воды? — Да, пожалуйста, — бормочу ему в грудь. — Иди сюда. — Джесси подхватывает меня на руки и несет вниз на кухню, а там осторожно усаживает на столешницу. — О! Черт, как холодно! Он смеется, медленно ослабляя хватку, будто боится, что могу упасть. Вероятно, могу, я ужасно себя чувствую. Хватаюсь за край стола, чтобы не свалиться, и сквозь прикрытые веки наблюдаю, как Джесси открывает почти все шкафы на кухне, прежде чем находит тот, в котором стоят стаканы. — Не знаешь, где держишь собственные стаканы? Он роется в ящике стола и достает оттуда белый пакетик. — Еще запоминаю. Экономка пыталась мне объяснить, но я был несколько рассеян. Джесси разрывает пакетик и высыпает содержимое в стакан. Мускулы на его спине перекатываются, пока он достает из холодильника бутылку воды, быстро наполняет стакан и возвращается ко мне. — «Алка-Зельтцер». Решит проблему в течение получаса. Пей. Я протягиваю руку, чтобы взять у него стакан, но движения никак не могут совладать с сигналами мозга. Не говоря ни слова, он встает между бедер и подносит стакан к моим губам. Я жадно глотаю. — Еще? Отрицательно качаю головой. — Больше никогда не буду пить, — бормочу, падая ему на грудь. — Было бы здорово. Ты очень любишь спорить, когда пьяная. — Он гладит меня по спине. — Да? Я этого не помню. — Да, обещай мне, что ты не окажешься в таком состоянии, когда меня не будет рядом, чтобы я мог за тобой присмотреть. — Мы поругались? — спрашиваю. Помню спор в туалете, но после этого мы вели себя дружелюбно. Он вздыхает. — Нет, я ненадолго подчинил тебя своей воле. — Должно быть, это оказалось трудной задачей, — сухо отвечаю я. Джесси протягивает руку и щелкает бретелькой моего лифчика. — Так и было, но ты стоишь этих усилий. Он обращает лицо ко мне, целуя мои волосы, прежде чем отодвинуться и сосредоточить взгляд на моем полуобнаженном теле. — Люблю, когда на тебе кружева, — тихо говорит он, проводя пальцем по краю моих трусиков. — В душ? Я киваю на его плече, хватаюсь за него руками и ногами, и он стаскивает меня со стола.