— Ты, черт возьми, никуда не пойдешь, — рычит он, двигая бедрами и погружаясь в меня на всю длину, растягивая до самого невероятного предела. От проникновения мы кричим в унисон. Он так глубоко, и я мгновенно обхватываю каждый его дюйм внутри меня. Несколько секунд он остается неподвижен, опустив голову и приоткрыв рот. Все мысли о том, чтобы забрать машину уступают место предвкушению того, что должно произойти. Я правда не могу насытиться им. Как только он собирается с силами, поднимает ко мне взгляд и медленно отступает, прежде чем с громким возгласом толкнуться обратно. Я с криком запрокидываю лицо. — Посмотри на меня! — Его голос — плотское рычание, которое нельзя игнорировать. Снова смотрю ему в глаза, пока он остается глубоко внутри меня. Я задыхаюсь, словно гончая на финише. — Так-то лучше. А теперь, может, тебе напомнить? — спрашивает он. Напомнить? Если он имеет в виду напомнить о том, как хорошо чувствовать его внутри, то ответ — да! Вращаю бедрами, чтобы попытаться и получить какой-то контакт. Я бьюсь в агонии и пылаю, как распутная девка. Он выжидающе глядит на меня. — Отвечай на вопрос, Ава. — Пожалуйста, — выдыхаю я. Не могу поверить, что умоляю его. Ну, вообще-то, могу. Он может делать со мной все, что захочет. Требовать, чего угодно. Он улыбается понимающей, самоуверенной улыбкой, затем рвется вперед. — Ты моя, Ава, — рычит. Я закрываю глаза, вскрикиваю от удовольствия. — Открой гребаные глаза! О, у меня нет сил. Я открываю их, он входит и выходит в непозволительно жестком и напористом темпе. Невероятно. Наши покрытые потом тела сталкиваются, и мое дыхание прерывается, когда я пытаюсь контролировать нарастающее давление, образующееся в паху. Даже среди хаоса неистовых телодвижений, его глаза ни на миг не отрываются от моих глаз. Обвиваю ногами его талию, слегка наклоняя бедра, посылая его глубже, и мой взрыв становится все ближе. С его настойчивым движением вперед кольца удовольствия сжимаются до предела. Не знаю, что с собой делать. — Господи, Ава. Ты в порядке? — выдавливает он слова между хриплыми вскриками. Запястья освобождаются от его жесткой хватки, и я чувствую глухой удар его кулаков по матрасу. — Не останавливайся! — кричу я, вскидывая руки, чтобы схватить его за скользкие от пота бицепсы. Впиваюсь в него ногтями, пытаясь найти хоть какую-то опору, заставляя его кричать еще громче и вбиваться сильнее. В отчаянии откидываю голову назад. Власть и контроль, которыми он обладает, находятся за пределами понимания. — Черт возьми, Ава. Смотри на меня! Вновь опускаю голову, и наши глаза встречаются. Его огромные расширившиеся зрачки почти заполняют зелень радужки. Замечаю, как он еще больше хмурится, а по вискам стекает пот. Положив руки ему на затылок, вцепляюсь кулаками в его влажные волосы, притягивая голову вниз так, что наши губы и языки сталкиваются, в то время как он продолжает свои карающие удары. Я больше не могу сдерживаться. — Джесси, я уже скоро, — задыхаюсь у его губ. Кончики пальцев онемели от до нелепости яростной хватки. — Черт! Вместе, хорошо? — цедит он сквозь стиснутые зубы, еще несколько раз входит, отправляя тело и разум в полет, а потом вскрикивает: — Сейчас! Я отпускаю себя — всю накопившуюся тяжесть в паху, тяжесть в легких и огонь в животе. Все это выливается в мощный напор давления и очень громкий крик. — Господи Иисусе! — кричит он, мощно толкаясь в последний раз, прежде чем замереть надо мной. Чувствую, как обжигающая струя его освобождения выстреливает глубоко внутрь меня, и я оседаю под ним, в изнеможении закрывая глаза. Промокший насквозь, он падает на предплечья, задыхаясь, и медленно выходит, по пути совершая еще несколько глубоких толчков, длинными, размеренными движениями. Мои мышцы стискивают его, выжимая до капли. Я не могу ясно мыслить. Этот мужчина наградил меня четырьмя непостижимо сильными оргазмами менее чем за четыре часа. По одному в час! Завтра я просто не смогу ходить. Я лежу, насытившись и обмякнув, тяжело дыша и изнывая от напряжения. Веки начинают тяжелеть. Чувствую, как он прижимается лоб к моему лбу, открываю глаза и вижу, что он крепко зажмурился. Начинаю под ним извиваться, чтобы привлечь внимание, ощущая, как его полу-эрегированный член дергается внутри. Он открывает глаза и поднимает голову, фокусируясь на мне. Изучает мое лицо, останавливаясь на измученных губах, и наклоняется, чтобы запечатлеть на них нежнейший поцелуй. Вздыхаю, когда он опускается вниз, ложась на меня, его твердая грудь тяжелая, но такая желанная. Я приветствую эту ношу, слегка провожу пальцами по его спине, кладу подбородок ему на плечо и смотрю в потолок. Он слегка вздрагивает и зарывается лицом мне в шею, прижимаясь губами к пульсирующей вене. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой. Знаю, это всего лишь секс и его последствия, но это самое прекрасное чувство в мире. Так и должно быть. Неистовство этого мужчины вызывает привыкание, его нежность сладка, а тело — за гранью совершенства. Он — идеальное сочетание настоящего мужчины. Похоже, я серьезно и глубоко, просто по уши, увязла во всем этом дерьме. Лежу, все еще водя пальцем по его спине, глаза закрываются сами собой. Он такой тяжелый, а кончики пальцев немеют от трения, когда я его поглаживаю. Его дыхание на моей шее спокойное и ровное. Он спит, а я в ловушке под его твердым телом. Перестаю ласкать его спину, и он двигает бедрами, медленно выходя из меня, оставляя огромную пустоту. Неприятное чувство, и я жалею, что не выдержала его веса дольше — возможно, вечность. Он приподнимается на локтях и смотрит на меня сверху вниз. Взяв в руки прядь волос, изучает блестящий локон цвета красного дерева, наблюдая, как накручивает его на указательный и большой пальцы. — Ты меня усыпила. — Голос у него хриплый. — Да. — Ты слишком красива, — шепчет он, снова глядя мне в глаза. Смотрю в его сонные глаза и протягиваю руку, чтобы провести большим пальцем по линии нахмуренных бровей, запуская руку в волосы. — Ты тоже, — говорю мягко. Он правда очень красив. Он слегка улыбается, опускает голову и утыкается носом мне между грудей. — Леди, считай, что тебе напомнили. Ха! Я так и знала. Этот трах был напоминанием после того, как не получилось вбить мне в голову хоть каплю здравого смысла. Что ж, на этот раз ему удалось. Хотя, я бы скорее сказала, что он оттрахал меня так, что я эту голову просто потеряла. Медленно отодвигаясь от моего тела, он садится на пятки. Мгновенно налетевший холодный поток воздуха, заставляет хотеть дернуть его обратно на себя. Да, мне все правильно напомнили. Он протягивает обе руки, и я беру их, позволяя поднять себя и оседлать его бедра. Обхватив одной рукой за спину, он прижимает меня к себе, поворачивается, маневрируя телом так, что садится, прислонившись спиной к спинке кровати, а я смотрю на него. Он кладет руки мне на талию и ведет большими пальцами к бедрам. От этого по мне пробегает дрожь. Накрываю его руки ладонями, чтобы заставить прекратить. Он ухмыляется мне. — Проведи завтра со мной весь день. Что простите? Я думала, это просто секс? Может, он хочет провести со мной весь день в постели. Господи, после сегодняшнего мне нужна неделя, чтобы прийти в себя, или больше. Я оттрахана, в буквальном смысле. — У меня кое-какие планы, — осторожно говорю я. Теперь надо вести себя разумно. Как ни в чем ни бывало или, может, вообще с ним не видеться. Он — воплощение плохого мальчика, хоть и немного взрослого. Он опасен, загадочен и вызывает зависимость. Я все понимаю, но боюсь, что могу попасться на крючок. — Какие планы? — спрашивает он, слегка надув губы. На самом деле, никаких. Я планирую лишь одно — привести в порядок свою комнату. Это шокирует, но у меня не так много свободного пространства, и оно забито вещами. Наверное, следует начать подыскивать другие варианты, но мне так весело с Кейт. — Нужно разобрать вещи. Я сжимаю руки, когда чувствую, что он снова пытается пошевелить большими пальцами. — Какие вещи? — Он выглядит сбитым с толку. — Дом Кейт — это временное жилье. Я там уже месяц, мои вещи повсюду. Мне нужно разобраться с ними, пока я не сняла собственную квартиру. — Где ты была месяц назад? — С Мэттом. Он дергается. — Кто такой, черт возьми, Мэтт? — Успокойся. Он мой бывший парень. — Бывший? — Да, бывший, — подтверждаю я и вижу, как по его лицу бежит волна облегчения. Да что с ним такое? — Джесси, мне нужно забрать машину, — настаиваю я. Я не могу позволить Кейт ехать на Марго до самого Йоркшира. Она вся дребезжит и трясется, к тому времени, как Кейт туда доберется, от машины уже ничего не останется. Ей приходится защищать торты с помощью пенопласта и, проезжая лежачих полицейских, снижать скорость до пяти миль в час. — Не волнуйся. Я отвезу тебя туда утром. О, значит, я остаюсь? — Она уезжает часиков в восемь. Может, он не будет так уж рад, если я вытащу его из постели в субботу ни свет, ни заря. — Часиков, — кривит он рот в ухмылке. Я отвечаю ему такой же ухмылкой, хватаю за руки и перемещаю их вверх к талии, а потом тянусь к волосам, нащупывая шпильки, удерживающие прическу. Мне из-за них больно. Начинаю их выдергивать, а он смотрит с прищуром смотрит на меня. Я замираю. — Что?