— Черт! — кричу я, хватая его за плечи и впиваясь ногтями в напряженные мышцы. — Язык, леди, — приказывает он, потом прижимается губами к моим губам, погружая в меня два пальца. Мои мышцы сжимаются вокруг него, когда он двигает ими взад и вперед. Я могу буквально умереть от удовольствия. Чувствую быстрое нарастание надвигающегося оргазма, и понимаю, что он разорвет меня на части. Изо всех сил держась за его плечи, я стону ему в рот, пока он продолжает меня атаковать. О, вот оно. — Кончай, — командует он, сильнее надавливая на клитор. Я распадаюсь, как взорвавшаяся звезда, отпуская его губы и в полном безумии откидывая голову назад. Я кричу. Он хватает меня за голову, дергает на себя, захватывает мой рот и поглощает завершающие аккорды моих криков. Я разорвана на части. Задыхаюсь, дрожу и полностью растворяюсь в нем, не сдерживаясь и не стыдясь того, что он со мной делает. Брежу от удовольствия. Его поцелуй смягчается, толчки замедляются, постепенно опуская меня с небес на землю, он осыпает нежными поцелуями все мое влажное, разгоряченное лицу. Слишком хорошо, просто слишком, слишком хорошо. Чувствую, как он убирает прядь волос с моего лица, и открываю глаза, встречая томный, удовлетворенный взгляд зеленых глаз. Он легко касается моих губ. Я вздыхаю. Чувствую, что период сдерживаемого давления был потушен, вот так просто. Я расслаблена и пресыщена. — Лучше? — спрашивает он, вынимая из меня пальцы. — М-м, — мычу я. У меня нет сил говорить. Он скользит пальцами по моей нижней губе, наклоняется ко мне, пристально смотрит и проводит языком по моему рту, слизывая остатки моего оргазма. Его глаза прожигают меня насквозь, пока мы молча смотрим друг на друга. Инстинктивно тянусь руками вверх, обхватывая и поглаживая его свежевыбритое лицо. Этот мужчина красив, полон энергии и страсти. И он может разбить мне сердце. Он слегка улыбается, поворачивая лицо, чтобы поцеловать мою ладонь, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. О, господи, я в беде. Нас обоих безжалостно вырывают из напряженного момента, когда кто-то с другой стороны дергает дверную ручку. Я охаю, и Джесси зажимает ладонью мне рот, с весельем глядя на меня. Он находит это забавным? — Я ничего не слышу, — доносится из-за двери незнакомый голос, следом снова дребезжит ручка. Выпучиваю глаза от ужаса. Он убирает руку и заменяет ее губами. — Ш-ш-ш, — бормочет возле моего рта. — О, боже, я чувствую себя дешевкой, — хнычу я, отрываясь от его губ и роняя голову ему на плечо. Как я выйду отсюда, не полыхая румянцем и не выглядя виноватой, как грех? — Ты не дешевка. Если будешь нести такую чушь, я буду вынужден отшлепать твой восхитительный зад в каждом уголке моей ванной. Я отрываю голову от его плеча и в замешательстве смотрю на него. — Твоей ванной? — Да, моей ванной, — ухмыляется он. — Хочу, чтобы они перестали пускать сюда незнакомых людей, чтобы те бродили по моему дому. — Ты живешь здесь? Я озадачена. Он не может здесь жить. Здесь никто не живет. — Хорошо, буду жить с завтрашнего дня. Скажи, стоит ли все это итальянское дерьмо того возмутительно дорогого ценника, который они прикрепили к этому месту? — Он выжидающе смотрит на меня. Он действительно хочет, чтобы я ответила на этот вопрос? — Итальянское дерьмо? — выпаливаю, до глубины души оскорбленная. Он смеется, и мне кажется, я могу влепить ему пощечину. Итальянское дерьмо? Этот мужчина — невежественная задница. Итальянское дерьмо? — Не надо было покупать эту квартиру, если тебе не нравится то дерьмо, что в ней есть, — огрызаюсь я, вне себя от ярости. — Я могу избавиться от него, — шутит он. Мои брови взлетают вверх в выражении «ты этого не говорил». Я потратила месяцы, гнула спину, чтобы найти все это итальянское дерьмо, а эта неблагодарная свинья просто собирается избавиться от него? Меня еще никогда так не оскорбляли и не бесили. Пытаюсь высвободить руки, но он крепче сжимает их. Бросаю на него сердитый взгляд. Он ухмыляется. — Не кипятись, леди. Я сохраню все, что здесь есть. — Он крепко целует меня. — В этой квартире вся ты. Он снова берет мой рот. Собственнически, жадно. Я не стану слишком вдумываться в его слова. Либидо только что переключило мое внимание, и я с радостью подчиняюсь. Атакую его с равной силой, просовывая язык ему в рот, сплетаясь с его языком, когда он убирает хватку с моих рук. Они порывисто взлетают к упругим, рельефным плечам, которые мне так нравятся. Обхватив меня рукой за талию, он отпускает мои губы и поднимает меня со столешницы, оставляя парить над полом, в то время как другой рукой находит мои трусики и стягивает их вниз по ногам. Усаживает обратно, снимает с меня туфли и с громким стуком роняет их на кафельный пол. Я присоединяюсь к процессу, тянусь рукой и спускаю рубашку с его широких плеч, во всей красе открывая обнаженную грудь. Он само совершенство. Хочу облизать каждый дюйм его тела. Когда я провожу взглядом вниз, слегка вздрагиваю при виде жуткого шрама, который проходит через живот и огибает левое бедро. Я не замечала его раньше. Освещение в «Поместье» было тусклым, но этот шрам — здоровенный. Слегка поблекший, но он чертовски большой. Откуда он у него? Предпочитаю не спрашивать. Возможно, вопрос щекотливый, а я не хочу, чтобы что-то расстроило этот момент. Я могла бы просто сидеть здесь и глазеть на него вечно. Даже со шрамом, который выглядит так зловеще, он все еще красив. Сминаю с него рубашку и бросаю ее поверх платья. Он удивленно поднимает брови. — Куплю тебе новую, — пожимаю плечами я. Он ухмыляется и наклоняется вперед, опираясь на столик и захватывая мои губы — сама задумчивость и осторожность. Тянусь к его брюкам и начинаю расстегивать ремень, выдергивая его из петель одним быстрым рывком, щелкая им в воздухе. Он отклоняется назад, изогнув бровь. — Собираешься меня выпороть? Что? — Нет, — неуверенно отвечаю. Ему нравятся такие вещи? Отбрасываю ремень и цепляюсь за пояс брюк. Тяну его на себя, так что мы оказываемся нос к носу. — Конечно, если ты хочешь, чтобы я... — Неужели я это сказала? — Буду иметь это в виду, — говорит он с полуулыбкой. Что на меня нашло? Не сводя с него глаз, начинаю расстегивать пуговицу на брюках, костяшки пальцев скользят по твердой эрекции, заставляя его дернуться. Он крепко зажмуривается. Медленно расстегиваю ширинку, просовывая руку в боксеры, двигаюсь сквозь массу темно-русых волос. Он вздрагивает, глядя в потолок. Мышцы на его груди перекатываются и вздымаются, и я не могу удержаться, чтобы не наклониться вперед и не провести языком по центру его грудной клетки. — Ава, ты должна знать, что как только я тебя получу, ты станешь моей. Я слишком опьянела от похоти, чтобы обращать внимание на это заявление. — Хм-м, — бормочу я ему в кожу, обводя языком сосок и убирая руку из его трусов. Хватаюсь за пояс и спускаю их по изящным узким бедрам. Его член оказывается на свободе. Боже, какой огромный! Головка набухшая, влажная и обращена прямо на меня. Вырвавшийся у меня непроизвольный вздох свидетельствует о моем шоке. Бросив на него взгляд, обнаруживаю, как легкая улыбка щекочет уголки его губ, и это унизительное доказательство — все, что мне нужно, чтобы сказать, что он уловил мою реакцию. Он отступает назад, сбрасывая ботинки и носки, прежде чем снять брюки и боксеры. Меня тут же тянет к его мощным стройным бедрам. Я обливаюсь слюной от великолепия, которое предстало передо мной во всей своей обнаженной красе. Ничего не могу с собой поделать. Собрав остатки пошатнувшейся уверенности, медленно протягиваю руку и нежно провожу большим пальцем по кончику, видя, как он наблюдает за моим исследованием. Когда я осторожно обхватываю рукой основание, вижу, как он с трудом сопротивляется. — Черт, Ава, — ахает он, положив руки мне на бедра. Я вздрагиваю, и он улыбается. — Боишься щекотки? — Здесь — да, — выдыхаю. О, это сводит меня с ума! — Я это запомню, — говорит он, беря мои губы и настойчиво обрабатывая их, я начинаю медленно двигать рукой по его длине, увеличивая темп, когда чувствую, как его рот сжимается. Его рука исчезает у меня между ног, и, проведя большим пальцем по пульсирующему клитору, внезапно я взмываю на седьмое небо под названием «Джесси». Ахаю ему в рот. Он кусает меня за губу. — Ты готова? — настойчиво спрашивает он. Я киваю, потому что способность говорить полностью исчезла. Он отрывает руку от вершины моих бедер и отталкивает меня от своей возбужденной пульсирующей плоти. Одним размеренным движением он перемещает руки к моей спине, поднимает меня и насаживает на свою длину. О, небеса и чертов ад! — Нормально? — выдыхает он. — Ты в порядке? — Две секунды. Мне нужно пару секунд. Я обхватываю его ногами, вскрикивая от смеси удовольствия и боли. Знаю, что он даже не до конца вошел. Господи, этот мужчина огромен. Меня разворачивают и прижимают к стене, холод плитки не беспокоит ни в малейшей степени, пока я пытаюсь приспособиться к огромному размеру Джесси. Он прижимается своим лбом к моему, скольжу руками по его мокрой от пота спине, и на несколько мгновений он замирает, давая мне время привыкнуть к вторжению. Он тяжело дышит, медленно выходя из меня, а затем снова входя намеренным, уверенным толчком. На этот раз он продвигается дальше, и от этой полноты у меня кружится голова. — Можешь принять еще? — настойчиво спрашивает он. Еще? Сколько еще? «Я смогу, я смогу», — снова и снова повторяю я мантру, пока, тяжело дыша, приспосабливаюсь к его размеру. Когда понимаю, что справилась, медленно целую его, выгибая спину и прижимаясь грудью к его груди. Рванувшись вперед, углубляю контакт.