Час спустя, после использования всех причудливых спа-услуг «Луссо», я готова. На платье ни складочки, а волосы ведут себя прилично. Я немного побродила вокруг. Я здесь последний раз, и скоро все будет переполнено деловыми людьми и представителями высшего общества, поэтому я использую свою последнюю возможность насладиться чистым великолепием этого места. Оно умопомрачительно. Все еще не могу поверить в то, что это результат моих трудов. Улыбаюсь про себя, стоя на огромном открытом пространстве первого этажа. Двустворчатые двери ведут на просторную террасу с покрытием из известняка, шезлонгами и огромным джакузи. Есть кабинет, столовая, огромная арка, ведущая в до нелепости большую кухню, и ониксовая лестница с подсветкой, которая поднимается к четырем спальням с ванными комнатами и большой главной спальне. Спа-салон, фитнес-центр и бассейн, расположенные на первом этаже здания, предназначены исключительно для жителей «Луссо», но пентхаус может похвастаться собственным тренажерным залом. Это потрясающе. Кто бы сюда ни въехал, он определенно берет от жизни самое лучшее, и получает это за десять миллионов. Я возвращаюсь на кухню и нахожу Викторию, все еще вооруженную «Дайсоном». — Все готово, — объявляет она, вбирая пылесосом пылинку с мраморной столешницы. — Тогда давай выпьем. Я ухмыляюсь, беру два бокала шампанского и протягиваю один Виктории. — Выпьем за тебя, Ава. Стильную и телом, и душой, — хихикает она, поднимая бокал. Мы пьем и вздыхаем. – Ух! Хорошо. — Она смотрит на этикетку. — «Ca'Del Bosco, Cuvée Annamaria Clementi» 1993 года. Итальянское, разумеется. — Я выгибаю бровь, и Виктория снова хихикает. Слышу болтовню, доносящуюся из прихожей, поэтому выхожу из кухни и вижу Тома, который таращит глаза, как золотая рыбка, и гордо улыбающегося Патрика. — Ава, дорогая, это что-то! — Том подбегает ко мне и обнимает. Потом отстраняется и оглядывает меня с головы до ног. — Обожаю это платье. Такое облегающее. Хотела бы я похвалить и наряд Тома, который доводит смешение цветов в одежде до крайности. Искоса смотрю на ярко-синюю рубашку и красный галстук. — Отпусти девушку, Том. Ты помнешь ей наряд, — ворчит Патрик, мягко отталкивая его в сторону и наклоняясь, чтобы чмокнуть меня в щеку. — Я очень горжусь тобой, цветочек. Ты проделала великолепную работу, и между нами… — Он наклоняется к моему уху и шепчет: — Застройщик намекнул, что хочет, чтобы ты участвовала в следующем проекте в Холланд-парке. — Он подмигивает мне, и его морщинистое лицо морщится еще больше. — Так где же шампанское? — Сюда. — Слушая воркование Тома, я завожу их в огромную кухню. Это место действительно особенное. — Ваше здоровье! — восклицаю, протягивая всем по бокалу шампанского. — Ваше здоровье! Все поднимают бокалы. *** Следующие несколько часов я знакомлюсь со сливками общества и объясняю им, откуда черпаю вдохновение. Вокруг суетятся фотографы и снуют журналисты из изданий по архитектуре и интерьеру. К моему большому неудовольствию меня усаживают на бархатную кушетку, чтобы сделать фото. Патрик тащит меня от одного гостя к другому, нахваливая и заявляя всем, кто выражает желание слушать, о том, что я в одиночку нанесла «Рококо Юнион» на карту мира дизайнеров. Я густо краснею, постоянно преуменьшая его заявления. Радуюсь появлению Кейт. Провожаю ее на кухню, даю бокал шампанского и беру бокал для себя. — Шикарно, — размышляет она, оглядывая роскошную кухню. — По сравнению с этим моя квартира выглядит полным хламом. Смеюсь над отсылкой к ее милому домашнему таунхаусу, который выглядит так, будто там повсюду начихала и накашляла своими товарами Кэт Кидстон. — Уверена, ты хочешь сказать, впечатляюще. — Да, и это тоже. Но я не смогла бы здесь жить, — говорит она без всякого зазрения совести. Я не обижаюсь. Хоть я и горжусь результатом, сама необъятность этого места пугает меня. — Я тоже, — соглашаюсь я. — Недавно видела Мэтта. — Она допивает шампанское и, когда мимо проходит официант, берет с подноса еще. — О, держу пари, тебе было приятно, — поддразниваю я, представляя, как Кейт шипит и плюется, как кошка, на бедного Мэтта. Он заслуживает и большего. — Нет. Та часть, где он сказал мне, что ты идешь с ним ужинать, была особенно неприятной. — Она поджимает губы, глядя на меня. — Ава, о чем ты думаешь? Я пришла, чтобы приструнить тебя. — О, а я-то думала, ты пришла поддержать подругу в ее рабочем триумфе. — Я поднимаю брови. — Пф-ф! Твоя работа — это не та область, в которой ты нуждаешься в поддержке. Твоя личная жизнь — напротив, в последнее время она очень интересна. — Она многозначительно играет бровями. Знаю, к чему она клонит, но она не слышала и половины. Черт бы побрал и Мэтта тоже. Мы даже больше не вместе, и он все еще не может удержаться, чтобы не развести ее. Я делаю обиженное лицо. — Тебе не о чем беспокоиться. Поверь, я не собираюсь к нему возвращаться. Мне нравится быть свободной, и в ближайшее время это не изменится. Я потягиваю шампанское. — Даже ради высоких красивых блондинов постарше? — усмехается она. Я прищуриваюсь. — Даже ради них, — подтверждаю. — О, не будь такой занудой. — Прошу прощения? — На этот раз моя обида не притворная. Занудой? Я не зануда. Дикая Кейт! Смотрю на нее с недоверием, искренне задетая ее резким замечанием. Жду, что она отступит, но она с широченной ухмылкой смотрит мне за плечо. Злая на нее, я оглядываюсь, чтобы узнать, что привлекло ее внимание. О нет! — Он как дурное предзнаменование, не так ли? — невозмутимо замечает она. Глава 8 О, она даже не представляет, насколько права. С тех пор, как они познакомились за ланчем, я еще не посвящала ее в детали произошедшего. И вот он снова здесь, болтает с исполняющим обязанности агентом по недвижимости, одетый в темно-синий костюм и бледно-голубую рубашку; одна рука в кармане, а другая держит папку. Он выглядит, как всегда — как гребаный бог. Словно почувствовав мой взгляд, он поднимает голову, и наши глаза встречаются. — Черт! — ругаюсь я, поворачиваясь к Кейт. Она переводит взгляд с Уорда на меня, и в ее глазах пляшет восторг. — Знаешь, я собиралась пойти домой и поплакать с мороженым в стиле Бриджит Джонс, но теперь думаю, что задержусь. Ты не против? — С улыбкой она потягивает напиток, а я рычу на нее. — Это не то, как может вести себя некто, кого никак не волнует кое-кто конкретный, Ава, — дразнится она. — Во вторник я ездила в «Поместье» и чуть не переспала с ним, — выпаливаю я. — Что? – Кейт давится и хватает салфетку, чтобы вытереть шампанское, стекающее по подбородку. — Он извинился за присланное сообщение. Я вернулась в «Поместье», и он велел здоровяку запереть меня в комнате. Он ждал меня там полуголый! — Да иди ты! О боже. Кто такой здоровяк? — Ну, точно не дворецкий. Понятия не имею, какова его роль. Возможно, он заманивает в ловушку женщин для Уорда. — Почему ты мне этого не рассказала? — Это была катастрофа. Я сбежала, когда услышала, как его подружка зовет его. Уорд налажал и вчера вечером заявился к нам в дом и выдвигал мне условия. Желание поскорее ввести подругу в курс дела заставляет меня в спешке выпаливать основные факты. — Черт! Какие условия? — Она в шоке. Так и должно быть. Это шокирует. — Даже не знаю. Этот мужчина — высокомерная задница. Спросил, как громко я буду кричать, когда он будет меня трахать. Она снова закашливается, подавившись шампанским. — Что? Черт, Ава, он идет к нам, он идет к нам! Она мечется на месте, в глазах все еще играет удовольствие. Что он здесь делает? Начинаю планировать побег, но прежде чем мозг успевает приказать ногам двигаться, чувствую, как он оказывается позади меня, ощущаю его запах. — Рад снова видеть тебя, Кейт, — растягивает он слова. — Ава? Остаюсь спиной к нему, зная слишком хорошо, что если повернусь, чтобы поздороваться, то буду втянута на опасную территорию, где властвует Джесси Уорд — территорию, на которой я изо всех сил стараюсь сохранять ясность мыслей. Вчера вечером я опустошила запасной сосуд силы воли, и у меня еще не было возможности его пополнить. Это не очень хорошая новость. Он сказал, что мне больше не придется его видеть. Если я скажу ему то, что он не хотел услышать, то больше никогда его не увижу. Я выполнила условия его требования, так почему же он не выполняет свою часть сделки? Кейт крутит головой, ожидая, что кто-нибудь из нас что-нибудь скажет. И этим кем-то точно буду не я. — Джесси, — кивает она ему. — Извините. Мне нужно попудрить носик.