А я? Маргарита подняла лицо вверх, навстречу потоку воды. А я дура. Я застряла. Я схожу с ума рядом с Богданом и нужно это признать и бежать от него прочь. Опять и снова. Или бежать к нему, но хоть бы был хоть какой-то намёк, что не разлюбил, не перегорел за эти годы... А с Андреем... Аркадьевичем нужно поговорить как можно быстрее. Не обнадёживать. И объяснить, что дело совсем не в нём. Хороший мужчина, порядочный. *** На работе первым делом Маргарита пошла к боссу. Он сегодня был рано, как и Марго. Даже секретари ещё не пришли – вот и отлично. Пока не отвлекли рабочие вопросы нужно всё прояснить по личной теме и предупредить о решении уволиться. Подошла к кабинету Эткинда и невольно услышала, как он разговаривает по телефону: – Я уже говорил – не звони мне. Я буду блокировать все номера. Это твой ребёнок, не мой. Ну и что, что есть тест, подтверждающий отцовство. Мои адвокаты уничтожат тебя в суде. Будет с десяток свидетелей с Куршавеля и столько же отсюда, которые подтвердят, что ты обманула меня и забеременела с целью наживы. Что ты мне талдычишь про "похож на тебя" – мне глубоко плевать, кто там на меня похож. Не лезь в мою жизнь, ни ты, ни твой ребёнок меня не интересуете. И денег не жди. У меня другая женщина, достойная отношений и того, чтобы стать матерью моим детям. И вообще – если дойдёт до суда, – Андрей выдержал нехорошую, тяжёлую паузу, – ничем хорошим это для тебя не закончится. Моя репутация слишком дорого стоит, чтобы какая-то шмара мне её портила. Так вот как это бывает... "Достойная женщина" – это не про меня ли? Маргариту замутило от отвращения. Нет, не надо мне такого достоинства. Не может быть речи про любовь и уважение к одному человеку если ноги вытираются об других людей. Если до этого ещё были какие-то сомнения, то сейчас всё совершенно ясно. Глава 63 – Андрей Аркадьевич, доброе утро, – Маргарита не стала стоять под дверью и подслушивать. Что услышала, то услышала, не специально. – Всё, разговор окончен, – Эткинд поспешно завершил неприятную беседу и выключил телефон. – Маргарита, здравствуйте. Или здравствуй? – Лучше на "вы". Недоразумение не случилось, оставим формальную форму общения. Тем более что я зашла предупредить вас о своём желании расторгнуть трудовой договор. – Вот, значит, как... Вы с Бероевым сговорились, что ли? – Эткинд не стал скрывать удивление. – Сначала он, следом вы... – Вдруг, словно, сопоставив в уме одно, другое и третье, пробормотал еле слышно – Не отпускает вас прошлое, а, казалось, что всё ровно и благородно. – Снаружи часто кажется, что всё благородно, – Маргарита автоматически вернула колкую фразочку, не совсем поняв про прошлое и про Бероева, и только после этого уточнила: – О чём вы, Андрей Аркадьевич? Богдан Александрович уволится хотел? Если это из-за меня, из-за того, что я его место заняла, – да-да, конечно, я уже давно в курсе внутренней политики, – то смело можете его назначать. Я ухожу. – Богдан ваш, Александрович, настоятельно рекомендовал держаться за вас, как за руководителя, ногами и руками. Самоустранился якобы по личной причине. – Эткинд пожал плечами. – Богдан? Рекомендовал? – Маргарита растерялась. – Да. И в личной беседе со мной и в письменном отчёте учредителям. Его ж не хотели отпускать, даже после того, как я добро дал. – Почему я ничего не знала об этом? – Маргарита уже знала ответ, но всё равно хотела это услышать. – Вас не посчитали нужным проинформировать. – Эткинд понимал, что сейчас в нём отчаянно кричит отвергнутый мужчина, но ничего не мог с собой поделать. Хотела убежать от Богдана, а тут вон какие подводные айсберги всплывают. Оказывается, в любой момент могли сместить... Только потому, что... – Андрей Аркадьевич, мне просто любопытно: почему? – Маргарите нужно было убедиться в своей версии. – Ничего личного, Маргарита Сергеевна. Это бизнес. – Эткинд не улыбался, не смущался, был тем Эткиндом, который руководил огромной корпорацией. – Вы женщина. Умная, опытная, но женщина. – Звучит как "человек с изъяном", – Маргарита усмехнулась. Эткинд молча пожал плечами. – Что ж, отлично, что мы всё выяснили. Заявление об уходе я подготовлю. Маргарита ушла. Эткинд не стал её останавливать. Бизнес, бизнес... Бизнесу лучше, если в него не замешано личное. А с Маргаритой Андрей и личное не построит, и работать уже не так комфортно. Досадно, что компания специалиста хорошего потеряет, но... Незаменимых людей нет. А женщин тем более. *** Маргарита вернулась к себе в кабинет. Хотела от Богдана убежать, а он уже сам отодвинулся. Что с ним происходит? Это так на него непохоже – уйти с работы. Да ещё и расхваливать Маргариту... Помнится когда-то он не против был её ухода, а там речь была о гораздо более скромных должностях. Казалось бы – исчез триггер, работай, строй новые отношения, но нет. Андрей оказался не таким безоблачным идеалом, как казалось. Да и отношение к ней, как к ценному специалисту обернулось мыльным пузырём. Так это всё противно... Маргарита уронила голову в ладони. Почему всё плохое всегда случается разом? В кабинет постучалась Мария. Зашла, прикрыв за собой дверь. – Маргарита, рабочий день ещё не начался, я похвастаться, по-дружески, – Мария с блеском в глазах начала было свою речь, но резко осеклась, увидев в каком состоянии Марго. – Что случилось? – Я ухожу. Разорвала едва не начавшиеся отношения с Эткиндом, а в ответ получила "сама дура". Заодно и увольняюсь. – Из-за Эткинда? – И да, и нет... Из-за всего. – Маргарита покачала головой, – Ой, Маша, как же я устала... Я только сейчас понимаю, как я, оказывается, устала... Без любви, Маша, никаких сил нет жить. Можно притворяться, можно хорохориться, крепиться, имитировать, но не жить. Маргарита со слезами на глазах взглянула на Марию: – Маш, ну что мне делать, если я до сих пор люблю его?! Мария подбежала к подруге, обняла её вдруг такую хрупкую, маленькую, совсем не начальницу. – Марго, милая... Тебе поговорить с Богданом надо... – У него семья, Маша, он выбрал их, а не меня. Не про любовь тут речь. Он посчитал, что так правильно. О чём нам говорить? Я знаю, что он любил меня тогда, знаю, слышишь? Изменил, предал, отрёкся, но любил! Он смертный, он такой же как ты и я, он не застрахован от ошибок, но он не мог принять себя таким, понимаешь? Он убежал от своего падения в моих глазах. Предпочёл быть подонком, но только не человеком, которого нужно прощать. А я убежала, потому что... – Маргарита заплакала. – А что мне оставалось, Маш? – Это было сто лет назад. Было и было. А сегодня другие обстоятельства. Ты его любишь. А он... – Мария отшатнулась от Марго, – Господи! Ты же не знаешь! Он свободен. Его жена с Выхляцким сбежала. Он поэтому и уволился, что все в курсе в офисе: Выхляцкий, гад, известил каждого по почте. – И ты мне не сказала? – Прости, прости, пожалуйста. – Мария молитвенно сложила руки у груди, – ты болела, тут завал на работе, а я с этими тайнами и сплетнями уже как собака Павлова: молчу на рефлексах. Да и в голове у меня один Егор... Прости меня, эгоистку влюбленную. И, кстати, о сплетнях! Раз тут такое дело... Клянусь, если бы это не касалось твоих интересов... Короче! Ребёнок Богдана не сын ему. Я услышала, как об этом его жена говорила. – Мария, у меня голова кругом. Я ничего не понимаю. Он уволился, при этом расхвалил меня уговаривающим его остаться боссам, он свободен и... Ой, Маша! – Маргарита испуганно взглянула на подругу, – а как же сын? Он его так любит. Я видела ! Я почувствовала! Как он переживёт, если узнает? А если не узнает? Имеем мы право знать такую информацию и не сообщить ему? Маргарита прижала холодные ладони к пылающему лицу. Мария растерянно молчала. В дверь кабинета постучали. Глава 64 – Маргарита Сергеевна, здравствуйте. – В дверь заглянула запыхавшаяся Елена Владимировна. С выздоровлением. Можно? Не отвлекаю? Мария быстро вышла из кабинета, чтобы не смущать своим присутствием главного бухгалтера.Маргарита наспех поправила заплаканное лицо. – Я вижу не вовремя, простите. Но это важно. Вы должны знать. Пока вас не было... Елена Владимировна в подробностях рассказала о финансовой махинации Выхляцкого, о том, что Маргарита была под ударом и что... – ... Если бы не Богдан Александрович, то всё. Беда. Как он умудрился столько денег найти, как всё организовал – уму непостижимо. – Толстунья даже задохнулась, пока рассказывала. Маргарита слушала молча, слёзы сами текли по её щекам, сдерживать их не было никакой возможности. – Вы не расстраивайтесь. Уже всё позади! Всё идеально улажено, и по документам в том числе. Никто не знает кроме меня и Богдана Александровича. И не узнает, даже не сомневайтесь! Я вам сказала, так как считаю, что вы должны знать. Про Бероева много гадостей говорили: что женоненавистник и карьерист, да и сейчас косточки ему перемывают. – Елена Владимировна насупилась, – А вы не верьте! Он вас спас, хотя не должен был. Я до сих пор не понимаю, почему он так поступил. Просто он мужчина! Вот! – Толстунья провалилась в какие-то свои фантазии о рыцарях, – Он настоящий мужчина и герой! И никто не узнает об этом. А на виду только гнусности какие-то. Нечестно! Но вы должны знать и я вам поэтому всё рассказала!