* * * Когда я выхожу из дворца, праздник Литы все еще в самом разгаре. Так что мне без труда удается выкрасть лошадь из конюшни. Я уже столько раз преодолевала путь из дворца до дома Финна, что дорога, кажется, отпечатана у меня в сознании. Я еду быстро, стараясь держаться в тени и не позволять себе думать о том, что может скрываться в темноте за деревьями. Подъехав к дому Финна, я привязываю лошадь у крыльца, но не стучу. Вместо этого я срезаю путь через переулок, ухожу в тень и через стену проникаю в заднюю часть дома. Из библиотеки доносятся тихие голоса. Они становятся все громче. Один принадлежит Финну, а когда я подхожу ближе, то понимаю, что его собеседница – Прета. Я могла бы проскользнуть внутрь и подслушать, о чем они разговаривают – когда думают, что меня нет поблизости, – но сегодня мне это не нужно. После того как я увидела, что Себастьян чуть не задушил Джалека, после того как я видела, как Джалек сворачивается калачиком в камере, видела в его глазах поражение, как у человека, ожидающего казни, что-то внутри меня сломалось. Я не могу заставить себя обмануть этих людей. Они – мои… Прета сказала, что они пытаются быть моими друзьями. Так ли это? Я не знаю. Не знаю, остались ли у меня друзья. Но я не могу бросить Джалека. Даже если он не выдаст Финна или меня, я не смогу жить дальше, если он умрет. Поэтому я выхожу из тени, открываю двери библиотеки и захожу в комнату. Финн и Прета замолкают и поворачиваются ко мне. – Что случилось? – спрашивает Прета. – Джалек. Его схватили, – я понимаю, что не знаю точно, что сделает Себастьян, если Джалек не даст ему нужной информации. Наверное, он убьет его. Или еще что похуже. – Себастьян сказал, что его пример будет назиданием всем остальным. – Мы знаем, – тихо говорит Прета, бросая пристальный взгляд на Финна. – Мы как раз обсуждали, как найти его и освободить. Никто не знает, как попасть в подземелья королевы. – Я знаю, – я сглатываю. – Сегодня я прошла туда за Себастьяном. Но я не смогла освободить Джалека. В его камере нет двери – только решетки. – Только смертные настолько глупы, что дают своим пленникам двери, принцесса, – говорит Финн. Прета грызет ноготь большого пальца. – Мы на что-нибудь его обменяем. – Например? – спрашивает Финн. – Кажется, у меня есть идея, – говорю я. – На информацию, – говорит Прета, как будто я ничего не говорила. – Должно же быть хоть что-то. Финн качает головой. – У меня нет информации, которая, по мнению принца Ронана, стоила бы такой сделки. – Я знаю, что можно сделать, – повторяю я. – Но есть… – говорит она, бросив быстрый взгляд на меня. – Нет, – рычит Финн. – Мы слишком много вложили усилий. – Послушайте! – я кричу так громко, что мой голос эхом разносится по комнате с высокими потолками. Финн поднимает бровь. – Прошу прощения, принцесса. Мы не хотели вас расстраивать. Расскажите, что вы придумали. Его слова сочатся снисходительностью, и я хочу уйти, просто чтобы досадить ему, но… Джалек. Я не могу оставить его там. – Раз мы не можем открыть его камеру, выведем его через стены. Глаза Преты загораются, и она поворачивается к Финну. – Ты сможешь?.. – Нет, – он прерывает ее на полуслове. – Даже в лучшие времена – нет, и уж точно не сейчас. – Думаю… Думаю, я смогу. Прета морщит лоб и делает шаг вперед. – Тогда почему ты не сделала этого, когда была там сегодня вечером? Финн презрительно фыркает. – Потому что она не может, – он поворачивается ко мне. – Твой оптимизм безгранично очаровывает, но мы еще недостаточно хорошо тебя подготовили. Ты едва ли можешь контролировать малейшую часть своей силы, и если ты потеряешь контроль над ней, проскальзывая через защиту королевы, то у тебя на хвосте окажется вся королевская гвардия. Мои щеки пылают. Я чувствую себя полной дурой из-за того, что собираюсь сейчас сказать. Но я вынуждаю себя произнести это вслух. – Ты прав. Я не могу. Сама по себе я не справлюсь, но… моя сила становится мощнее, когда ты рядом. И когда ты прикасаешься ко мне… – я тут же жалею о сказанном. Слова звучат слишком, слишком интимно. Мое лицо пылает, но я поднимаю голову и продолжаю. – Думаю, если ты пойдешь со мной, импульс, который я получу от тебя, даст мне необходимые силы и контроль и я смогу это сделать. Финн пристально смотрит на меня. Прета качает головой. – Это слишком рискованно. Что произойдет, если вы попадете в эту камеру и не сможете оттуда выбраться? Тогда застрянете все трое. И это не говоря уже о том, какие проблемы это может за собой повлечь. Бри, твой принц может узнать, что ты задумала. Ты действительно этого хочешь? – Давай покажем ей, – Финн делает шаг вперед и протягивает мне руку. Я кладу свою руку в его и выгибаю спину, когда во мне пробуждается моя сила. Комната погружается во тьму. Прета ругается себе под нос, а потом я беру ее за руку, и мы втроем проходим через стену в переулок. * * * – Просыпайся, ленивый ублюдок, – говорит Финн, подталкивая Джалека сапогом. – Если не хочешь, чтобы сегодня утром тебя не подали королеве на завтрак. От его слов мне становится неловко. В кромешной тьме камеры я с трудом различаю его черты, даже несмотря на то, что я прекрасно вижу в темноте. – На завтрак? Она что, каннибал? – Она чудовище, – говорит Джалек, вставая с пола и хмуро глядя на нас. – Как, черт возьми, вы двое сюда попали? Решили покончить жизнь самоубийством? Финн наклоняет голову в мою сторону и пожимает плечами. – Принцесса настаивала. А я не хотел ее разочаровывать. Все-таки дама жаждала приключений. – Если все кончится тем, что ты пожертвуешь собой ради меня, – бормочет Джалек, – я убью тебя прежде, чем это сможет сделать королева. Услышав с лестницы звук шагов, я поворачиваюсь к решетке и пытаюсь разглядеть, кто идет, но из-за угла это невозможно. Когда мы пробрались мимо ревущей снаружи вечеринки в замок, в зале с заколдованным дверным проемом стояли два стражника, а еще двое – наверху лестницы в подземелье. – Кто-то идет, – шепчу я. Финн резко поворачивает голову к лестнице, и, прежде чем я успеваю проследить за его взглядом, он тащит меня в дальний угол камеры. Там мы становимся тьмой. Глаза Джалека расширяются. – Боги небесного и подземного мира, – бормочет он. Свет я вижу раньше, чем стражника. Он одет в традиционные цвета Арьи, на ладони у него – шар света. – Сам с собой разговариваешь, предатель? – спрашивает стражник. На лице Джалека появляется маска безразличия, и он поворачивается лицом к решетке. Стражник подносит мерцающий шар к лицу Джалека, а затем осматривает с его помощью камеру. Финн берет меня за руку и прижимает к себе. Он держит меня так крепко, что спиной я полностью прислоняюсь к нему. От этого прикосновения у меня перехватывает дыхание, а тело напрягается. – Тише, – шепчет Финн, его горячее дыхание касается моего уха, а свободная рука прижата к моему животу. Я закрываю глаза и сглатываю. Я ненавижу себя за то, что так реагирую на него. А еще больше ненавижу, что мне хочется, чтобы он сдвинул руку и провел ею по горящей от его прикосновений коже. – Тебе это нравится, – шепчу я. – Не чересчур ли? Спиной я чувствую, как его грудь сотрясается в беззвучном смешке. – О, ты даже не представляешь, – говорит он, почти касаясь губами моего уха. Стражник шагает по коридору мимо камеры Джалека, но мы прячемся и ждем, когда он вернется на свой пост наверху лестницы. Финн легонько проводит большим пальцем по моему животу. – Прекрати, – протест звучит слишком тихо, чтобы звучать искренне.