Мужчина с искренним огорчением покачал лысой головой, и при этом его живот интенсивно затрясся, будто в припадке. — Я — нет, но мой приятель, который содержит приют для нуждающихся, мне рассказывал о них. Он разместил семью в своем доме, так как у них совершенно не было средств. Глаза Тэнки загорелись огнем. — Я должна непременно с ним встретиться! — сказала она, но Артур осадил ее. — Нет, мы должны дождаться Алана. Как он найдет нас, если мы уйдем? Мужчина степенно кивнул. — Юноша говорит разумно, и он, несомненно, прав. Вам лучше дождаться своего друга, так как Мир чудес — необычный город, здесь легко потеряться. Весьма жаль, но именно сегодня вышеуказанная мною семья съезжает, и куда она направляется, мне, увы, неизвестно. Возможно, они уже съехали. Если бы вы поторопились, то еще могли бы застать их в приюте. — Артур, пожалуйста! — взмолилась девочка, чуть ли не со слезами на глазах глядя на своего спутника. — Мы не должны терять ни секунды! Вдруг они уедут! Толстяк неопределённо кивнул головой, что могло означать все, что угодно, и отвернулся от них. Он собирался расплачиваться и уходить. — Можно я пойду с ним? Я быстро вернусь, — начала канючить девочка. — Тэнка, ты в своем уме? Мы не знаем этого человека, можно ли ему доверять… Тем более неизвестно, твои ли это родственники. Оставить тебя одну я не могу, а уходить отсюда просто глупо, ведь Алан, когда вернется, просто не найдет нас! — сердито проговорил Артур, пытаясь урезонить девочку, но Тэнка неожиданно разозлилась. — Кто ты такой, чтобы командовать! — гневно сказала упрямица. — Ты мне не родитель, не брат, не парень! Почему я должна тебя слушать? Вы надоели мне, оба, со своим Аланом! Ты как хочешь, а я иду с ним! Неприятный незнакомец расплатился большой засаленной монетой, которую он достал из своего расписного кошеля и медленно встал. Было видно, что при столь внушительной массе любые передвижения даются ему с огромным трудом. Затем тучный армут заковылял к проходу, сильно прихрамывая, так как объемный живот перевешивал то в одну сторону, то в другую. — Подождите, подождите меня! — вскричала Тэнка и уже хотела кинуться за ним, но Артур грубо схватил ее за локоть. — Прекрати, Тэнка, что на тебя нашло, сядь! Упрямая девчонка размахнулась и дала Артуру такую оплеуху, что тот от неожиданности разжал руки. Тэнка, ловко подобрав свою сумку, кинулась за незнакомцем. — Чтоб тебя! Подожди! — крикнул Артур и хотел было побежать за ней, но владелец харчевни быстренько остудил его пыл, помахав ему перед носом неуплаченным счетом за инжировую воду. — Да, да, — в страшной досаде вскричал клипсянин, пытаясь как можно быстрее достать монетки. Глаза его с напряжением следили за Тэнкой, которая выбежала вслед за незнакомцем. «Глупая девчонка!» — про себя выругался Артур, действительно искренне жалея в этот момент, что связался с сумасбродной Тэнкой, Кагилу и прочими делами. Теперь он вынужден быть ее нянькой вместо того, чтобы находиться уже на полпути в Беру! Расплатившись, наконец, с владельцем заведения, Артур выскочил на улицу. Ситуация была в высшей степени неразумной и нелепой. Как оставить весточку Алану, если он вдруг сейчас вернется? Артур не знал, а Тэнка уже скрылась в гуще людей. Мальчик принял решение и кинулся за ней, расталкивая потных прохожих. Люди недовольно смотрели ему вслед; некоторые даже с осуждением кричали: «Грубиян!», но его это нисколечко не смущало. Главным казалось скорее догнать девчонку. Если бы Тэнка и вправду была мальчиком, что ей подходило куда больше, Артур бы с ней особо не церемонился и надавал бы тумаков, но тот факт, что она все-таки являлась особой женского пола, увы, требовал более деликатного обращения. Торговцы протягивали к Артуру грязные руки, цеплялись за его одежду, всячески мешая продвигаться вперед. В ушах у него звенел их крикливый, надломленный голос: «купи, купи, купи». Улицы меняли свою форму прямо на его глазах, и он не всегда успевал прошмыгнуть за Тэнкой и ее сопровождающим. Толстяк, на удивление, оказался весьма проворным малым, как только вышел на улицы Мира чудес. А может, просто и его увлекла снующая толпа и понесла по своим водам как щепу куда-то вперед. Внезапно девочка с незнакомцем свернули с оживленной дороги, и Артур оказался, наконец, в прохладе уютного дворика. Вокруг не было ни души, ибо люди со всеми своими скарбами продолжали плыть по течению главной торговой улицы. Здесь же царили тишина и уединение. В центре дворика росли два больших платана, которые и давали спасительную тень. Тэнка стояла рядом с мужчиной; они о чем-то мирно беседовали. Артур подошел к ним, с огромным неудовольствием глядя на подругу. Она, впрочем, старательно отводила взгляд, делая вид, что не знает мальчика. — Вот мы и пришли, — как бы для всех проговорил толстяк. — Этот шатер, что вы видите перед собой, и есть тот самый приют для нуждающихся. Артур с недоверием покосился на полотняный дом, что возвышался прямо перед ними. Легкая, почти невесомая, парчовая ткань, из которой были сделаны стены, выглядела весьма дорого и была украшена узорами, вышитыми золотыми нитями. У входа лежал чудесный пестрый ковер с изображением орла. Возле дома журчал фонтанчик совершенно изумительной кладки, и из него текла не простая, но розовая вода! Артур, конечно, мало понимал культуру и традиции армутов, но все же юноше слабо верилось в то, что дома для нуждающихся могут выглядеть подобным образом. Это место скорее относилось к дорогим хоромам какого-нибудь знатного господина, но уж никак не к приюту для бедных! — Сейчас я позову своего друга, будьте добры, подождите здесь, — проговорил незнакомец и проворно скрылся в недрах дома. — Ты совсем спятила, да? — накинулся Артур на Тэнку. — Пошли отсюда быстрее. — Я никуда не пойду, — упрямо возразила девочка, чем вызвала огромное желание хорошенечко вздуть ее. — Послушай, Артур… — произнесла она уже другим, более мягким голосом, увидев его выражение лица. — Это мой шанс, понимаешь? Я буду вечно себя корить за то, что он у меня имелся, но я его упустила! Вдруг господин Ролли действительно хочет помочь… — Кто, этот толстяк с маслеными глазками? Ты его лицо видела? — взвился Артур, но тут за его спиной раздался холодный голос, не предвещавший путникам ничего хорошего. — Не очень-то вы любезны, молодой человек, по отношению к тому, кто любезно пригласил вас в свой дом. Артур обернулся и увидел того же толстяка, во взгляде которого уже не было притворной доброты. Сейчас его глаза были холоднее мрамора, которым были отделаны пещеры Кагилу, а толстые, жирные после плова, губы его раздвинулись в наглой усмешке. Рядом с ним стояло трое подтянутых армутов с оружием в руках. — Схватить их, — коротко приказал толстяк, и мужчины поспешили выполнить приказание. И Артур, и Тэнка сопротивлялись как сумасшедшие, но что они могли сделать против троих сильных мужчин? Их тут же связали, изрядно при этом поколотив, и потащили внутрь шатра. Артур глянул на Тэнку и хотел было пробормотать ей что-то язвительное, но, увидев ее расстроенное, поникшее лицо, не стал этого делать. Юноша вновь вспомнил слова трюкача про то, что никакие законы не работают в Мире чудес, и каждый тут может делать, что хочет. Артур в бессилии закрыл глаза, а перед его мысленным взором проносились образы друзей — Тина, Дианы, Триумфии, Даниела, Тода, Антуана и других. Они словно бы прощались с ним навсегда. Глава 9 Или возврат к первой главе данной книги Девчонка, назвавшая себя Сури, все не осознавала своего счастья. Она свободна от издевательств старухи и вроде бы наконец принадлежит сама себе! Однако какое-то смутное, неприятное предчувствие занимало сейчас ее прелестную маленькую головку. Ей чудилось, будто она не освободилась в полной мере, и, как и раньше, зависима, но вот от кого? На этот вопрос девочка не знала ответа. У бедняжки не было семьи, но не в том, разумеется, смысле, что она не была рождена матерью, а в том, что она не знала своих родных. Все то время, сколько Сури себя помнила, она ютилась бок о бок с чудовищной женщиной, которая практически убила ее волю к жизни. Единственной целью ее недавнего существования была свобода. И вот страдалица реализовала свои заветные мечты, но, к сожалению, когда ищешь смыслы в самой земной жизни, то понимаешь, что, раз достигнув их, бытие сразу же приобретает некую бессмысленность и ненужность, поэтому счастливы те, кто может находить суть за гранью привычного мира, где ни время, ни люди, ни обстоятельства не властны. Сури добилась всего, чего хотела, и теперь мучилась от совершенного непонимания, что ей следует предпринять дальше. Искать свою семью она не желала, ибо уже не считала себя принадлежащей к вообще какой-либо общности людей, пусть даже объединенной кровным родством. Скитаться по свету, выставляя себя в роли нищей сиротки, казалось ей недопустимым — ведь и у пожизненных пленниц может быть чувство гордости. Что делать и стоит ли вообще стараться? Эти вопросы, отнюдь не детские, занимали ее во время путешествия с двумя незнакомцами. Девочка все прислушивалась к себе, пытаясь уловить в душе хоть какие-то желания, сомнения, намеки. Но в разуме ее было сумрачно, как в старом домишке ведьмы, и только одна фраза каким-то таинственным отголоском звучала в ее ушах. Девочка мысленно проговаривала ее на разный лад, все более восхищаясь ее певучестью и невыразимой прелестью. «Именем Вингардио…» Кто такой этот загадочный Вингардио, чьим именем двое спасителей вторглись в обитель ее мучительницы? Кто был тот сильный человек (а он в представлении девочки должен был быть непременно сильным и волевым), который так легко вмешался в ее судьбу? Сури было необходимо это узнать. Поэтому она спрашивала у своих спутников про него. Ларри был как-то более расположен к девочке, чем его приятель. Этот низкорослый коренастый мужчина являлся обладателем таких огромных плеч, что они казались непропорциональными по отношению к его тщедушному тельцу. Хозяин пушистых усиков и добрых васильковых глаз — да, он как-то сразу расположился к девочке. Тот, другой, был подозрителен и при всем обладал крайне неприятной внешностью; мужчина напоминал старого ворона с маленькими блестящими, круглыми, как венгерик, глазами и несоразмерно длинным, будто клювом, носом. Серые родниковые глаза его смотрели холодно и неприязненно, как будто он мог усомниться в чистоте намерений их новой спутницы. «Но это он зря…» — думала про себя девочка. Она не заслуживала таких подозрений. Сколько лет она мучилась, живя у старухи! И за свои вымученные страдания она должна была еще терпеть это холодное, почти заносчивое обращение! — Ларри, — тихо и ласково проговорила Сури. — Расскажите мне про Вингардио. Добряк расхохотался и потер широкой ладонью свои пышные усики. — Да что тут рассказывать, моя милая? Может, и сама с ним встретишься. Вот приведем тебя в наш город и увидишь. — Он ваш предводитель? — настойчиво интересовалась девочка, словно от этого зависела вся ее жизнь. — Да, что-то вроде того, — ответил коротышка. — Он не просто человек, а, как бы тебе объяснить… Естествознатель. Именно благодаря ему все мы получили возможность стать такими же… — Естествознатель? Что это значит? — восхищенно продолжала спрашивать любопытная. — Ну я, например, могу сделать вот так, — мужчина взял холодные озябшие руки девочки и положил себе на колени ладошками вверх. Затем он поднял свои ладони над руками Сури, и через секунду легкий пар стал исходить от них и согревать замерзшую девочку. — Это и есть естествознательство? — Да, что-то вроде того. Ерунда, бесполезное занятие. Ее кормилица могла сделать и нечто более удивительное. Девочке все это было не в новинку. Однако ей не хотелось обижать Ларри, который был к ней так искренне добр. — Женщина, у которой я жила, тоже естествознатель? — напрямую спросила Сури. — Думаю, да, к сожалению, — с грустью отвечал Ларри. — Далеко не все стали использовать приобретенные навыки во благо… Не участвуя в их разговоре, Драгомыс то и дело фыркал и с неприязнью глядел на девочку, некрасиво вытягивая голову вперед и поблескивая в полумраке круглыми глазами. Просто сущий ворон. — Что же ты делаешь, Ларри? Про нее еще неизвестно ничего, а ты ей все разбалтываешь. Я бы на твоем месте был поосторожнее. Низкорослый добряк рассмеялся и потрепал своего товарища по спине. — Да брось, друг. Она и так настрадалась, а ты так себя ведешь. Негоже при юной даме, — при этом он так залихватски подмигнул девочке, что Сури не выдержала и рассмеялась чистым детским смехом, а длинный тощий Драгомыс только с укоризной покачал головой. Но в его глазах тоже загорелись добрые искорки — он любил своего друга. Сколько они с ним прошли и сколько пережили! Когда естествознатели только появились среди людей, многие из них уходили из деревень и селились в лесу отшельниками. Вначале сложно было объяснить это желание отделиться от других, однако потом, когда с их стороны начались бесчинства, все стало на свои места. Злодеи ушли, чтобы безнаказанно пользоваться своей силой, принося несчастье. Именно в эти времена среди простых людей появились страшные сказки об уродливых старухах и жестоких стариках, живущих в лесу и предпочитающих вместо еды не что иное, как человеческих детей. О трясинах, где самые доблестные воины могли лишиться жизни. О разбойниках, промышляющих на купеческих дорогах. Все эти сказки, конечно, имели в своей основе нечто действительно существовавшее, и это делало их еще более страшными, чем они были на самом деле. Дети пропадали, отправившись в лес за ягодами и случайно заблудившись. Что было тому причиной? Проказливая чаща со своими губительными топями и дикими зверями, либо же люди, чья изощренная жестокость казалась куда страшнее? Лес в народе стали называть гиблым местом. Подобного произвола, разумеется, не могли допустить естествознатели, ибо это позорило их самих, чье предназначение по слову единорогов было в наведении порядка и борьбе со злом. Так появлялись небольшие боевые отряды, которые бродили по лесу, отыскивая таких вот отшельников, заигравшихся с силой естествознателей. Драгомыс безумно любил свое дело — он чувствовал себя врачом, который очищает организм от болезнетворной инфекции. Он не всегда был таким щепетильным в том, что касалось его работы. Этот худощавый, подозрительный до мнительности человек ставил всегда на первое место свою семью. Но однажды его собственная дочь пропала. Исчезла, будучи совсем крошкой. Может, беглые естествознатели в лесу были не причастны к тому исчезновению. Никто тогда не мог сказать наверняка. Но Драгомыс все же поклялся изничтожить их всех. Всех, кто прячется под лесным покрывалом. Всех, кто не может жить по правилам, четко установленным Вингардио в городах. А Ларри, старый добрый Ларри, был ему как брат — друг, соратник, человек, который всегда находился рядом с ним на этих бескрайних лесных просторах. В какой-то момент мужчины решили устроить привал. Им надо было поесть и накормить голодную девочку. Ларри на костре вскипятил воду и разлил теплый дымящийся чай в походные кружки, от которых чудесно пахло пряными травами и медом. Сури с удовольствием взяла чашку, которую ей протянул Ларри, охотник за нарушающими закон естествознателями. Она медленно потягивала напиток, причмокивая своими замерзшими губами. — А теперь, дочка, ты расскажешь нам, как попала к старухе, — приказным тоном заявил Драгомыс. Та сразу озябла под ледяным взглядом его стальных глаз. Словно ушат родниковой воды вылился на нее. — Я не помню… — честно сказала она. Она и правда уже запамятовала. Драгомыс непонимающе сдвинул брови и отпил напиток из чашки. Ему хотелось выяснить больше фактов о незнакомке. Если бы он хоть на секунду заподозрил неладное, девочке бы не повезло, ибо для этого старого мрачного охотника за преступниками не существовало ни возрастов, ни полов, ни других условий, которые могли хоть как-то повлиять на его отношение к злодеям. Вдруг мужчина как будто бы случайно подавился. — Фу ты! — проговорил он, кашляя без остановки. Его кашель стал болезненно захлебывающимся: он, словно рыба, запрокидывал голову и открывал рот в поисках воздуха.