Он выдохнул дым через нос. Элли подошла и тоже положила свой импровизированный клинок, рядом с инструментом Дениса. — Алекс там как? — спросил тем временем парень у Райви. — Ну, Кисара ему плечо собрала, — хмуро ответила Райви, подходя и подавая коробку с сигаретами парню. — Но теперь уже до станции. Пока будет ходить деревянным. (Имеется в виду на обезболивающих). — Можно вопрос? — негромко произнесла Элли. — Зачем мы убиваем? — хмуро спросила Райви. — Нет, это понятно, — ответила иллирийка. — Мы воины, наш Путь — это смерть. Чужая или своя. На лице Райви промелькнуло удивление. Шень чуть усмехнулась. — Бля, я теперь даже теряюсь, — проворчала Райви. — Ну, и чё ты там узнать-то хотела? — В чем смысл этого выражения? — спросила Элли. — Почему нужно было оставить… си-га-ре-ты на… А что быть это роялле? И почему он быть… э-э, белый? — На меня даже не смотри, я в душе не… знаю, нахрена этому умнику нужен белый рояль, — тут же отбила подачу Райви, ткнув в сторону Дениса. * * * Два дня спустя. Станция Эйрен. Мед. центр «Полиглот» Мнемотехника запоминания языка не имеет того смысла, что после этого вы будете болтать на выбранном языке, как на родном. По сути, это опять же технологии полного погружения. Кстати, эти технологии взяты, оказывается, прямиком от альвов. И являлись сферой военной, но потом перекочевали в индустрию развлечений. Сделали это в Тибрите, но там потом это (имеется в виду игры полного погружения) сильно ограничили, а вот во всяких колониях, наоборот, широко поддерживают. Суть языковой мнемотехники заключается в том… Для начала, это штука весьма непростая, поэтому и такая дорогая. Даже Кисара Великая и Ужасная посоветовала обратиться к специалистам по профилю, так как ей нужно будет очень долго настраивать свое оборудования и не факт, что все с первого раза получиться. Погнала, конечно, ей просто было лень всякой для нее фигней заниматься. Ну, и она работала с Алексом, он реально очень сильно выхватил. Специальными препаратами и при помощи рег. капсулы клиента погружают в этакий полусон. Точнее в какую-то там фазу сна и не дают из нее выйти направленным излучением на мозг (что там конкретно делают, желающие могут узнать в соответствующем учебном учреждении). В этом режиме мозг, парадокс, почти не активен, но запоминает буквально все. Далее, на втором этапе, идет «погружение в среду». То есть в течении десяти занятий почти по пять часов (время тибритское) прогоняют основной словарь изучаемого языка. Вот вчера они с Элли изучали языки во сне, Денис — иллирийский, Элли — альтеро. Попеременке. Может тут и спецы, но все же не хочется потом гоняться, а что там еще, кроме языка, могли впихнуть. А сегодня их засунули в вирт, для повторения. И знаете, это было прям интересно. Ты находишься в этаком игрофильме, в котором прокручивается что-то типа повседневной жизни носителя языка. Конечно, ситуации сжаты по времени, в смысле, что сцены идут одна за другой, чего в жизни, разумеется, никогда не бывает. Но Денис, например, уже знал, как нужно ложиться на иллирийскую кровать. Да-да, на ту наклонную широкую доску. Нужно повернуться спиной, сесть, а уже потом лечь и упираясь пятками в буртик, что находиться на нижнем торце кровати и возложить голову в выемку «подушки». Что тут сказать, черномазые ушастые те еще извращенцы. Далее у этих сектантов вообще нет туфлей и тапок. Ходят, либо в сапогах, либо в коротких сапогах. Либо босиком. Комнаты у этих смуглых небольшие. Спальни так вообще, кровать и все. Это если вообще есть отдельная спальня. То есть изучался не только язык, как звучание звуков и смысл сочетания этих звуков. Натаскивали на основу, на применение слов в зависимости от ситуации. То есть, по сути, изучались традиции. Забавно было как бы вспоминать слова, произносимые персонажами в этом фильме про быт. Стоишь такой, слушаешь. А потом начинаешь врубаться, про что говорит вот эта молодая девчонка. Она отчитывает брата за беспорядок в комнате. Что если он так и дальше будет относиться к дисциплине, то ему нужно будет прилагать массу усилий просто для того, чтобы жить. Сценка «Семейный завтрак». Отец семейства, высокий иллири, с длинными белыми волосами, еще распущенными. Позже мужчина «залижет» прическу на голове и перехватит пучок на темечке специальной трубкой, длиной примерно с ладонь. Таким образом волосы не будут мешать даже при активной рубке. То же самое сделают и его жены. Да-да, история про многоженство иллири оказалась самой, что ни на есть, реальностью. Кстати, Элли также волосы зачесывает. А вот девчонка, «сестра» по фильму, просто убирает волосы с лица обручем, чтобы они ниспадали сзади. Денис сел на лавочку за низкий столик, чуть выше колен. Тут тоже традиция (подсказка системы). Воин не должен наедаться так, чтобы не мог согнуться. Интересно, с кого они срисовали столь аватажного «папу»? Такой прям брутальный иллири, высокие скулы, волевой подбородок, прищур такой, словно смотрит на поле боя. Прям верится, что этот мужик может прямо так, с низкого старта, начать рубить в капусту врагов. Его жены тоже соответствовали. Хищные черты смуглых лиц, движения точные, но плавные. А он, в смысле Денис, по легенде фильма, не слишком уверенный в себе юноша, этакая белая ворона в семье. Слегка туповатый даже, но это логично. Денис реально слегка притормаживал с ответами, так что такой образ был в жилу. Дэукен — относительно простой язык… для того, кто знает русский… и еще, наверное, японский. Смысл в иллирийском языке часто передается интонацией. То есть можно одно и то же слово окрасить тоном так, что оно может полностью поменять смысл. И слова можно переставлять в предложении как угодно. Правда, этим тоже можно поменять смысл. Но это Денису не показалось чем-то трудным. Фильм постепенно двигался по сценарию. За сценой завтрака последовала сцена прощания перед уходом. Прощаясь, младшие слегка кланяются, даже скорее кивают старшим. Но это с родственниками так можно сделать. С посторонними старшими, будьте любезны, не кивнуть, а склонить голову. Как у японцев кланяться не надо, но голову нагнуть требуется. Что при встрече, что при расставании. Но только со знакомыми старшими. Когда к тебе обращается незнакомый… хм, иллири и старше тебя, то опять же можно лишь кивнуть… … Погружение происходило в кресле. Ну да, эти фильмы же не гонки, активно в них ничего не делаешь. Денис, когда убрался шлем вирта, поморщился. Голова была, как чугунная. Улыбчивая молоденькая и симпатичная сотрудница осведомилась о состоянии парня, посоветовала не заниматься сегодня активной умственной деятельностью. Рядом также инструктировали Элли. Ну да, обслуживание тут на высоте, еще бы, за такие-то деньги. Они были в вирте десять часов. Просто у них не было времени делать это по пять часов. Так что наличие побочных эффектов ожидаемо. После того, как им напомнили о завтрашнем занятии, их проводили до самого выхода, убедились в том, что дорогие клиенты оделись и, выдав контрольный залп улыбок, пожелали хорошего дня у выхода. Денис и Элли, в легкой прострации, молча прошли по отсеку (это был открытый, торговый отсек без переборок, то есть, фактически, площадь), дошли до центрального прохода. — Аци, амата? (Ну, как?) — произнес на дэукене Денис. — Я как будто снова перед выпускным, — ответила на альтеро Элли и потерла виски. — И брат этот, такой противный. — Мэ со оончу лиирэ нитаан (А у меня сестренка ничего), — ответил парень и вздохнул. — Ино эс таихи итрин… м-м, дебилом (Но я чувствую себя…). — Косга, — произнесла Элли слово, которое Денис не знал. — Но это грубо. — Мэ со аиэ аткуэ дара… черт, хономо, (А у тебя уже неплохо получается) — парень вздохнул. — Ладно, на сегодня хватит. — Да, — кивнула Элли. Они дошли до дверей транспортера, Денис вызвал кабинку. Точнее, он зарезервировал остановку кабинки у этих дверей. — А что на Земле и на самом делать так жестко… — девушка наморщила лоб. — Ладно, действительно… Он достала смарт, включила на нем программу-переводчик. — Так жестко, что должна быть только одна жена? — зазвучал в динамике гарнитуры Дениса женский обезличенный голос. — Это тоже традиция, — ответил парень. — Но сейчас, когда мы пересеклись с расами, у которых с этим сильно… свободно, и на Земле начинает размываться. Да что там, уже почти норма стало. Открылись двери, Денис и Элли вошли внутрь. В кабинке обжималась какая-то парочка. Парень, с красным платком на шее, превентивно зыркнул на Дениса. Элли села на сидение. А вот Денис остался стоять. Он сложил руки на груди, прислонился к стене. И да, оценивающие взгляды парня и особенно девушки, он, разумеется, заметил. «Космические станции, подпространства. А методы вообще не меняются». — Эй, слышь! — голос парня был характерно гнусоватый. — А ты чё на мою чиксу пялился? «Хм, подготовились, камеры заклеены. Ну, каждый зарабатывает так, как может». Денис активировал дрон (он же не из желания брутально выглядеть, руки на груди сложил) при помощи комма. Дрон был с функцией фиксации видеоряда, то есть запись с него может быть использована в качестве доказательства. В качестве предупреждения о данной функции, на обтекаемом корпусе дрона имелась красная полоска. Когда слегка жужжащий аппарат поднялся из-за спины Дениса, выпятивший челюсть забияка, скривился. Дэн с интересом посмотрел на парочку. Парень еле слышно выругался, на лице девушки пробежала досада. — Что-то еще? — спросил Денис. Парень и девушка более ничего не захотели. Отошли к противоположной стене и стали там шушукаться. А вскоре кабинка остановилась и они, смерив Дениса презрительными взглядами, вышли. И не нужно думать, что они чего-то испугались. Это правило любого мошенника, не связываться с тем, кто удивляет. Зачем этим двум нарываться, если есть масса людей… Попроще. — Они хотели сделать скандал? — спросила Элли. — Они хотели денег, — вздохнул Денис. — Парень бы завел ругань, его напарница стала бы его успокаивать. А потом зависит от задумки. Например, парень бы раскаялся, предложил выпить. Или психанул, вышел бы, а девушка стала бы давить на жалость, что ей страшно, он ее типа преследует. Ну, а потом парень вернулся с друзьями или девушка бы стала орать, что я ее изнасиловать хочу. Или тупо бы парень полез бороться, а девушка бы обчистила, «разнимая». Дрон опустился в подставленную ладонь и Денис убрал его на место, на пояс, под плащ. Кстати, Элли, похоже, понравился стиль Рубеллы, по крайней мере она тоже предпочла купить на заработанные деньги длинный плащ, хоть и не такой выпендрежно белый. Темно-серый. И сменила ботинки на короткие сапоги. Плюс, одежда с вставками из черной псевдокожи. Ну, и вспоминая только что пройденный курс, Элли приоделась четко по иллирийской моде. Даже ту самую самозажимающуюся трубочку для волос приобрела и сделала ту самую прическу, когда волосы стягиваются в хвост чуть не на макушке. И это при том, что у Элли волосы были не такие уж и длинные. Вон, в фильме, даже у мужиков чуть не до пояса. Кстати, чисто белые они были только у взрослых. У «сестренки» такого пепельного цвета. — Элли, а цвет волос имеет серьезный смысл? — спросил Денис. Девушка посмотрела на него. — Волосы становятся белыми примерно лет в двадцать, — ответила она. — Это признак зрелости. Но это уже сейчас не так критично. Я поступала в Академию еще с серыми. — Понятно, — кивнул Денис. Загорелась предупредительная надпись на голоэкране в центре кабинки и Элли поднялась. — А длина волос? — спросил Денис, когда они вышли. — Когда юноша или девушка выбирают военную стезю, — сухо ответила Элли. — Они отдают волосы миру. Красные платки. Это Элли увидела группку молодых крепких парней, у входа в радиальный коридор. Тот самый, который вел к отсеку Рагуна. У этих парней на шеях, на головах, наподобие банданы или на левом плече имелись красные платки. — Да, как-то их стало больше, — заметил Денис. А этих парней явно сторонились, Элли не зря обратила внимание. Они стояли широко, свободно. Погыгыкивали. В общем, явно чувствовали себя хозяевами положения. Поведение типичное после того, как одна банда подавила другую банду. Ну, или когда банда настолько разрослась, что ее члены чувствуют себя богами. — Обойдем, — оценил Денис оставшееся для прохода пространство. Меньше всего сейчас нужен конфликт с местной гопотой. Через четыре дня им предстоит отправиться по заказу от иллирийцев… … Все произошло буквально за секунды. Открываются двери транспортера. Денис, даже не пытаясь задуматься, что его напрягло, падает на пол, одновременно сбивая с ног Элли. И тут же раздается шипение. Игольники. Парни с красными платками на мгновение замирают… И это им дорого встает. Сразу четверо из примерно десятка безвольными куклами падают на пол. Еще двое и трое вопят на полу. А остальные открывают ответный огонь. Точнее шипение, у Платков тоже игольники. И тут свет в коридоре начинает мигать. Многоголосый вопль ужаса бьет в уши. Буквально рядом с Денисом оседает грузный мужик, что-то прилетает парню по спине. Элли дергается, но парень тут же прижимает ее к полу. Недавно таких гордых и пафосных Платков не видно. Рядом с лицом Дениса расплывается лужа крови, толстый мужик дышит с характерным присвистом. Не жилец, если не попадет в ближайшее время к медикам. Элли сверкает глазами и это хорошо, девчонка оказалась крепкая, в панику не ударилась. — Давай, — сухо бросил Денис, кивая на проход. Если он что-то понимал, то сейчас должны перекрыть эту область станции. А это означает знакомство с местными копами. Что было бы нежелательно… … - Странно тут охраняют порядок, — говорил Денис уже в отсеке Рагуна, рассказывая про инцидент. — Мы уже метров на тридцать отошли, а место стрельбы так и не перекрыли. Оригинальные тут протоколы безопасности.