– Все нормально? – Все в порядке. Давление хорошее. Просто думаю, что уже пора. – Хочу, чтобы все прошло без проблем. – Так оно и будет, Лиза. Так и будет. Хейди провела рукой по лбу Лизы и пошла к телефону в прихожую. Давление упало немного, но это ее насторожило, она хотела, чтобы доктор Болдуин была рядом. * * * На другой стороне улицы Ноултон, перед домом 316, за машиной пригнулся Ричард Пуласки, снимая мощный телеобъектив со своего фотоаппарата «Никон». Ему удалось сделать по крайней мере два хороших снимка девушки анфас. Он был в этом уверен. А может быть, и больше. Пуласки вынул из кармана потершееся фото Лизы Грейсон. Девушка на снимке не была точной копией женщины в окне, но сходство было несомненным. Это была она, и это главное. Шесть месяцев труда с лихвой оправдались. Половина сыщиков города пытались найти ее, но выигрышный билетик достался именно Дики Пуласки. Ухмыляясь про себя, Пуласки скользнул в машину. Если ему повезет, то через недельку он положит в карман пятнадцать штук откупных. * * * Глава 2 Сара прикрепила велосипед к металлическому каркасу у кровати в приемном покое акушерского отделения. За два первых года в больнице она провела в этом небольшом помещении почти столько же ночей, сколько у себя дома, и ни одна из них не была спокойной. Сняв спортивный костюм фирмы «Спэндекс», Сара облачилась в темно-бордовую форменную одежду, которую носили в ее отделении, и задержалась возле побитого больничного зеркала. Она редко пользовалась какой бы то ни было косметикой, но по случаю Дня смены слегка накрасила губы бледно-розовой помадой. Потом, по всегдашней привычке перед началом рабочего дня, внимательно вгляделась в свое отражение. Не зря пропали усилия, когда она старательно закрывала лицо от палящего солнца во время нескольких лет пребывания в Таиланде. Кожа лица сохранила хороший оттенок, лишь несколько веснушек на верхней части щек. В уголках глаз появились еле заметные морщинки, но ничего страшного. Ее черные волосы – почти всю жизнь она носила их длинными – были теперь коротко подстрижены и как бы обрызганы по концам искусственной сединой. В целом, решила она, – особенно учитывая два года на низкой зарплате, рабочие недели по сто часов и отсутствие финансовой и эмоциональной поддержки со стороны – женщина в зеркале сохранилась чертовски неплохо. Как и в прошлые годы, День смены состава в МЦБ начался с общего завтрака и представления президентом больницы Гленном Пэрисом сотрудников и врачей-практикантов, а также ряда руководителей отделений и одного или двух членов совета попечителей. Отличительная черта этого года заключалась в том, что у каждого входа в аудиторию охранники проверяли удостоверения с фотографиями. Сара догнала Эндрю Трюскота как раз в тот момент, когда его проверили. – Будете следить за спектаклем из последнего ряда? – спросила она. Трюскот во время большинства мероприятий всегда выбирал себе место именно там. – После наблюдения за стариком Пэрисом в течение четырех лет с этой точки я подумал, что можно попробовать взглянуть на него поближе. – И меня это вполне устраивает, – сказала Сара, пока они продвигались по наклонному проходу амфитеатра ко второму ряду. – В нашем возрасте пора поучиться, как бороться со старческой дальнозоркостью и потерей слуха в любом случае. Вы не знаете, почему такая проверка? Трюскот немного подумал. – Держу пари, что они ищут лунатиков, – ответил он. – Лунатиков? – Любого, кто заявится сюда без насущной необходимости. – Очень смешно. – Благодарю. Не сомневаюсь, что наш доблестный руководитель затронет проблемы повышения безопасности – либо до, либо после своего ежегодного пересказа истории нашел богоспасаемого заведения. – Он выдвинул вперед челюсть, передразнивая Гленна Пэриса. – В 1951 году, когда ему было пятьдесят, Медицинский центр Бостона переехал из центра города на окраину, заняв девять зданий, в которых когда-то размещалась Саффолкская больница штата. И хотя прошли уже десятилетия, упорно распространяются слухи, что Фредди Крюгер тайком бродит по нашим операционным... – Эндрю, что с вами сегодня? Это из-за места главного врача-практиканта? Вы так разозлились, что не получили его? – Да нет. – Желчно-саркастический смех Трюскота прозвучал неубедительно. – Меня злит, что мой чек с мизерной зарплатой подписывает человек, которые разыгрывает в лотерею факультативные пластические операции, посылает врачей-практикантов на хорошо разрекламированные домашние вызовы и запрещает смотреть телевизор в родильных отделениях. – Но он собрал тысячи долларов с помощью таких лотерей – а возможно, сотню тысяч. И большинство семей одобряют роды на дому. Мы заняли второе место в городе по принятию родов. Трюскот не успел ответить, так как Гленн Пэрис выступил вперед и постучал по микрофону. Все сто двадцать штатных врачей, врачей-практикантов, медсестер и попечителей немедленно смолкли. Гленн Мак Д.Пэрис, президент Медицинского центра Бостона, излучал уверенность и успех. Ростом он был всего пять футов восемь дюймов, но многие считали его высоким. Его челюсть была такой же квадратной, как у любого бостонского брамина, а взгляд прямо-таки завораживал. Один из его поклонников описал его как смесь Вэнса Ломбарди, Альберта Швейцера и Ф.Т.Барнума со щепоткой Доналда Трампа[1]. С другой стороны, Аксель Девлин в одной из своих едких заметок сказал, что Гленн Пэрис – просто бедствие для Бостона, не виданное со времен английского господства. Шестью годами раньше отчаявшийся совет попечителей переманил Пэриса из крупной больницы в Сан-Диего, которая в удивительно короткий срок была приведена в порядок. Сделка, которую с ним заключили, включала свободу действий в сборе средств и во всех делах больницы, щедрую финансовую поддержку, премии в зависимости от доходов больницы и бесплатное пользование фешенебельной квартирой на крыше небоскреба в Бэк-Бэе, которую несколько лет назад подарил учреждению благодарный пациент. Пэрис ответил на это энергичной кампанией по совершенствованию больницы и ликвидации в ее стенах бюрократизма любой ценой. В каком-то смысле это ему удалось. Ужасающий долг больницы, если и не сократился, то перестал расти. В то же время неортодоксальный подход к лечению пациентов, использование самых разных, в том числе и нетрадиционных методов, снискали ей репутацию эффективного медицинского центра. Но общественные и академические круги по-прежнему посматривали в сторону МЦБ с опаской и недоверием. Некоторые попечители полагали, что недалеко время, когда больница изменит направление своей деятельности, перестанет играть в эти игрушки. – Доброе утро, армейцы, – начал Пэрис. – Хочу поприветствовать вас на официальном открытии девятнадцатого года существования МЦБ. Цель этой ежегодной церемонии заключается в том, чтобы познакомиться с нашими новыми сотрудниками и помочь им поскорее освоиться, почувствовать себя как дома. – Он дал знак новым практикантам, чтобы они встали и приняли причитающуюся им долю аплодисментов. – Вы должны знать, – обратился он к ним, – что ваша группа представляет собой лучшее, чем когда-либо располагал МЦБ, особенно если сравнивать с другими программами практикантов по всей стране. Опять раздались аплодисменты. Некоторые практиканты неловко переминались, очевидно, испытывая желание поскорее сесть. Сияющий Пэрис не позволял им сделать этого, как будто он показывал своих детей. Вести о высоких результатах сравнений – больницы составляют свой, список, будущие практиканты свой, остальное довершают компьютеры – были широко разрекламированы. Но Пэрис был не из тех, кто упустил бы возможность погреть еще раз руки на этом успехе. Трюскот наклонился к Саре. – Заметьте, как старательно бесстрашный руководитель замалчивает тот факт, что, хотя это сравнение является наиболее удачным за всю историю МЦБ, все равно оно ниже любого другого учебного госпиталя Бостона. – Правда? – Бленкеншип проговорился об этом за обедом на прошлой неделе. Доктор Ели Бленкеншип был также руководителем программы подготовки практикантов МЦБ. Именно его впечатляющие познания в области альтернативного лечения и его понимание, в каком направлении хочет работать Сара, убедили ее поставить МЦБ на первое место в ее собственном сравнительном списке. В то время, главным образом благодаря высоким оценкам ее профессиональных качеств национальными медицинскими светилами, к ней проявили интерес и несколько других престижных больниц. – Садитесь, пожалуйста, – наконец предложил Пэрис. – В 1951 году, в свое пятидесятилетие... – забормотал Трюскот. – Перед тем как двинуться дальше, – продолжил босс, – хочу сказать о повышенных мерах безопасности, которые были приняты сегодня утром, в том числе в отношении вас. В истекшем году слишком много больничных дел стало известно журналистам и кое-кому еще, кто из кожи вон лезет, чтобы опорочить Медицинский центр Бостона. Наши недоброжелатели пытаются обычные спорные вопросы, связанные с лечением, представить как серьезные ошибки. Есть вещи, о которых нет смысла оповещать общественность, ибо это сугубо медицинская сфера. И подобная утечка информации наносит вред всем – и врачам, и пациентам. К сожалению, было несколько случаев, когда то, что мы обсуждаем на наших собраниях и конференциях, делалось достоянием прессы. Все это мешает работе. Засигналил бипер Сары – звонили из города. Желая скорее проползти между рядами, а не вставать во весь рост прямо перед Пэрисом, она пробралась к телефону в ближайшей аудитории. – Все больницы, – продолжал Пэрис, – заинтересованы в том, чтобы к ним обращалось большее число пациентов. Это – своего рода соревнование. Такие большие и престижные госпитали, как «Уайт Мемориал», дают теперь объявления в желтом справочнике, где перечисляются все виды услуг вплоть до наличия мест. Порочащие МЦБ заметки в газетах и вообще любого рода негативная гласность приносят вред каждому из нас. Отныне посторонним запрещается присутствовать на медицинских, обходах и собраниях персонала. Более того, если кто-то, помимо сотрудников по связям с общественностью, позволит себе распространяться о больничных делах с представителями прессы, будет уволен. Сара выслушала звонившего, дала некоторые указания и вернулась на свое место. – У одной моей пациентки, рожающей дома, начались схватки, – шепнула она. – У нее еще есть время, но давление немного пониженное. Надеюсь, что это мероприятие мне не помешает. – Вы сами принимаете роды на дому? – Трюскот взглянул недоверчиво. – Нет, Эндрю, как можно. Я, скорее, немой наблюдатель. Со мной пойдет доктор Снайдер. Это наш второй совместный выход. Рэндал Снайдер, заведующий родильно-гинекологическим отделением, сидел на сцене за Гленном Пэрисом. Когда Сара стала делать ему знаки, Пэрис прервал свою речь и возмущенно посмотрел на нее. – Извините, – одними губами сказала она, щеки ее покраснели. – Ничего, – так же беззвучно ответил Пэрис. Он откашлялся и выпил глоток воды. Тишина в зале стояла полнейшая. – Поверьте мне, – продолжил он наконец свое выступление, – эта подрывная работа со стороны – серьезная, очень серьезная штука. Вы знаете, что некоторые более крепкие в финансовом отношении учреждения только и ждут момента, чтобы проглотить нас. МЦБ – лакомый кусочек. Но подобных мечтателей ждет безрадостное пробуждение. Горькое пробуждение. Уже в течение некоторого времени я веду переговоры с солидным благотворительным фондом, который главной своей целью ставит улучшение здравоохранения. Сейчас мы находимся в стадии оформления заявки на получение крупной дотации. Если эта безвозмездная ссуда поступит – а все говорит за это, – МЦБ обретет финансовую стабильность и большие возможности для роста. Такую цель я поставил вместе с вами шесть лет назад, и сегодня мне приятно сообщить, что эта цель находится в пределах нашей досягаемости. Раздались жидкие аплодисменты, которые постепенно распространились на всю аудиторию; присоединился и Эндрю. – Вот оно, чувство солидарности, – заметила Сара. – У меня начали зябнуть руки, – отозвался Трюскот. Гленн Пэрис, стоявший на трибуне, засиял. – Пожалуйста, не останавливайтесь из-за меня, – крикнул он, когда аплодисменты смолкли. – Он изобретательный человек, – шепнул Трюскот во время хохота, который раздался вслед за замечанием Пэриса. – Надо отдать ему должное. – Он делает чудеса. – Он раздувает свои заслуги. – Прежде чем я представлю сидящих за мной, – продолжил Пэрис, – и раз уж мы завели разговор о вмешательстве посторонних в больничные дела, хочу сказать всего пару слов о демонстрантах, через ряды которых некоторые из вас были вынуждены пройти сегодня утром. Кое-кто из наших эксплуатационников проводит сейчас незаконные действия, которые, и у нас есть доказательства этому, спровоцированы и поощряются одной из организаций, что стремятся покончить с нами. Так вот, хорошенько запомните: мы не позволим им ни на йоту вмешиваться в наши методы лечения или любую другую деятельность нашего учреждения. – Для убедительности он стукнул кулаком по трибуне. – Можете положиться на мои слова! В амфитеатре еще звучало эхо последней фразы, когда где-то произошло замыкание и основной электрогенератор МЦБ вышел из строя. Запасная система, питающая электроэнергией операционные, отделение «Скорой помощи» и другие важные узлы, немедленно включилась автоматически. Но – зрительный зал – помещение без окон – погрузился в непроглядную темноту. Первая часть программы Дня смены состава завершилась. Глава 3