— Ты не стесняешься лечить такие… сексуальные болезни? — спросила я Вайан. — Лиз, я же лекарь. Я лечу все болезни — женские вагины и мужские бананы. Иногда даже делаю искусственные пенисы для женщин. Чтобы они могли заниматься сексом в одиночестве. — Вибраторы? — Я была в шоке. — Не у всех есть бразильский бойфренд, Лиз, — укорила меня Вайан. А потом перевела взгляд на Фелипе и весело произнесла: — Если однажды твой банан станет мягким, я дам тебе лекарство! Я принялась заверять Вайан, что Фелипе ни к чему лекарства для банана, но он прервал меня — предприимчивый, как всегда! — и спросил ее, нельзя ли разлить ее лекарство для укрепления банана по скляночкам и пустить на рынок. — Мы могли бы заработать состояние, — сказал он. Но Вайан объяснила, что все не так просто. Для эффективности все ее снадобья должны быть свежими, приготовленными в тот же день. И их нужно подкреплять молитвами. В любом случае, лекарство для приема внутрь — не единственный способ сделать банан твердым, заверила нас Вайан; она также лечит пациентов массажем. А потом, к нашему ужасу и изумлению, она описала различные массажи, применяемые к поникшим бананам, — например, ухватиться за штуковину у основания и трясти ее из стороны в сторону примерно в течение часа, стимулируя кровоток, одновременно распевая особые мантры. — Но, Вайан… что, если мужчина приходит каждый день и говорит: «Доктор, я все еще не вылечился! Мне нужен еще один бананомассаж!»? В ответ на это пошлое предположение Вайан расхохоталась, но призналась, что действительно надо быть поосторожнее и не слишком много времени посвящать бананотерапии, так как это вызывает в ней определенные… сильные чувства, и ей кажется, что они не очень хорошо влияют на целебную энергию. Бывает и так, что мужчины теряют контроль. (А вы бы что сделали, если бы много лет страдали импотенцией и вдруг прекрасная смуглокожая женщина с длинными черными шелковистыми волосами заново бы запустила аппарат?) Один парень во время сеанса вскочил и стал гоняться за ней по комнате с криком: «Мне нужна Вайан! Мне нужна Вайан!» Но и это не все, на что способна Вайан. Бывает, ее просят стать сексуальной наставницей для пары, где или мужчина импотент, или женщина фригидна, или никак не получается зачать ребенка. Тогда Вайан рисует волшебные картины на простынях и объясняет, какие сексуальные позы лучше подходят для определенного дня месяца. Вайан говорит, что, если мужчина хочет сделать ребенка, он должен заниматься сексом с женой «очень, очень жестко» и выстреливать «воду из своего банана в ее вагину очень, очень быстро». Порой Вайан приходится находиться непосредственно в спальне, где супруги выполняют свои обязанности, и объяснять, насколько «жестко» и «быстро» все должно происходить. — И что, мужчинам удается выстреливать воду из банана очень сильно и очень быстро, когда рядом стоит доктор Вайан и смотрит? — любопытствую я. Фелипе изображает Вайан, помогающую семейной паре: — Сильнее! Быстрее! Ты хочешь ребенка или нет? Вайан соглашается, что со стороны это кажется безумием, однако такова работа врачевателя. Хоть и признает, что с целью оградить священный дух до и после мероприятия она проводит многочисленные церемонии очищения. Ей не нравится работать с такими пациентами слишком часто, так как это вызывает у нее «странные» ощущения. Но если нужно зачать ребенка, она обо всем позаботится. — И у твоих пациентов действительно рождаются дети? — спрашиваю я. — Рождаются! — с гордостью подтверждает она. Иначе и быть не может. А потом Вайан рассказывает кое-что весьма интересное. Если паре не удается зачать ребенка, она осматривает обоих и определяет, как говорится, по чьей вине. Если бесплодна женщина — никаких проблем, Вайан вылечит ее старинными народными средствами. Но если мужчина, то возникает весьма деликатная ситуация, поскольку речь идет о патриархальном балинезийском обществе. Тут возможности Вайан как врачевателя ограничены, так как небезопасно говорить балинезийцу, что он бесплоден. Ведь такого просто быть не может! Мужчина всегда остается мужчиной, и не иначе. Если женщина не может забеременеть, она и только она в этом виновата. А если вскоре после замужества у нее не родится ребенок, ее ждут большие неприятности — побои, насмешки и даже развод. — И как же ты поступаешь в такой ситуации? — спрашиваю я, впечатленная тем, что женщина, называющая сперму «банановой водой», способна диагностировать мужское бесплодие. И Вайан все нам рассказала. Когда выясняется, что мужчина бесплоден, она сообщает ему, что его жена не может иметь детей и ей необходимо одной являться каждый день и проходить сеанс лечения. Когда жена приходит в лавку одна, Вайан приглашает молодого парня из деревни, и тот занимается с ней сексом. Если все складывается удачно, им удается зачать. Фелипе был в ужасе. — Вайан! Нет! Но Вайан лишь тихо кивнула. — Да. Это единственный путь. Если женщина здорова, она родит ребенка. И все будут счастливы. Фелипе сразу же захотел узнать, поскольку сам живет в этом городе: — И кто это? Кого ты нанимаешь для этой работы? — Таксистов, — ответила Вайан. Это нас очень рассмешило, так как в Убуде пруд пруди так называемых таксистов, молодых ребят, которые сидят на каждом углу и пристают к туристам с вечной репликой («Транспорт? Транспорт?»), пытаясь заработать пару долларов и доставляя их к вулканам, пляжам и храмам. В общем, они действительно довольно хороши собой: тонкая гогеновская кожа, накачанные тела и роскошные длинные волосы. В Америке можно было бы немало заработать, открыв подобную «клинику искусственного оплодотворения» для женщин, где в качестве персонала выступали бы эти красавцы. Вайан говорит, что ее способ лечения от бесплодия хорош прежде всего тем, что ребята обычно не берут плату за то, чтобы прокатить чужих жен на своем «транспорте», особенно если жены симпатичные. Мы с Фелипе соглашаемся, что это весьма щедрый поступок на пользу обществу. А через девять месяцев рождается красивый малыш. И все счастливы. А самое главное — удается избежать развода. Все мы знаем, как ужасен развод, тем более на Бали. — Господи, какие же мужчины идиоты, — говорит Фелипе. Но Вайан не чувствует угрызений совести. Это лечение лишь потому стало необходимым, что нельзя сообщить балинезийцу о его бесплодии и быть уверенным, что он не вернется домой и не сделает со своей женой что-нибудь ужасное. Если бы мужчины на Бали не были такими упертыми, их недуг можно было бы вылечить иным способом. Но такова балинезийская культура — и вот вам последствия. Вайан ни капли не совестно, для нее это всего лишь новый и весьма изобретательный метод врачевания. К тому же, добавляет она, балинезийским женам иногда полезно заняться сексом с симпатичными таксистами, так как большинство мужей на Бали все равно не знают, как удовлетворить женщину. — Большинство мужей занимаются сексом, как петухи. Как козлы. — Может, тебе устроить школу сексуального образования, Вайан? — предложила я. — Ты могла бы учить мужчин, как нежно ласкать женщин, и тогда женам было бы более приятно заниматься сексом. Ведь когда мужчина ласков с тобой, когда он ласкает кожу, говорит приятные слова, покрывает поцелуями все твое тело, действует не торопясь… секс действительно может быть приятным. И вдруг Вайан покраснела. Вайан Нурийаси, специалист по бананомассажу и лечению инфекций мочевыводящих путей, торговка искусственными членами и мелкая сводня, — она в самом деле покраснела! — Когда ты так говоришь, я чувствую себя как-то странно, — сказала она, обмахиваясь рукой, как веером. — Все эти разговоры заставляют меня чувствовать себя какой-то… другой. У меня даже в штанах все по-другому! А ну-ка, идите домой, оба. Хватит этих разговоров о сексе! Идите домой, ложитесь в кровать, но можно только спать, понятно? Только СПАТЬ! 101 По пути домой Фелипе спросил: — Она уже купила дом? — Нет еще. Но говорит, что присматривает. — Прошел уже месяц, с тех пор как ты дала ей деньги, да? — Да, но тот участок, который она хотела купить, не продается. — Будь осторожна, дорогая, — предупредил Фелипе. — Не затягивай это слишком надолго. Нельзя допустить, чтобы вышло так, как обычно бывает на Бали. — О чем это ты? — Не хочу вмешиваться в твои дела, но я прожил в этой стране пять лет и знаю, как тут все делается. Ситуация может запутаться. Иногда трудно понять, что же на самом деле происходит. — Фелипе, что ты пытаешься сказать? — спросила я и, когда он не ответил, процитировала его фирменную реплику: — Если будешь говорить медленно, я пойму быстрее. — Я вот что хочу сказать, Лиз: твои друзья собрали для этой женщины кучу денег, а в данный момент они лежат у Вайан на банковском счету. Ты должна проследить, чтобы она действительно купила дом. 102 Пришел июль, а с ним и мой тридцать пятый день рождения. Вайан устроила для меня вечеринку в своей лавке, и этот праздник был не похож ни на один из виденных мною ранее. Она нарядила меня в традиционный костюм, который на Бали носят именинники, — ярко-малиновый саронг, бюстье без лямок и длинный отрез золотистой ткани, плотно обернутый вокруг туловища. Получился такой тугой чехол, что я еле могла вздохнуть или проглотить кусочек собственного именинного торта. Заворачивая меня, как мумию, в это невероятное одеяние в своей маленькой темной спальне (загроможденной вещами трех маленьких человечков, которые тоже живут здесь), Вайан спросила, не глядя на меня, занятая сложнейшими манипуляциями с тканью и булавками у моих ребер: — Ты планируешь выйти за Фелипе? — Нет, — ответила я. — Мы не планируем жениться. Я не хочу больше замуж, Вайан. И, думаю, Фелипе тоже не хочет жениться. Но мне нравится быть с ним. — Легко найти человека, красивого снаружи, но, чтобы он был красивым и снаружи и изнутри, — это труднее. У Фелипе есть и то и другое. Я кивнула. Она улыбнулась. — И кто привел тебе этого красавца, Лиз? Кто молился каждый день, чтобы ты его встретила? Я расцеловала ее. — Спасибо, Вайан. Ты славно потрудилась. Мы присоединились к гостям. Вайан с детьми украсили лавку шариками, пальмовыми ветвями и самодельными лозунгами со сложными, многословными поздравлениями типа «С днем рождения, милая и добрая душа, наша дорогая сестра, возлюбленная Леди Элизабет, с днем рождения тебя, да пребудет мир в твоей душе и поздравляем». У Вайан есть брат, его маленькие дети — талантливые храмовые церемониальные танцоры. Сегодня ее племянники и племянницы пришли и станцевали для меня прямо в ресторане, устроив восхитительное и таинственное представление, которое обычно наблюдают лишь священники. Разодетые в золото, с массивными головными уборами, густо накрашенные в стиле трансвестит-шоу, они мощно топали ножками и двигали грациозными женственными пальчиками. Вечеринка по-балинезийски, как правило, проходит так люди наряжаются в свою лучшую одежду, а потом просто сидят и разглядывают друг друга. Очень похоже на нью-йоркские вечеринки глянцевых журналов. («О Боже, милая, — простонал Фелипе, когда я сообщила, что Вайан устраивает для меня традиционный балинезийский праздник, — это будет так скучно…») Но было не скучно, а просто тихо. И как-то необычно. Сначала мы наряжались, потом смотрели танцевальное представление, а потом сидели и пялились друг на друга — что, вообще, было не так уж плохо. Все были такие красивые… Семья Вайан явилась в полном составе, они все время улыбались и махали мне с расстояния двух метров, а я улыбалась и махала им в ответ. Я задула свечи на именинном пироге вместе с Кетут Маленькой, младшей из сироток Несколько недель назад я решила, что ее день рождения теперь тоже будет восемнадцатого июля, как и у меня, — ведь у нее никогда в жизни не было дня рождения и именинной вечеринки. После того как мы задули свечи, Фелипе презентовал малышке куклу Барби. Она развернула ее в немом изумлении и оглядела так, будто то был билет на ракету до Юпитера, — никогда, даже через семь миллиардов световых лет, она не ожидала, что ей вручат нечто подобное. Все на этом празднике было каким-то чудным. Собралась чудная компания всех национальностей и возрастов: мои друзья, родственники Вайан и кое-кто из ее клиентов-европейцев и пациентов, которых я прежде в глаза не видела. Мой друг Юди преподнес упаковку пива в качестве подарка на день рождения. Зашел и еще один классный парень, молодой модный писатель из Лос-Анджелеса по имени Адам. Мы с Фелипе познакомились с ним в баре буквально на днях и пригласили на вечеринку. Весь вечер Адам с Юди болтали с маленьким мальчиком по имени Джон: его мать — пациентка Вайан, дизайнер модной одежды из Германии, замужем за американцем, живет на Бали. Джон, которому семь лет и который зовет себя «типа американцем», так как папа у него американец (хотя сам он никогда не был в Штатах), но говорит по-немецки с мамой и по-индонезийски с детьми Вайан, был просто очарован Адамом, узнав, что тот из Калифорнии и умеет кататься на серфинге. — А какое у вас любимое животное, мистер? — спросил Джон, и Адам ответил: — Пеликан. — А что такое пеликан? — спросил мальчик Тут вмешался Юди: — Чувак, ты даже не знаешь, кто такие пеликаны? Друг, иди домой и спроси об этом папу. Пеликаны — это же просто класс, чувак! Потом Джон, типа американский мальчик, повернулся к Тутти и спросил ее что-то по-индонезийски (наверное, кто такие пеликаны), а Тутти сидела на коленях у Фелипе и пыталась прочитать мои поздравительные открытки, а Фелипе на безупречном французском разговаривал с пожилым джентльменом из Парижа, который лечит у Вайан почки. Тем временем Вайан включила радио — Кении Роджерс пел «Самый трусливый парень во всей округе», — а в лавку вошли три японки, которые хотели сделать лечебный массаж. Я попыталась уговорить девушек съесть по кусочку моего именинного торта, а две сиротки — Кетут Большая и Маленькая — тем временем украшали мою прическу огромными блестящими заколками, купленными мне в подарок на сэкономленные деньги. Племянники и племянницы Вайан, маленькие храмовые танцоры, дети земледельцев с рисовых полей, сидели очень тихо, смиренно потупившись в пол, укутанные в золотые одежды, как маленькие божки; их присутствие наполняло комнату странным и сверхъестественным священным духом. На улице раскричались петухи, хотя еще не наступил вечер и даже не смеркалось. Мой традиционный балинезийский наряд стискивал меня, как крепкие объятия, и мне казалось, что это определенно самый чудной, но, пожалуй, самый счастливый мой день рождения из всех.