вая ко мне руку. – Пиздеж, – фыркнула я с насмешкой. – Если ты встретишь меня в том состоянии, в котором был вчера, то сделаешь это еще раз. Он вскочил с кровати, обошел ее и упал передо мной на колени, притягивая мою руку к своим губам и целуя ее. – Прости, – прошептал он. – Прости, любимая... – Мне нужно в Польшу, – процедила я сквозь зубы, и он поднял на меня испуганные глаза. – Либо я уйду от 153 тебя, либо ты дашь мне возможность, чтобы я могла спо- койно подумать. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я подняла руку. – Массимо, я в шаге от требования о разводе, наши от- ношения умерли вместе с нашим ребенком. Я пытаюсь все уладить, а ты делаешь все, чтобы все разрушить. Твой тра- ур тоже должен закончиться. Я встала с кровати, прошла мимо него и потянулась за халатом. – Либо ты пойдешь на терапию, перестанешь пить и вернешься ко мне таким, каким я встретила тебя почти год назад, либо мы расстанемся! – я подошла к нему и наве- ла на него указательный палец, угрожая ему. – А если и в Польше ты захочешь меня контролировать или пошлешь за мной своих горилл, или, что еще хуже, прилетишь сам, то я клянусь, что разведусь с тобой и ты больше никогда меня не увидишь. Я повернулась и исчезла в ванной. Я стояла перед зер- калом и смотрела на свое лицо, не в силах поверить, что все сказанное прошло у меня через горло. Моя сила пуга- ла меня, а твердость, о существовании которой я забыла, удивляла. В глубине души я знала, каковы причины и что дает мне силы, но этот вопрос тоже был слишком болез- 154 ненным, чтобы я в эту минуту и после того, что случилось ночью, могла его рассмотреть. – Ты не бросишь меня, я не позволю. Я подняла глаза и в зеркале увидела Массимо, кото- рый стоял позади меня. Голос его был тверд и непререка- ем, а глаза притворялись равнодушными. Я распахнула халат и позволила ему упасть на пол, и голая, вся в синяках, встала перед ним, повернув к нему лицо. Он громко сглотнул слюну, тяжело вздохнул и отвел взгляд. – Смотри на меня, – сказала я, и он никак не отреа- гировал. – Смотри, ёб твою мать, Массимо! Ты можешь держать меня в плену и насиловать, ты можешь снова из- менить мою жизнь, но ты знаешь, что... Тебя больше не будет в моем сердце! – Я сделала шаг вперед, и он отсту- пил. – Я не бросаю тебя, я просто хочу все уладить. Наступило долгое молчание, и он смотрел на меня бесстрастно, стараясь обходить взглядом свежие синяки. – Самолет в твоем распоряжении, и я обещаю, что не появлюсь в вашей стране. Он повернулся и вышел из ванной. Я опустилась на хо- лодную плитку и расплакалась. Я понятия не имела, что делать, но слезы приносили утешение. Был уже день, когда я вышла из комнаты. Несколько часов я игнорировала настроение Ольки, которая во что 155 бы то ни стало пыталась вытащить меня из постели. Я не хотела объяснять ей, что случилось, или показывать, что со мной сделал мой муж, потому что она голыми руками разорвала бы его в клочья. Но у меня сложилось впечат- ление, что Доменико все знал, потому что он водил ее в го- род и придумывал развлечения, чтобы она оставила меня в покое. Я надела яркую тонкую тунику с длинным рукавом, огромную шляпу, очки и любимые кроссовки Изабель Марант, после чего вышла из комнаты. Я шла по набереж- ной, бездумно глядя на океан, и в голове у меня пробе- гали тысячи мыслей. Что делать, как себя вести, бросить Массимо или все попытаться начать с ним все заново?