чистокровные хамки. Я рылась в закоулках памяти, чтобы найти хоть что-то утешительное, например, увенчавшийся успехом поход в номер, но, к сожалению, безрезультатно. Расстроенная собственной безответственностью, я взяла в руки телефон, чтобы перенести парикмахера на более поздний час. На разблокированном экране появи- лось сообщение, отправленное с неизвестного номера: «Надеюсь, тебе приснилось то, что ты хотела». Я поморщилась и, глядя на дисплей, анализировала смысл сообщения, и вдруг, как головоломка, в моей голо- ве сложился образ сидящего в кресле канарца. В ужасе по- смотрела налево: кресло было придвинуто к кровати. Боль в голове усилилась, я заглянула в комод, где, сложенные в стопку, лежали мои вещи. Я почувствовала, как к горлу подступает выпитая за минуту до этого вода. Я побежала в сторону туалета. После очередного мучительного избавления от содер- жимого желудка я в ужасе вернулась в спальню. Я увиде- ла, что на моих белых штанах лежит маленький брелок с доской для серфинга. – Это был не сон, – прошептала я. Ноги подогнулись подо мной, и я упала на колени между кроватью и комодом. 115 Он был здесь. Я была в ужасе. Я чувствовала себя еще хуже, чем чет- верть часа назад. Я попыталась вспомнить, что именно говорила и делала, но мой мозг, похоже, решил оградить меня от этой картины и не позволил открыть ящик с вос- поминаниями. Я лежала на полу, уставившись в потолок. – Ты сдохла? – Оля наклонилась надо мной. – Не де- лай этого со мной, Массимо убьет меня, если ты умрешь от алкогольного опьянения. – Да, я хочу умереть! – пробормотала я и стиснула веки. – Я знаю, я тоже. Но вместо агонии я предлагаю жир. Оло легла рядом со мной так, чтобы наши головы со- прикасались друг с другом. – Нам нужно съесть много жирного, и мы протрезвеем. – Я тебя сейчас облюю! – Пиздишь, тебе больше нечем! – она перевела на меня взгляд. – Я заказала завтрак и много чая со льдом. Мы лежали так, не в силах пошевелиться, а я боролась с мыслями о том, должна ли она знать о том, что произо- шло ночью. Раздался стук в дверь, но никто из нас даже не вздрогнул. – Ёб твою мать, – выдохнула Ольга. 116 – Вот именно! – морщилась я от боли, – Я не двигаюсь. Кроме того, это ты хочешь есть, так что ты и дуй к двери. За едой мы буквально умирали, тем более что Оля за- казала сосиски, бекон, яичницу, пирожки. В общем, жир- но-углеводная бомба. Я была благодарна судьбе за то, что встречи начинались вечером, на банкете, потому что в противном случае день был бы совершенно непродук- тивным. Мы могли только лежать на террасе, загорать го- лыми и пить чай со льдом в промышленных количествах. Это было одно из бесспорных преимуществ нашего номе- ра: терраса с видом на океан и серферов. Правда, с этажа, на котором мы были, они выглядели, как точки, постав- ленные ручкой на листке, но сознание того, что он может быть там, возбуждало меня. Мне было интересно, как он нашел меня, как он вошел сюда и, прежде всего, почему, черт возьми, он ушел и ни- чего не сделал. Нельзя было скрыть, что сегодня ночью я была настолько легкой добычей, насколько это было воз- можно. Этого было достаточно, чтобы он снял с меня тру- сики. Я вспомнила нашу ссору в пляжном доме, когда он сказал, что просто хотел меня трахнуть. Тогда я надеялась, что он лжет. Сегодня я была абсолютно уверена в этом. Я не могла перестать думать о том, что была так пьяна. И 117