она наклонилась над столом, приблизив лицо к моему. – Маме ты вряд ли доверишься, и, судя по тому, как ты себя ведешь, Массимо никогда не должен узнать, что там про- исходило. Но когда я вижу, как ты дергаешься, я уверена, что лучшим способом было бы исповедаться. Знаешь, я не давлю. Если не хочешь, не говори. Она откинулась на спинку стула, а я некоторое время молчала, анализируя сказанное. Я чувствовала, как во мне поднимается плач. – Он был таким «другим»! – вздохнула я, поворачивая ножку бокала. – Парень, который похитил меня. Марсело Начо Матос. 62 На моем лице появилась неконтролируемая улыбка. Ольга побледнела. – Я забуду о нем! – попыталась я успокоить ее. – Я знаю это. Но пока я не в состоянии. – Ох, блядь, – спросила она, в конце концов, – Ты и он...? – Ничего из этих вещей. Просто мне там было не так плохо, как все думают. Я закрыла глаза, и по моей голове волнами прокати- лись воспоминания о Тенерифе. – Я была свободна, почти... А он заботился обо мне, опекал, учил меня, защищал... Я знала, что мой мечтательный тон был чем-то очень неуместным. Но я не смогла сдержаться. – Ёб твою мать, ты влюбилась! – перебила меня Оля, делая большие глаза. Я зависла. Я не смогла с уверенностью это отрицать. Или влюбилась? Я понятия не имела. Может быть, я про- сто увлеклась? Ведь у меня был муж, я любила его, он был замечательным. Лучший парень, о котором я могла меч- тать. Но как можно быть абсолютно уверенной? – Не пизди! – бросила я, глядя на Олю с улыбкой, мо- тая головой. – Это просто парень. Кроме того, из-за него случилось так много плохого... Я потеряла ребенка... Это 63 во-первых. Во-вторых, я пролежала в больнице несколь- ко недель, а еще дольше дома, приходя в себя. В-третьих, мой муж отдалился от меня и относится ко мне скорее как к врагу, чем как к жене. Я выжидающе подняла брови, молясь, чтобы Оля по- верила тому, что только я что сказала. Я и сама очень хо- тела в это верить. – Ой, Лаура, – вздохнула Ольга. – Он не может себе все это простить. Он и убегает от тебя, потому что чувству- ет себя виноватым в том, что вы потеряли ребенка. И тем более, что тебе пришлось пройти через все это. – она на- клонила голову, прихлебывая из бокала. – Ты знаешь, что он хотел отправить тебя в Польшу только для того, чтобы никто больше не причинил тебе вреда из-за него? Он был готов лишиться того, что ему всего дороже! Но он хотел, чтобы ты была в безопасности. Однажды ночью я про- бралась в библиотеку и услышала, как он разговаривал с Доменико – я изучаю этот чертов итальянский, но ничего толком не понимаю. Только тогда мне не нужно было по- нимать итальянский, чтобы понять, в чем дело, – она под- няла глаза, которые были полны слез. – Лаура, он плакал. Но как... Это был звук, как будто кто-то зарезал животное, дикий рев. – Когда это было? – спросила я, глубоко вздохнув. 64 – Ночью, сразу после того, как ты вернулась на Сици- лию, – заявила она после долгого раздумья. – Ладно, но на этом все, давай выпьем. Я перетасовала в голове воспоминания о той ночи. Именно тогда он разбил стакан, и именно тогда началось наше одиночество вдвоем. Эта ночь изменила все, и мой муж отдалился от меня. Мы допили вторую бутылку и легким шатким шагом вышли из заведения. В это время здесь было трудно про- сунуть хотя бы палец. Менеджер лично открыл мне двер- цу машины. Охрана поставила ее почти у самого входа, привлекая к нам внимание всех ожидающих гостей. Мы выглядели, как звезды, хотелось бы сказать леди, но, пошатываясь и радостно хихикая, мы, конечно, не были ими.