— Я официально запрещаю вмешательство в наши внутренние дела, — сказал Туек. — В этом нет надобности. Наша жреческая гвардия вполне годится, чтобы… — Годится? — Одраде печально покачала головой. — До чего же неподходящее слово, учитывая новые обстоятельства на Ракисе. — Какие новые обстоятельства? — в голосе Туека был ужас. Одраде просто продолжала сидеть, пристально глядя на него. Туек постарался привести в порядок свои мысли. Знает ли она о подслушивающих за стеной тлейлаксанцах? Невозможно! Он сделал дрожащий вдох. Что насчет этих оборонных порядков Ракиса? Оборонные порядки превосходны. Они обладают лучшими икшианскими мониторами и не-кораблями. Более того, всем независимым силам выгодно, чтобы Ракис по-прежнему оставался независимым как еще один источник спайса. «Выгодно всем, кроме тлейлаксанцев с их проклятым перепроизводством меланжа из акслольтных чанов!» Это была убийственная мысль. Тлейлаксанский Господин слышал каждое слово, произнесенное в этой палате аудиенций! Туек воззвал к Шаи-Хулуду, Разделенному Богу, чтобы тот защитил. Этот ужасный человечек, подслушивавший за занавеской, заявил, что говорит также от лица икшианцев и Рыбословш. Он предъявил документы. Не те ли это «новые обстоятельства», о которых говорит Одраде? Ничего нельзя надолго утаить от ведьм! Верховный Жрец не мог унять дрожь при мысли о Ваффе: круглая маленькая головка, поблескивающие глазки, этот вздернутый нос и острые зубки, когда он ощеривался улыбкой. Вафф был похож на чуть увеличенное дитя, пока не встретишься взглядом с его глазами и не услышишь, как он говорит своим приквакивающим голосом. Туек припомнил, как его собственный отец жаловался на эти голоса: «Своими детскими голосками тлейлаксанцы говорят такие жуткие вещи!» Одраде заерзала на своих подушках. Она думала о подслушивавшем Ваффе. Достаточно ли он слышал? Ее собственные секретные подслушиватели наверняка задаются сейчас тем же вопросом. Преподобные Матери всегда заранее проигрывают такие словесные состязания, раздумывая, какие улучшения внести, и как их повернуть при том или ином ходе событий, чтобы выиграть побольше преимуществ для Ордена. «Вафф слышал достаточно, — сказала себе Одраде. — Время сменить игру». С самой деловито сухой интонацией Одраде сказала: — Владыка Туек, кое-кто весьма важный слушает то, что мы здесь говорим. Вежливо ли заставлять такую персону слушать в тайне? Туек закрыл глаза. Она знает! Он открыл глаза и встретился с ничего не выражающим взглядом Одраде. Она глядела так, словно у нее есть целая вечность, чтобы дождаться ответа. — Вежливо? Я… я… — Пригласи этого тайного слушателя присоединиться к нам, — предложила Одраде. Туек провел рукой по влажному лбу. Его отец и дед, Верховные Жрецы до него, составили ритуальные обеты на большинство случаев, но ничего на момент, подобный этому. Пригласить тлейлаксанца сюда? В эту палату, вместе… Туек внезапно припомнил, что ему не нравится запах тлейлаксанских Господинов. И отец его на это жаловался: «Они пахнут отвратительной пищей!» Одраде поднялась на ноги. — Я бы очень предпочла иметь того, кто слушает мои слова, перед газами, — сказала она. — Следует ли мне пойти самой и пригласить тайного слушателя… — Пожалуйста! — Туек продолжал сидеть, но поднял руку, останавливая ее. — У меня нет выбора. У него документы от Рыбословш и икшианцев. Он заявил, что поможет нам вернуть Шиэну в наше… — Поможет вам? — Одраде поглядела на потеющего жреца почти жалостливо. «И он воображает, будто правит Ракисом?» — Он с Бене Тлейлакса, — сказал Туек. — Его зовут Вафф и… — Я знаю, как его зовут, и знаю, почему он здесь. Владыка Туек. Что изумляет меня, это то, что ты позволяешь ему шпионить за… — Это не шпионаж! Мы ведем переговоры. Я имею ввиду: есть новые силы, к которым мы должны приспособить наше… — Новые силы? Ах, да, эти шлюхи из Рассеяния. Привез ли Вафф кого-нибудь из них с собой? До того, как Туек смог ответить, боковая дверь палаты для аудиенций распахнулась. Вафф возник как по подсказке суфлера, позади него двое Лицевых Танцоров. «Ему же велели не приводить с собой Лицевых Танцоров!» — подумала Одраде. — Только ты! — сказала Одраде, указывая на Ваффа. — Ведь другие не были приглашены, верно. Владыка Туек? Туек тяжело поднялся на ноги; заметив близость Одраде, припомнил все жуткие истории о физических способностях Преподобных Матерей. Присутствие Лицевых Танцоров только усиливало его смятение. Они всегда наполняли его такими жуткими дурными предчувствиями. Повернувшись к двери и стараясь изобразить на лице радушное выражение, Туек сказал: — Только… только посол Вафф, пожалуйста. Произносимые слова царапали горло Туека. Это было более, чем ужасно! Он чувствовал себя обнаженным перед этими людьми. Одраде указала на подушку рядом с собой. — Это для Ваффа? Пожалуйста, проходи и садись. Вафф кивнул ей так, как будто никогда прежде ее не видел. До чего же вежливо! Сделав жест своим Лицевым Танцорам, чтобы они оставались снаружи, он прошел к указанной подушке, но остался стоять в ожидании рядом с ней. Одраде заметила, что маленький тлейлаксанец просто источает напряжение. Что-то похожее на рычание трепетало на его губах. Он так и держит наготове оружие в своих рукавах. Не собирается ли он нарушить их соглашение? Одраде поняла, что сейчас тот момент, когда подозрения Ваффа пробудятся с прежней силой — и даже с большей. Он почувствует, что ухищрения Та разы завлекают его в ловушку. Вафф хочет завести собственных Выводящих Матерей! Весьма ощутимый запах свидетельствовал о его глубочайших страхах. Значит, он держит в уме, что можно выгадать из их соглашения — по крайней мере, формально. Тараза же не рассчитывала, что Вафф действительно поделится всеми знаниями, приобретенными от Преподобных Черниц. — Владыка Туек сообщил мне, что ты… гм, скажем… ведешь переговоры, — сказала Одраде. «Пусть он запомнит эти слова!» Вафф знал, в чем заключаются настоящие переговоры. Говоря это, Одраде опустилась на колени, затем опять на подушку, но ее ноги оставались в таком положении, чтобы она могла мгновенно метнуть свое тело при любом намеке на нападение со стороны Ваффа. Вафф взглянул на нее и на подушку, которую она ему указала. Он медленно опустился на подушку, но его руки оставались на коленях, рукава нацелены на Туека. «Что он делает?» — подивилась Одраде, движения Ваффа говорили, что он выносил свой собственный план. Одраде сказала: — Я старалась внушить Верховному Жрецу важность Манифеста Атридесов для нашего общего… — Атридесов! — выпалил Туек. Он чуть не грохнулся на свою подушку. — Это не могут быть Атридесы. — Очень убедительный Манифест, — сказал Вафф, усиливая явные страхи Туека. «По крайней мере, хоть это идет соответственно плану», — подумала Одраде. Она сказала: — Нельзя игнорировать принесение обета ситори. Для многих людей ситори равняется присутствию их бога. Вафф метнул на нее удивленный и гневный взгляд. Туек сказал: — Посол Вафф уведомляет меня, что икшианцы и Рыбословши встревожены этим доку ментом, но я успокоил его, что… — Я думаю, мы можем игнорировать Рыбословш, — возразила Одраде. — Им повсюду чудится их бог. Вафф распознал насмешку в ее словах. Не подкалывает ли она его? Она, однако же, права насчет Рыбословш. Они настолько утратили свои прежние верования и преданность, что стали маловлиятельны, а то, на что они хоть как-то влияют, легко поддается управлению новыми Лицевыми Танцорами, которые ими сейчас руководят. Туек попробовал улыбнуться Ваффу. — Ты говорил о том, чтобы помочь нам… — Об этом попозже, — перебила Одраде. Она должна была удерживать внимание Туека на документе, который так его тревожил. Она процитировала из Манифеста: «Твоя воля и твоя вера — твоя система веры — доминируют над твоим мирозданием». Туек узнал эти слова. Он читал этот ужасный документ. Этот Манифест говорил; что Господь и все его деяния не более, чем человеческие творения. Он задумался, как ему следует ответить. Подобное ни один Верховный Жрец не может оставить без ответа. Прежде, чем Туек нашел слова, Вафф перекинулся взглядом с Одраде и произнес слова, которые, он понимал, она должна истолковать правильно. Одраде не может ошибиться, будучи тем, кто она есть. — Ошибка предвидения, — проговорил Вафф. — Разве это не так называет документ? И разве не в этом месте он говорит, что ум верующего застаивается? — Именно! — провозгласил Туек. Он испытал благодарность к тлейлаксанцу за его вмешательство. Именно в этом и был корень опасной ереси! Вафф не взглянул на него, но продолжал пристально глядеть на Одраде. Бене Джессерит находит свой умысел неуязвимым? Пусть она встретится с более великой силой. Она воображает себя такой сильной! Но Бене Джессерит на самом деле не знает, как Господь Всемогущий защитил будущее Шариата! Туека было не остановить. — Этот Манифест нападает на все, что мы считаем святым! А его распространяют повсюду! — Тлейлаксанцы, — подсказала Одраде. Вафф поднял рукава, наведя свое оружие на Туека. Он заколебался только потому, что увидел, что Одраде разгадала часть его замыслов. Туек переводил взгляд с одного из них на другого. Правдиво ли обвинение Одраде? Или это еще один трюк Бене Джессерит? Одраде увидела колебания Ваффа и догадалась об их причине. Она быстро перебрала в уме возможности, ища ответ в его мотивах. Какое преимущество получат тлейлаксанцы, убив Туека? Вафф явно намеревается заменить Верховного Жреца одним из своих Лицевых Танцоров. Но что это им даст? Выигрывая время, Одраде сказала: — Тебе следует быть очень осторожным, посол Вафф. — Когда это осторожность управляла великими необходимостями? — спросил Вафф. Туек поднялся на ноги и тяжело пошел по покоям, заламывая руки. — Пожалуйста! Это святые места. Нельзя обсуждать здесь ересь, если только мы не размышляем, как ее уничтожить, — он поглядел на Ваффа. — Ведь это правда, верно? Вы не являетесь авторами этого ужасного документа?