Реальную помощь мог бы оказать Петру только начальник розыска Михайлов, но подполковник по понятным причинам встретил столичного варяга в штыки. Уж больно удобная схема сложилась в городе, когда на Отдел скидывали все висяки, а само Управление уголовного розыска за счёт этого имело хорошие показатели по раскрываемости. Ведь Отдел-то хоть и подчинялся ГУВД, но формально оставался в составе ГУБОП. Но Пётр был опытным ментом, и сам знал, как относятся на местах к гостям из столицы, поэтому не стал давить авторитетом, а пошёл обходным путём. Когда подполковник узнал, что Пётр до перевода в Москву служил замом по розыску в ГУВД Сызрани, то отношение к гостю у него сразу изменилось. А уж когда выяснилось, что у них имеются общие знакомые по службе, то дела сразу пошли на лад. Ну как на лад? Информацией коллега поделился и дал расклад по криминальной обстановке в городе. Но вот услышанное Петру совершенно не понравилось. Собственно говоря, организованной преступности в городе в привычном понимании этого слова вроде как и не было. Город находился на периферии интересов крупных Российских криминальных группировок и даже из областного центра ни одна из Ростовских группировок не пыталась контролировать город. Не было здесь ничего особо интересного для крупных криминальных структур. Разве, что морской порт. Но порт — это отдельная история. Смотрящего по городу тоже не было. Местный криминалитет представлял собой множество разобщённых не особо влиятельных преступных групп. Больше всего это напоминало махновщину, когда в городе царил полный бардак и беспредел. Территориально город состоял из 5 районов: Центральный, Западный, Северный, Восточный и Загородный. В Центральном районе были расположены все основные административные здания, контры большинства коммерческих организаций, самые престижные рестораны города и культурно-развлекательные центры. Соответственно, основой криминального бизнеса здесь был мелкий и средний рэкет и крышевание крупного бизнеса, имевшего здесь свои офисы. Также здесь был расположен Центральный рынок и морской порт. Западный район в основном состоял из частного сектора, и “хрущовок” и граничил с военным городком и военным аэродромом. Поживиться здесь было особенно нечем и бал здесь правила в основном мелкоуголовная шваль, криминогенная обстановка здесь напоминала ту, которая была ещё во времена Советского Союза. Мелкие шайки уголовников и люмпен-пролетариата. Мелкие шайки тянули деньги из небольших магазинчиков и мелких предпринимателей. Единственная более-менее крупная шайка контролировала довольно большой рынок. Северный район, пожалуй, самый криминальный из районов города. Причина в наличии многочисленных мелких криминальных групп из уголовников и спортсменов, между которыми шли бесконечные стычки. Имелись две довольно крупные группировки, одна из которых контролировала большой рынок, а вторая авторынок. Восточный район в основном был заполнен мелкими стихийными криминальными группировками, кроме одной довольно крупной, которая контролировала железнодорожный вокзал и прилегающий рынок. Загородный район, скорее можно было считать отдельным сельским поселением, вытянувшимся вдоль крупной реки, переходящей в подобие залива, связанного с Азовским морем. В основном здесь располагались предприятия по переработке продукции сельского хозяйства и рыбного промысла. С точки зрения криминальных структур, особенно организованных, этот район интереса не представлял. Были в некоторых из этих районов крупные промышленные предприятия, но местный криминалитет по причине своей слабости и неорганизованности установить контроль над ними не смог. Эти промышленные предприятия имели определённое стратегическое значение, входили в крупные производственные концерны и крышевали их местные органы правопорядка и ГСБ. Короче говоря, с точки зрения организованной преступности ситуация в регионе была благоприятной. Пётр понимал, что для Отдела работы в городе особо нет, и численность в пять человек вполне соответствовала криминогенной обстановке в городе. Нужно было только подобрать нормального начальника Отдела и заполнить штатную численность живыми сотрудниками. Что касается СОБРА, то и здесь право было местное руководство, что особой потребности в работе по линии Отдела не было. И Пётр был согласен что использование спецподразделения для нужд ГУВД вполне закономерно. Так-то оно так, да совсем не так. Потому что это всё было нормально, если рассматривать ситуацию с точки зрения официальной версии тех задач, которые стояли перед местным Отделом. А если рассматривать с точки зрения обеспечения условий для проведения секретных мероприятий в рамках операции “Прощай оружие”, то дела обстояли совсем хреново. Потому что, организованная преступность в городе всё же была. И представляла её крупная, злая, агрессивная и хорошо вооружённая чеченская группировка. Группировка наглая и плевавшая на все местные законы и воровские понятия. Связываться с ней не рисковали ни местные бандиты и уголовники, ни правоохранительные органы. Группировка контролировала поставки бензина из Чеченской Республики и не только в город, но и значительную часть Ростовской области и обладала огромными финансовыми возможностями и политическим прикрытием на самом высоком уровне. Но что самое плохое, именно эта группировка контролировала так необходимый морской порт. И при всём своём опыте Пётр не представлял, как этот морской порт у чеченцев отбить. Затевать открытую затяжную криминальную войну было никак нельзя, так как вся секретность операции полетела бы при этом к чертям собачьим. Да и не так просто было победить в этой войне, слишком много было у группировки денег, оружия и опытных боевиков, повоевавших во многих горячих точках. Тем более что при необходимости из Республики могло подтянуться дополнительно весьма большое количество новых бойцов. Поэтому и не представлял себе Пётр, как люди, которым это поручено будут брать контроль над морским портом. Ну да начальству виднее. Поэтому Пётр старался помочь своим неизвестным коллегам чем может. Он составил подробную справку по общей криминогенной обстановке и основным криминальным группировкам города. Также он высказал свои соображения по организации криминальной группировки, которую предстояло создать для захвата морского порта. Создавать группировку он считал целесообразным, используя так называемую “нейтральную полосу”. Дело в том, что местный криминалитет опасался чеченских боевиков и поэтому вокруг морского порта образовалась довольно широкая полоса отчуждения, огибавшая территорию порта, куда входили прилегающие к этому району улицы. Различные торговые точки и средних размеров рынок не имели постоянных крыш. Небольшие шайки уголовников и спортсменов постоянно враждовали между собой за контроль над приносящими доход точками. Более крупные банды соваться на “нейтральную полосу” опасались, чтобы не спровоцировать конфликт с чеченской мафией. Именно здесь и предлагал Пётр начать создание подконтрольной группировки. Это позволило бы в первое время избежать конфликтов с другими городским организованными группировками и дало бы время новой группировке собрать силы и укрепиться. Кроме того, это являлось хорошим объяснением причины дальнейшего конфликта с чеченской группировкой и обоснованием захвата морского порта. С точки зрения своего многолетнего опыта Пётр также не понимал, как человек которого руководство планировало на роль главаря будущей группировки, собирается утверждать себя в преступной иерархии местного криминалитета. Из скупых сведений, полученных от генерала Романова, он знал, что это будет человек от Государственной Службы Безопасности. По— другому и быть не могло, так как использовать завербованного уголовника для руководства одним из основных участков проводимой секретной операции было невозможно. Это человек должен был быть посвящён в истинные задачи проводимой операции и пользоваться полным доверием руководства. Но такой человек не мог естественным образом войти в число уголовных авторитетов, преступный мир просто не принял бы человека со стороны, взявшегося неизвестно откуда. Здесь была какая-то загадка, потому что генерал Романов был опытным ментом и понимал все сложности взаимоотношений в уголовной среде. Поэтому Пётр понимал, что хотя он ничего не понимает, но, видимо, у коллег есть какой-то неизвестный ему козырь. Однако, понимая всю трудность задачи, стоящей перед таинственным коллегой, будущим главарём банды, Пётр решил немного облегчить тому жизнь. Будучи гением оперативных комбинаций, Пётр придумал один хитрый ход. Он не сомневался, что проблемы с братвой и просто бандитами и спортсменами будущий коллега сумеет решить сам, с помощью поддержки создаваемого ЧОП “Рубеж и негласной поддержки местных силовых структур. А вот с уголовниками было сложнее. В конфликтах с бандитами и спортсменами более-менее авторитетные уголовники привыкли решать вопросы, ссылаясь на воровской закон. В конфликтных ситуация, когда сила была не на их стороне, к решению вопросов подключали воровских авторитетов и воров в “законе”. Так как братва понимала, что никто не застрахован от попадания в тюрьму, где вся власть находилась у воров, то обычно бандосы прислушивались к решениям воров и шли на компромисс. И поэтому Пётр решил, что на начальном этапе создания группировки не помешает, если в её составе будет кто-нибудь из авторитетных представителей воровской братии. Такой человек будет очень полезен в различных тёрках по понятиям и позволит лишний раз не светиться основному главарю банды. Кроме того, при наличии в руководстве группировки такого человека, легче будет вербовать в её ряды местную приблатнённую молодёжь, которую привлекает уголовная романтика. Разумеется, использовать такого человека предполагалось втёмную, не посвящая его в тайную часть деятельности группировки. Поиском именно такого человека, подходящего на роль помощника руководителя группировки, Пётр и занялся * * * Тимофей Фёдоров. Тимоха Тимофей Фёдоров по кличке Тимоха был вором. Вором в прямом смысле этого слова, карманником. Уважаемая профессия среди уголовников. Поэтому на зоне он всегда был в почёте и имел большой авторитет. Конечно, нынешнее поколение воровских законов придерживалось не так строго, как прежнее, но полного беспредела в тюрьмах и большинстве зон не было. Всё-таки для воров тюрьма — это дом, как бы странно это ни звучало, а остальные: братва, спортсмены, бандиты там всего лишь гости. Эти устои складывались веками и не так легко было их расшатать. Нет, законником Тимоха не был, но был авторитетным вором. Но то на зоне. А на воле он был пятидесятилетним никому не нужным человеком, рано постаревшим и потерявшим во время длительных сроков большую часть здоровья. И свобода встретила его неласково. Тюремный авторитет не сильно помогал в этом мире беззакония и тупого поклонения деньгам и грубой физической силе. Силы за ним никакой не было, и местная приблатнённая молодёжь и бандиты относились к нему пренебрежительно. Серьёзные воры и бандитские авторитеты тоже его не жаловали, так как толку с него для них не было никакого. Годы, проведённые в заключении, плохое питание и болезни, привели к тому, что суставы рук у него начали опухать, а пальцы подрагивать. И прежде виртуозно потрошивший карманы граждан пожилой вор уже не мог заниматься своим привычным промыслом. Время от времени всё же приходилось ему выходить на промысел и, толкаясь в переполненном транспорте, вытаскивать бумажники у подвыпивших и поэтому совсем ничего не чувствовавших граждан, или совсем уж рассеянных тёток. Но навара с таких случайных раззяв было мизер, только чтоб уж совсем не голодать. Слава богу, что был хоть свой угол, где можно было доживать свой век. Жил Тимоха в старом частном доме в посёлке на границе Западного и Центрального районов, вместе с сестрой, которая была на десять лет моложе и её несовершеннолетним сыном. Жили бедно и беспросветно. Мало того, ещё и местный участковый, Степан Меняйло не давал Тимохе покоя. Участковый был вообще редкой сволочью, к своим 45 годам, едва сумевшим получить звание лейтенанта, с большим трудом закончив почти в сорок лет заочную школу милиции. Посёлок был что называется криминогенным, бывших и будущих сидельцев здесь было хоть отбавляй. И гнида участковый обложил всех нарушителей закона мелкой данью. Ну как мелкой? Это она для упыря участкового была мелкой, с кого две тыщи в месяц с кого три, а с кого и пять, а для местной нищей братии это были приличные деньги. С Тимохи, как с рецидивиста участковый драл по пять тысяч и Тимоха платил, скрипя зубами, отлично понимая, что упечь его в тюрягу участковому ничего не стоит. Да Тимоха даже сестре помочь ничем не мог. Сестра торговала шмотками на рынке в западном районе, где у неё было торговое место. Дела шли ни шатко ни валка, народ обеднел и делать покупки не торопился. Зато донимали местные контролёры от братвы, которые каждый день исправно собирали плату за торговое место. Плата эта всё росла и в иные дни выручка от торговли была меньше взноса, который приходилось отдавать. Серьёзные команды на рынок заходить не рисковали из-за близости чеченской группировки, поэтому рынок постоянное переходил из рук в руки. То его захватывали местные рэкетиры из спортсменов, то мелкоуголовная шпана. Тимоха попытался поговорить с контролировавшей рынок братвой, чтобы они снизили плату для его сестры, но ему чуть самому не настучали по башке, предупредив, что в следующий раз он уже так легко не отделается. От отчаяния Тимоха несколько раз обращался к знакомым, имевшим вес в местной уголовной среде, но те презрительно отмахивались от его просьб пристроить к каким-нибудь делам. Если бы не пошатнувшееся здоровье, то, возможно, Тимоха плюнул бы на всё и специально спалился на мелкой краже, опять отправившись на кичу. Там на зоне он чувствовал себя человеком гораздо больше, чем здесь на свободе. Удерживало только то, что он понимал, что новой отсидки может не пережить. Вот ведь ирония. Авторитетный в тюремной среде вор влачил на свободе жалкое существование. Никому он был не нужен. Ну или почти никому. Потому что именно этим, пребывавшим в неладах с законом гражданином, и заинтересовался майор Пётр Белов. Сам по себе гражданин Тимофеев был никто и звать никак, потому что хотя и был у него в прошлом авторитет, но не было за ним никакой силы. Но если в соответствии с хитроумной комбинацией майора, на которые, как мы уже убедились, тот был большой мастак, привлечь авторитетного вора втёмную к созданию новой криминальной группировки, то это был уже совсем другой коленкор. По мнению майора, очень полезным человеком в новой группировке мог оказаться вор Тимоха, о чём Пётр не преминул указать в своём отчёте и личном докладе генералу. Так что на горизонте у Тимохи забрезжил некий свет близких перемен к лучшему, о чём тот пока не подозревал. Глава 16. ЧВК “Молния”. Кокаин Чем преступнее доходы, тем они больше… Оноре де Бальзак Кокаин, белый порошок, делающий людей счастливыми и уносящий их в мир иллюзий и призрачных грёз. Кокаин и Колумбия эти два символа стали почти синонимами, так как одно уже многие десятилетия неотделимо от другого. Трудно сказать, кому в действительности принадлежит власть в этой стране, правительству или наркокартелям. Да иногда и трудно отличить их друг от друга, по крайней мере, для простых людей на местах. Для большинства беднейшей части населения, особенно в сельской местности, кокаин является единственным источником существования. Кокаин — это деньги, а деньги — это возможность избежать голодной смерти. Местные жители подчиняются наркокартелям больше чем властям и боятся их больше чем полиции. Да собственно говоря, наркокартели и есть эта самая власть, по крайней мере, на большей части территории страны. Площадь плантаций, на которых выращивают наркосодержащее сырьё, составляет 170 000 гектаров. У колумбийских наркокартелей есть всё: деньги, оружие, люди. У них даже есть собственный флот. Поскольку сухопутная доставка товара чревата большими потерями, то они активно используют водные пути транспортировки. Этот флот включает не только скоростные катера, но и подводные лодки, которые способны доставлять сразу огромные партии груза. В этом бизнесе вращаются огромные деньги, кровавые деньги. Наркокартели убивают не задумываясь. Кокаин на вид белый, но на самом деле он имеет цвет крови, хотя это и не видно обычным взглядом. Там, где большие деньги там всегда идёт война за власть, за территории, за рынки сбыта. А где война там и наёмники, солдаты удачи. Именно поэтому полковник Малышев и находился сейчас в колумбийских джунглях, распластавшись в густой траве на негостеприимной чужой земле. Обычно ночь в джунглях наполнена криками птиц, воплями обезьян и влажной, душной темнотой. Но не в этот раз. Нынешняя ночь была наполнена грохотом пулемётов и гулкими взрывами гранат. А привычная чернота расцвечена сверканием трассирующих пуль и огненными всполохами от выстрелов из гранатомётов. Багровое зарево от начинавшихся пожаров освещало окрестности посёлка колеблющимся неверным светом. Штурм посёлка наркокартеля возглавляемого Жильберто Гонсало шёл полным ходом. Командир ЧВК “Молния”, полковник Виктор Малышев наблюдал за происходящим в ночной бинокль и ждал. Ждал сигнальную ракету от своих людей, чтобы дать команду бойцам ЧВК, затаившимся в зарослях травы на рубеже атаки. Считается, что спецназ предназначен для того, чтобы лихим кавалерийским наскоком захватывать укреплённые объекты, отчаянно огрызающиеся огнём. Это всё досужие домыслы. Спецназ не предназначен для атаки на хорошо укреплённый рубеж обороны, когда противник встречает атакующих плотным огнём пулемётов и выстрелами из гранатомётов. Здесь должны работать штурмовые армейские подразделения, поддерживаемые огнём артиллерии, бронетехники и боевых вертолётов. Спецназ же действует скрытно и неожиданно. Подкрасться, нанести неожиданный удар и скрыться, вот основа тактики спецподразделения. Открытый затяжной бой обычно означает провал операции. Но сейчас штурм посёлка наркоторговцев вели не его люди, а бойцы другого наркобарона Хорхе Родригеса. Война картелей в полной красе. Две тысячи человек штурмовали, раскинувшийся в джунглях посёлок, являвшийся главной базой наркобанды Гонсало. Сам по себе штурм был обречён на провал. Посёлок был хорошо укреплён, территорию защищали полторы тысячи боевиков, и его было не захватить с ходу. А к обеду уже подтянутся отряды боевиков, охранявших ближайшие плантации, и нападавшим придётся думать только о том, как бесславно уносить ноги, спасаясь от полного разгрома. Полковник Малышев не был ни на чьей стороне, и оба наркобарона были ему одинаково безразличны. Но сейчас он и его люди выполняли свою работу. Вот уже полгода как они работали на организацию Колумбийского наркобарона Хорхе Родригеса. В настоящее время в Колумбии по контракту находилось 250 бойцов ЧВК “Молния”, и основной их работой была защита поместья наркобарона и охрана его и его семьи. Штурм поместья конкурентов был вынужденной мерой, и полковник до сих пор был не уверен, правильно ли он поступает. Дело в том, что между картелями шла открытая война и картель Родригеса эту войну проигрывал. У картеля, возглавляемого Гонсало, было больше денег, больше бойцов, больше оружия. Кроме того, полиция и местные власти склонялись в сторону поддержки в этой войне Жильберто Гонсало. Родригес был вынужден скрываться в джунглях в своём поместье. Дело шло к тому, что в ближайшее время штурму могло подвергнуться уже его укрытие, не исключено, что при поддержке подкупленных конкурентом властей. Переломить ситуацию могло только физическое устранение руководителя конкурирующего картеля. И его глава, Жильберто Гонсало, понимая это, засел в своём укреплённом посёлке в джунглях, чтобы избежать покушения. Время работало на него и это вынудило Родригеса предпринять отчаянную попытку ночного штурма. И главная ставка в этой авантюре была сделана на наёмный отряд российской ЧВК “Молния”. Полковник Малышев пошёл на эту авантюру потому, что у него просто не было другого выхода. Если бы они дождались пока люди Гонсало при поддержке подкупленной полиции и армейских подразделений Колумбийской армии атаковали поместье Родригеса, то в этой мясорубке погибли бы все бойцы, возглавляемого полковником подразделения. Он прекрасно понимал, что захватить посёлок где скрывался глава конкурирующего наркокартеля, они не смогут, но он и не собирался тупо гробить своих бойцов в армейской операции под огнём пулемётов. ЧВК состояла в основном из бывших бойцов подразделений специального назначения, и полковник собирался использовать не армейскую тактику, а тактику спецподразделений. Их целью был не захват укреплённого посёлка, а уничтожение самого Жильберто Гонсало и его ближайшего окружения. На случай штурма посёлка у Гонсало было подготовлено надёжное укрытие, подземный бетонный бункер, рассчитанный на то, чтобы пересидеть штурм до подхода подкреплений. Бункер был окружён системой железобетонных ДОТов, и все подступы к бункеру были перекрыты огнём тяжёлых пулемётов. Взять с наскока эти позиции было невозможно. Бункер был всем хорош, но это всё-таки было не противоатомное автономное убежище и у него имелись слабые места. Бункер с успехом мог выдержать артиллерийский обстрел или бомбёжку, но вот автономной системы воздухоснабжения он не имел. На этом и строился план, разработанный полковником. За несколько часов до штурма на территорию посёлка скрытно просочился отряд диверсантов, доставивший к воздуховодам вентиляционной системы бункера, выходящим на поверхность, баллоны с высокотоксичным боевым газом, предназначенным для нейтрализации террористов. Во время штурма Гонсало вынужден будет укрыться в бункере. Подкупленный человек в ближайшем окружении наркобарона должен был сообщить, когда его босс откажется в подземной ловушке. После чего диверсанты должны будут пустить смертоносный газ в систему вентиляции бункера. Хотя полковник и напряжённо ожидал сигнала от диверсионной группы, но зелёная ракета взмыла неожиданно, и Малышев вздрогнул, только сейчас поняв, насколько он был напряжён. Он отдал команду, и бойцы открыли огонь по заранее разведанным позициям противника, подавляя наиболее опасные огневые точки. На самом деле это не было штурмом с нового направления, а только имитацией, для того чтобы обеспечить прорыв отходящей диверсионной группы. Защитники посёлка не ожидали удара в спину и ребятам удалось успешно преодолеть линию защиты под огневым прикрытием основного отряда. Однако потерь группе избежать не удалось, беспорядочно летящие пули всё-таки нашли свои цели. Из 15 человек разведгруппы обратно удалось вырваться только десятерым. Во время ожесточённого огневого контакта с противником при отходе с позиций под защиту джунглей потеряли ещё десять человек. Полковник понимал, что для такого ожесточённого боя потери были невелики, но на душе всё равно было муторно. Ещё почти два десятка его парней полегло в чужой земле. В поместье Родригеса возвратились с победой. К моменту возвращения отряда уже поступили сведения от агента из логова Гонсалеса. Сам наркобарон, трое его двоюродных братьев и оба заместителя были обнаружены в бункере мёртвыми. Ликованию Родригеса не было границ. На радостях он организовал бурное празднество, всё поместье и лагерь боевиков картеля захлестнула пьяная вакханалия. Безудержное пьянство началось ближе к вечеру и, несмотря на наступившую ночь, только набирала обороты. Люди Родригеса восхваляли бойцов полковника Малышева и усердно накачивали их спиртным, каждый хотел выпить с героями, обеспечившими победу в этой, почти было уже проигранной войне картелей. Пьяный полковник сидел вместе со своим заместителем в компании первого помощника босса, здоровенного колумбийца Мигеля. Было около двух часов ночи и пьянка в лагере начала потихоньку затухать, колумбийцы оказались гораздо слабее русских парней по части выпивки. Мигель провозгласил очередной тост за русских друзей и широко распахнул объятия, чтобы облапить Виктора. Полковник шагнул ему навстречу и обнял громилу, сомкнув руки у того за спиной. Мигель выпучил глаза и захрипел, пытаясь закричать и поднять тревогу. Но мёртвому человеку трудно даже хрипеть, не то что кричать. А пробивший сердце колумбийца нож спецназа ГРУ “Витязь”, не оставлял тому никаких шансов выжить. Существует много способов убить человека ножом. Но в древних восточных боевых школах лучшим способом убить ножом, не ожидающего нападения противника, считались объятия. Здесь важна природная естественность движения и человеческая анатомия. Когда обнимаешь противника, нож в правой руке с размаху входит точно под левую лопатку и достигает сердца, почти не встречая сопротивления, не давая врагу никаких шансов защититься от коварного удара. Малышев немного придержал, враз ослабевшее тело Мигеля, и бросил быстрый взгляд в сторону оставшихся двоих бойцов картеля, охранников Мигеля. Заместитель полковника тоже не подкачал. Один боец опускался на пол, судорожно пытаясь остановить кровь, хлещущую из перерезанного горла, второй скорчился на полу, зажимая руками смертельные раны в районе солнечного сплетения. В это же время по всему лагерю “пьяные” бойцы отряда Малышева трезвели прямо на глазах. Там, где на свою беду, отдельные боевики наркокартеля оказывались свидетелями этого внезапного протрезвления, приходилось ликвидировать нежелательных свидетелей. Привычные к скоротечным схваткам бывшие бойцы элитных спецподразделений сноровисто забирали заранее приготовленные вещи, и незаметно пробирались к границе лагеря, к точкам сбора. К тому времени, как в лагере началась беспорядочная суета и поднялась тревога отряд ЧВК “Молния”, растворился в темноте ночных джунглей. Можно было бы, конечно, списать действия полковника Малышева и его отряда на кровожадность спецназовцев, которые не пожалели даже союзников, если бы не некие прелюбопытнейшие обстоятельства, предшествовавшие быстрой и жестокой расправе. Полковник никогда не жалел денег на обеспечение безопасности вверенных ему подразделений, благодаря чему, разведка у него была поставлена на высшем уровне. Поэтому с помощью компромата и весьма солидных для большинства членов наркокартеля денежных сумм он обзавёлся целой сетью информаторов в окружении своего нанимателя. Причём в числе его агентов были как простые женщины из обслуги, так и пара весьма информированных людей из числа помощников руководства наркокартеля. И вложения себя оправдали. Оказалось, что главный босс планировал использовать отряд русских спецназовцев в качестве жертвенного барашка. Конечно, ничего личного, просто бизнес. Планировалось во время ночной попойки перерезать опьяневших бойцов отряда и их труппы подкинуть к разгромленному лагерю Гонсало. Таким образом, Родригес хотел выставить в качестве главных виновников ночной бойни этих сумасшедших русских, которые совсем вышли из повиновения. Это могло внести колебания в лагерь противника и предотвратить немедленный ответный удар. А там, лишённый руководства, бывший картель Гонсало был бы постепенно уничтожен более удачливым соперником. Кроме того, Родригес хотел выставить главными виновниками бойни отряд Малышева перед официальными властями, чтобы те не натравили на него вгорячах подразделения колумбийской армии и полиции. Короче, сплошная выгода была Родригесу от такой подставы. Да и слишком много ненужной информации о наркокартеле и его руководстве стало известно командованию отряда русских спецназовцев и лучше всего было эту информацию похоронить вместе с ними. Так бы оно, вероятно, и случилось, если бы наркобарон имел дело с обычной ЧВК, но, изначально формировавшаяся по образцу спецподразделений ЧВК “Молния”, основу которой составляли бывшие бойцы спецподразделений, оказалась ему не по зубам. Однако полковник понимал, что это ещё не конец и в погоню за ними бросится всё немалое воинство Родригеса. Тем более что отряд полковника уходил не с пустыми руками. К сожалению, захватить денежное хранилище, которое было хорошо укреплено и тщательно охранялось, не представлялось возможным. Однако в лагере было кое-что гораздо ценнее денег. В базовом лагере наркокартеля были сосредоточены огромные запасы продукции и сейчас каждый из бойцов отряда нёс с собой по 5 килограммов чистейшего кокаина. Двести бойцов, почти тонна кокаина. При стоимости на американском рынке 100 долларов за грамм, дарящего блаженство порошка, отряд уносил с собой почти сто миллионов долларов. Для наркокартеля это была настоящая катастрофа. Поэтому всё способные носить оружие бойцы наркокартеля, находившиеся в лагере, кинулись в погоню. Соотношение сил получалось примерно десять к одному, огневая мощь в обычных условиях не оставляла малочисленному отряду шансов уцелеть, даже если бы он состоял из суперменов. Но в данном случае на руку бойцам полковника играл целый ряд факторов. Фактор масштабности имел большое значение. Если бы в отступавшем отряде было 10 человек против 100 боевиков, то те бы, в конце концов, окружили отступавших, и, обеспечив необходимую плотность огня, уничтожили противника. Но двести высокопрофессиональных бойцов — это крупный отряд, который уже может использовать различные тактические построения. Такой отряд уже трудно окружить, и он может перекидывать бойцов с одного фланга на другой, не позволяя нападающим получить решающий огневой перевес на конкретном участке обороны. Отряд отступал в быстром темпе и большинство боевиков наркокартеля, не блиставшие военной выучкой и выносливостью, постепенно отставали. Так что в непосредственной близости за отрядом Малышева смогло удержаться не более тысячи бойцов противника. Бойцы наркокартеля лучше знали местность и поэтому могли быстро передвигаться в джунглях. Несомненно, если бы им противостояло обычное армейское подразделение, то они сумели бы обложить отступающий отряд со всех сторон и в конечном счёте окружить и уничтожить. Но бойцы отряда “Молния” имели великолепную физическую подготовку, их натаскивали на ведение боевых действий в различных климатических зонах, в том числе и в джунглях. Поэтому в скорости передвижения они не уступали преследовавшим. Кроме того, бойцы отряда были прекрасно экипированы и в аптечках у каждого имелся запас боевых стимуляторов, которые позволяли им сохранять высокий уровень активности в течение нескольких суток без сна и отдыха. Поэтому всё большая часть боевиков картеля, не привыкших к таким нагрузкам, отставала по мере того, как длилось преследование. И самое главное, что знание местности, которое всегда было основным козырем преследователей, не могло им помочь против отряда полковника. Малышев никогда не жалел денег на нужды отряда, в том числе и на техническое обеспечение. Поэтому на вооружении отряда имелись технические новинки, позволявшие творить буквально чудеса. Заранее высланная группа бойцов, в предыдущие несколько суток разместила по пути предстоящего отхода отряда терминалы спутникового Интернета Starlink, питаемые от солнечных батарей. Спутниковый интернет позволял техникам отряда задействовать необходимое количество, имевшихся на вооружении отряда малогабаритных военных дронов, позволявших видеть все передвижения противника в режиме реального времени. Поэтому любые попытки боевиков наркокартеля окружить отступавший отряд, или выслать группы для организации засад были обречены на провал. Как только противник делал такие попытки, навстречу им на перехват немедленно выдвигались небольшие разведгруппы, для организации встречной засады. С помощью дронов разведчики прекрасно видели перемещения боевых групп преследователей. Сначала такая группа получала подарок в виде взрывов радиоуправляемых мин, за которыми следовали несколько выстрелов из гранатомётов. Обычно этого хватало, чтобы уничтожить значительную часть мобильного отряда преследователей и обратить оставшихся в бегство. Кроме того, радиоуправляемые мины размещали также и на пути следования основных сил преследователей, картинка, транслируемая с дронов, позволяла взрывать мины именно в тот момент, когда в зону их поражения попадала значительная часть боевиков. Всё это не могло полностью остановить преследователей, но существенно замедляло темп их продвижения. Можно было сказать, что выучка, преимущество в техническом вооружении и грамотное командование пока позволяли сохранять зыбкое равновесие в этой смертельной гонке. Отряд Малышева рвался к океанскому побережью, где их ожидало заранее арендованное старое грузопассажирское судно, и несколько скоростных катеров наркокартеля Родригеса, захваченных, заранее направленным отрядом бойцов отряда. Благодаря грамотному планированию путей отхода отряд был обеспечен необходимыми плавсредствами для эвакуации в нейтральные воды. В нейтральных водах людей Малышева ожидал старенький, давно списанный со службы, но тем не менее надёжный, патрульный корабль береговой охраны США. Полковник уже связался с капитаном корабля и убедился, что тот ожидает их в условленной точке, возле побережья. Аренда корабля обошлась отряду в 5,0 миллионов долларов. Корабль в настоящее время принадлежал одной крупной американской Частной Военной Компании, которая охотно предоставила его услуги коллегам. Надо сказать, что хотя между ЧВК различных стран и присутствует конкуренция, но обычно они стараются не участвовать в военных кампаниях, где им придётся воевать за разные конфликтующие стороны. И дело тут не только в корпоративной солидарности, просто боевые действия против высококвалифицированного противника, вооружённого современным оружием, чреваты гораздо большими потерями. Поэтому случаи оказания взаимопомощи и сотрудничество между ЧВК являются скорее правилом, чем исключением. А уж тем более, когда такое сотрудничество хорошо оплачивается. Эвакуация прошла успешно. Основная часть бойцов отряда погрузилась на ожидавшее их грузопассажирское судно, и благополучно добралась до нейтральных вод, где перешло на корабль американской ЧВК. Два отряда бойцов, оставшихся прикрывать отход основной части отряда, также успешно смогли погрузиться на скоростные катера, захваченные ранее у наркокартеля, и самостоятельно добраться до сторожевика. Опаснейшая компания в кокаиновых джунглях благополучно завершилась, хотя отряд и потерял в этой войне наркокартелей почти сорок человек. Кроме того, несколько десятков бойцов получили ранения различной степени тяжести. Но такова суровая реальность ЧВК. Их работа, это война. А на войне люди, к сожалению, гибнут. Такая уж это опасная профессия. * * * Командир ЧВК “Молния”, полковник Виктор Малышев сидел в каюте сторожевого корабля и размышлял над перспективами дальнейшего развития отряда. До сих пор дела шли ни шатко ни валко, отряд еле сводил концы с концами. Всего в составе ЧВК числилось около 500 человек. Двести пятьдесят отправились с ним в эту командировку в Колумбию, ещё 200 бойцов работали по контракту в одной из Африканских стран, охраняя нефтепромыслы. Пятьдесят человек находились в месте постоянной дислокации ЧВК на базе в Подмосковье. Создание и содержание базы, покупка оружия и боеприпасов, снаряжения, техники, зарплаты и денежное довольствие бойцам, непредвиденные выплаты, для всего этого требовались огромные средства. ЧВК “Молния” была слишком маленькой компанией чтобы окупать все расходы. Да это была специализированная ЧВК по образцу подразделений спецназа, но масштабный фактор не давал ей развиваться, и она всё время была на грани ликвидации. В настоящее время в мире существует более 3,0 тысяч частных военных компаний, которые действуют в более чем 60,0 странах по всему миру. Особенно активно ЧВК действуют в африканских государствах, таких как, Ангола, Сьерра-Леоне, Либерия. Кроме участия в локальных военных конфликтах большинство из них выполняет задачи по охране западных нефтеперерабатывающих компаний. Мало того, правительства этих стран, чувствующие себя весьма неустойчиво, требуют, чтобы ЧВК выполняли также функции по охране официальных властей. В этих странах ЧВК содержат весьма многочисленный воинский контингент, на вооружении которых имеется авиация и тяжёлая военная техника. Во время проведения боевых действий на территории Афганистана и Ирака ЧВК получали прямые заказы от правительств США, Великобритании, а также подразделений ООН. Военные контракты ЧВК предлагали новые правительства Ирака и Афганистана. Крупными заказчиками являются международные корпорации, ведущие свою деятельность в странах, находящихся в опасных регионах, занимающиеся нефтедобычей, добычей полезных ископаемых, золота, драгоценных камней. Средние ЧВК имеют годовой доход порядка 50,0 миллионов долларов. Деятельность большинства крупных ЧВК контролируется западными спецслужбами. Среди крупных частных военных компаний следует отметить MPRI, «Кэллог, Браун энд Рут», ЧВК Academi («Блэкуотер»), «Кьюбик эппл и кэйшн интернэшнл», «АйрСкан», «ДинКорп» и британо-американская «Хэло Траст». Такие компании имеют в своём составе от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен тысяч военнослужащих, а годовой доход некоторых из них может достигать миллиарда долларов и более. В среднем наёмники получают от 500,0 до 1000,0 долларов в день в период активных действий. Таков был рынок услуг, на котором действовала ЧВК “Молния”, но им о таких масштабах оставалось только мечтать. Правда, неожиданный куш в виде почти тонны кокаина, захваченного в лагере наркоторговцев, давал надежду на лучшие времена, но этот товар ещё надо было умудриться сбыть. Однако, настроение у полковника было приподнятое. И объяснялось оно не только тем, что им удалось вырваться из проклятой страны джунглей, наркотиков и наркобаронов, но и тем, что у ЧВК появились настоящие долгосрочные перспективы. Дело в том, что незадолго до экстренной эвакуации с полковником связался по спутниковой связи его старый знакомый, генерал-полковник Власов. Сергей Петрович коротко обрисовал ему ситуацию с проводимой операцией “Прощай оружие” и намёками поведал о тайной части операции, связанной с контрабандными поставками на международные рынки, якобы утилизированного оружия.