– Послушай, приятель, – небрежно бросил Джейкс, – моя история не имеет никакого отношения к компьютерам. Понимаешь? Молодому человеку стало неудобно. Он посмотрел на Рейчел, и та кивнула. Даг отошел и присел рядом с Эшли. Прю нагнулась к столу. – В следующий раз, Оуэн Джейкс, я просто пошлю вас куда подальше. – Конечно-конечно. Я все понял. – Итак, зачем вы здесь? – Вероятно, потому, что знаком с Мартином Бишопом, – ответил Джейкс. По его словам, с 2005 по 2010 год он работал в американском посольстве в Берлине, сообщал оттуда развединформацию и сотрудничал с коллегами из немецкого BfV, федерального ведомства внутренней разведки. Одним из источников обоюдного беспокойства были «Роза Люксембург коммандо» (РЛК). Один из ее основателей был арестован во Франкфурте за взлом главного сервера христианских демократов и выкладывание в интернет тысяч электронных писем. – Но РЛК не взяли на себя ответственность за то, что совершил один из ее членов, и поэтому немцы не могли однозначно связать ее с этим преступлением. Поэтому обошлось лишь одним арестом – и все. Потом мне позвонил один американец, посещавший сборища РЛК. Тогда на Мартина Бишопа у нас ничего не было. Поэтому я решил вступить с ним в контакт. – Официально? – спросила Рейчел. Ее собеседник покачал головой. – Я был просто молодым парнем. Очаровательный американец в Берлине. Вообще, если нужно, я могу выглядеть очаровашкой. – Он усмехнулся, но на лице Прю не дернулся ни один мускул. – И вот через несколько дней он начинает рассказывать мне о «Коммандо». И описывает просто дискуссионный клуб. – То есть он пригласил вас туда. – Ну как вариант. Знаете, эдакий южный баптист, всеобщий благодетель. Типа, растите бедных, чтобы они могли сами себе помочь. В общем, он завел себе друзей из числа либералов и научился во всех бедах винить богатых. Нет, он не какой-нибудь ярый революционер, но поглядывает именно в ту сторону. Умный, тут нет сомнений. Но легковерный. И у него тогда не было того магнетизма, который проявился позже. «Коммандо» могли бы просто его сожрать. С потрохами. Поэтому я принял решение доставить его сюда. Потолковал с немецкими коллегами, а потом отвез Мартина в конспиративный дом, где «залег» вместе с ним. Вы наверняка знаете, что группы вроде РЛК – многослойные. Там, куда попал Мартин, царил счастливый идеализм. А вы окунитесь поглубже – и найдете там хакеров. Потом еще глубже – и здесь уже боевики с бомбами, у которых в спальнях висят фото Андреаса Баадера[20]. Рейчел вспомнила о Мартине Бишопе – о том Бишопе, которого она видела в две тысячи девятом, и о том, который теперь увлекал за собой целые толпы. – Как он отреагировал? – спросила она. Джейкс пожал плечами. – Мартин тогда не прислушивался к логике. Не то чтобы он поверил мне, когда я объяснил, насколько опасны те люди, – нет, но он понял наши проблемы. То, что он держал меня в курсе событий, поможет нам лучше их понять. Прю разозлило, что она узнает обо всем лишь сейчас, через десять дней после злополучной вечеринки и через восемь лет после самой истории. Но, может быть, поэтому Джейкс и приехал – чтобы включить свое очарование и как-то «смягчить удар». – Как долго это продолжалось? – спросила Рейчел. – Четыре или пять недель. Потом они взорвали себя. – Для кое-кого на Западном побережье, – заметила Прю, – взрыв РЛК – это просто фальшивка. Многих не купишь такими вот официальными историями. Оуэн вскинул руки – он все знал об этом. – Чтобы немцы сами себя взорвали? Кстати, те же идиоты думают, что американское правительство само направило два пассажирских самолета на башни Всемирного торгового центра. – Он покачал головой. – Я был там, агент Прю. Рейчел обдумала его рассказ, взглянув на него с разных ракурсов. – Предполагаю, что на этот счет есть какой-нибудь отчет. – Правильное предположение, – ответил ее новый знакомый, и в глазах у него блеснул огонек. – Однако об этом пока нигде не сообщалось открыто. Мы не хотим выдавать, что парень состоял в платежной ведомости Бюро, пусть даже мы ничего ему и не платили. – Это перевернуло бы все вверх дном. – Вот именно. – Ну меня-то все-таки следовало посвятить… – Тогда вам нужно обсудить это с Берлином. Рейчел не очень понравилась сама формулировка этого ответа, но, по крайней мере, она могла направить официальный запрос. Уже неплохо. – А в отчете говорится, куда потом отправился Мартин? Между взрывом и его возвращением в США есть двухмесячный промежуток. – Это вопрос, – ответил Джейкс, громко выдохнув. – Но я подозреваю, что он был зол на весь мир и некоторое время торчал в какой-то дыре, не высовывая носа. Он и в самом деле полагал, что РЛК – мирная организация. Правда стала для него ударом. – Вы сказали, что у него не было нынешнего магнетизма. Позже в тот же год я видела его в Сан-Франциско. Он выступал перед горсткой людей, но магнетизм у него определенно присутствовал. – В сентябре? – уточнил Оуэн. – Да. Мужчина улыбнулся. – Значит, мы были с вами в одной и той же аудитории. Правда, не помню, чтобы видел вас там. А вы помните меня? Нет, Рейчел не помнила. Это все-таки было давно, и все, что она помнила с того дня, – это Мартин Бишоп и неуловимый Джеймс Салливан, который восемь лет спустя стал последним, кто позвонил Бишопу, прежде чем тот бесследно исчез. Она вспомнила про конспиративную квартиру в Мишн-Дистрикт, которая долго служила ей домом, и о тех месяцах, которые потратила там на расследование финансовых махинаций в Силиконовой Долине и деятельность радикальных движений. Прю, бывало, просиживала часы на митингах в церквях, в домах самовольных поселенцев и в парках, подружилась с анархистами и социалистами. Вспомнила о том, как хакеры убеждали ее, что все существующее в виртуальном мире должно быть свободным и бесплатным, в том числе и чужие банковские счета. В итоге ее отчет «Перемены в радикальном мышлении и радикальных организациях в XXI веке» буквально сделал ей имя в ФБР. – Если не возражаете, – сказал Джейкс, – я хотел бы присоединиться к вашей команде. Думаю, мои связи могут оказаться вам полезными и… – он кивнул в сторону других сотрудников, – лишняя пара рук вам бы тоже не помешала… Глава 09 Зеленоглазая Мэри попросила составить ей компанию во время поездки по магазинам. Ближайшим городком оказался Дэйтон с населением всего семьсот пятьдесят семь жителей. До него было полчаса езды. К тому времени Кевин пробыл со своими новыми соратниками уже полторы недели, и ему даже начала нравиться вся эта рутина. Раздраженные люди оказались удивительно щедры друг с другом. Он сказал об этом Мэри, когда она вела пикап по шоссе 14. – Ты пробыл здесь совсем немного, – сказала она ему с улыбкой. – Дай время. Радикалы такие же ехидные, как и все остальные. Только, наверное, еще хуже. – Я видел это во Фриско. Мэри подмигнула Муру. – А ты, значит, уже долго здесь? – спросил он. Его спутница не ответила, но Кевин уже знал: такая у нее манера поведения. Мэри нравилось, чтобы другие люди сами заполняли пробелы в их беседе. – Мне вот интересно, куда это все нас приведет, – задумчиво сказал он. Слева открылось залитое солнцем поле с пасущимися коровами. – Люди, скрывающиеся от правительства. Они все говорят и говорят, а еще стреляют в свободное время – но ты ведь сама все видела, так ведь? Они ни черта не могут попасть. Мэри из Далласа и те двое парней – из Сент-Луиса и Денвера… Они хотя бы умеют целиться. А остальные? – Молодой человек покачал головой. – Думаешь, ты единственный, кто жалуется? – насмешливо спросила Мэри. – Я каждый день получаю нагоняй. Некоторые, вроде тебя, считают, что мы должны ввести строгую дисциплину, учить всех тому, как устраивать резню по желанию. Другие – и вы, вероятно, знаете, кто они, – боятся даже прикасаться к оружию. Они тянут меня в сторону и требуют ответить, не армию ли мы создаем. – Не армию. – Чертовски верно, – сказала девушка. – Мы строим сообщество. – Скажи это Джорджу, который привез сюда меня и Трейси. – А что с ним? – Он убил женщину, которая, как ему показалось, следила за нами. Застрелил в ее же собственной машине. Мэри замолчала, покусывая нижнюю губу. – Почему ты не рассказал раньше? – Потому что был уверен, что вы и так все знаете. – Нет, нам никто ничего не сообщал, – сказала собеседница Мура, а затем притихла, наблюдая за разворачивающимся вокруг пейзажем. Проведя год на узких улицах Сан-Франциско, Кевин все еще считал, что открытые пространства взбадривают и одновременно наводят страх. – Когда вы познакомились с Мартином? – спросил он Мэри. – Сразу после его возвращения из Берлина, – ответила она. – Еще в Остине. Он уже тогда пытался все тщательно анализировать. – «Роза Люксембург коммандо». – К ним отнеслись несправедливо, – сказала девушка. Мур немного подождал, но было не похоже, что она что-нибудь расскажет, и тогда он решил поднажать: – Я слышал, они сами себя взорвали. – Вот, значит, что ты слышал? – Мэри покачала головой. – Фальшивка от начала до конца. Немцы… ну и, возможно, наши немного помогли… РЛК издевались с помощью электронных утечек информации, вот и получили.