— Отводите сопровождающих. — Есть. — Третий и второй батальоны на позиции, — очередной доклад. — Ждите, — скомандовал я, — что по левому флангу? — Третий на позиции, пятый в десяти минутах. Первый на позиции, ожидает присоединения сорок седьмого и двадцатого. — Расстояние триста, потери превысили сорок процентов, — выкрикнул связист, наблюдающий за отрядом смертников. — Правый фланг? — Второй и четвёртый на позициях, шестой в пяти минутах, — донеслось с одного угла. — Восьмой вышел на позицию, десятый ожидает две роты. — Артиллерия? — Ожидает приказ. — Приблизительно шестьдесят процентов потерь, расстояние триста. Противник остановился и прекратил огонь. — Залп из всех орудий! — рявкнул я. — Третий, пятый, второй и четвёртый в бой. — Есть! — одновременно крикнуло несколько голосов. А в следующую секунду раздался грохот крупного калибра. Ох, как бы мне сейчас хотелось посмотреть на то, что творится на поле боя. Да, примерную ситуацию я прикинуть могу, но это всё не то. Новости приходят с запозданием, а положение меняется каждую секунду. Сейчас я как никогда жалею о том, что пошёл на поводу у хизмеев и отдал им все запасы дронов. Но других вариантов у меня не было, какая-то сволочь слила им точную цифру. Да, впоследствии я нашёл предателя и его труп долгое время кормил птиц и мух, пока не начал разваливаться на части. Но сейчас от этого не легче. — Провожающие сошлись с ударным полком. — Ждите. — Третий и пятый вошли в контакт. — Второй и четвёртый вошли в контакт. — Артиллерия, ещё один залп, — отдал приказ я. Драгоценные запасы крупного калибра таяли на глазах. Новые взять больше негде. Хизмеи строго следят за производствами. А те, что остались нам в наследство, уменьшаются с каждым подобным залпом. И их не купить, потому как любой разумный правитель будет держать пушечные боеприпасы на самый крайний случай. Ещё в самом начале, как только человечество смогло выбраться на поверхность, нам удалось хорошо запастись. И только по этой причине с нами считаются все соседи. Но частые войны постепенно опустошают склады. — Правый фланг оттеснили на пятьсот. — Восьмой и десятый в бой. Артиллерию отвести. — Есть. — Что по левому? — Завязли. — Плохо, запустите первый в подкрепление. — Есть. — Восьмой — контакт. Грохот и треск очередей слился в единую какофонию. Сложно представить, что сейчас творилось на поле боя. А ведь с момента первого столкновения, прошло едва ли больше пяти минут. Однако главная задача выполнена: продвижение армии Пережогина остановлено. Теперь важно переработать его в труху, желательно с минимальными потерями. — Первый вошёл в контакт, левый фланг сдвинулся на сто. — Седьмой и девятый в бой. — Девятый ожидает семнадцатую роту, но соединения примерно семь минут. — Нагонят, — рявкнул я. — Вывести их на позицию контакта. — Есть. — Ударный полк ожидает приказа. — Пусть ждёт, пока рано. — Противник отступает. — Отрезайте, — впервые с начала атаки ухмыльнулся я. — Ударный полк в бой. — Есть! Я наконец позволил себе сесть и выдохнуть. План сработал. Этому хорошо поспособствовал численный перевес. Однако слаженность действий войска тоже сыграло немалую роль. Теперь остаётся только ждать, а затем подсчитывать потери. По предварительным данным, мы не должны превысить тысячу, хотя с учётом раненых, там, скорее всего, насчитается все три. Нам срочно нужно подкрепление, но где его взять? Чёртовы поляки, как же они не вовремя. Но если мы сейчас повернём назад, рискуем потерять инициативу, и все сегодняшние жертвы окажутся напрасными. Нет, возвращаться точно нельзя, но и развивать нападение отрядом всего в пять тысяч, не получится. Может быть, потравить ублюдков «Зарином», к чёртовой матери? Пара тысяч залпов у нас осталась. Нет, нельзя, слишком ценный ресурс и он нам ещё пригодится. — Кольцо замкнули, — донеслось от пульта связи. — Отлично, — кивнул я, продолжая размышлять о дальнейших планах. * * * За окном давно стемнело, а мы всё продолжали разгребать бумаги. По предварительным подсчётам, наши потери превысили полторы тысячи человек убитыми и около четырёх тысяч получили ранения различной степени тяжести. Итого, боеспособного войска у нас осталось чуть больше трех. Зато трофеи превзошли все наши ожидания. Пережогин не поскупился и бросил на нас все свои запасы. Теперь ни о каком сопротивлении с его стороны не могло быть и речи. Люли заперлись в крепостях и перешли на осадное положение. Но и мы были уже не в состоянии развивать наступление. Не с таким количеством бойцов — точно. — Максимум, что мы сейчас сможем, это осадить Ульяновск, — заключил Толя. — У нас нет людей даже для захвата Устья. — Ты думаешь, я этого не понимаю? Что по Ижевску? — Тишина. Весть князю передали лично в руки, но ответа пока нет. Я думаю, он хочет посмотреть, как ты собираешься выкручиваться. Не хочет рисковать, пока не будет уверен в твоей победе. — И на хер он нам тогда будет нужен? — ухмыльнулся я. — Увы, нам нечего ему предложить. Наше положение слишком шаткое. Поляки получили первое подкрепление и выдвигаются в сторону Воронежа, не за горами захват Саратова с Самарой. Если нас отрежут от снабжения, это всё. — Что — всё, Толя? — Глеб, неужели ты сам не видишь, что наше наступление захлебнулось? Без поддержки княжества мы не вывезем. — И что ты предлагаешь? Развернуть войска? — Да. Пока не поздно, пока мы ещё можем сформировать ударный отряд и остановить вторжение. Нас полностью отрезали от Астрахани, поставки продовольствия замерли. — Нам хватит провизии на месяц. Вопрос в другом: нужны люди, способные продолжить наступление. — Глеб, нам поможет лишь чудо. — Сколько у нас в Самаре и Саратове? — Около четырёх тысяч, если посчитать со всеми гарнизонами. — Этого хватит, чтобы взять Устье. — Господи, Глеб, не дури! Что ты вцепился в эту Казань, как ненормальный⁈ — Нам нужен доступ к топливу. — Мы легко можем купить его в Уфе. — Там мы купим только сырьё. Вся переработка сосредоточена в Казани, и ты лучше меня это знаешь. — Мы сможем восстановить заводы у нас.