— Ха-ха-ха, — грохнул от смеха тот. — Нет, ну ты слышал? Замочил Голована и, мол, делов не знаю. — Клювом поменьше щёлкай, — не оценил веселья водитель, — а лучше вообще пасть захлопни. — А ты мне не начальник, — беззаботно ответил пассажир. — Крути баранку и на дорогу смотри. Однако оба заткнулись. Меня их тупая никчёмная болтовня раздражала, но всё же кусок информации я ухватил: это точно не сон и не глюк, а также не новостной фейк. Всё происходит взаправду. Я убил человека! Двоих! Руки затряслись, а сердце снова попыталось вырваться из груди. Я хотел было попросить остановить машину, но вместо очередного удара вдруг накатила слабость, а свет перед глазами померк. * * * —…лодание и обезвоживание, — строго произнёс сухой голос. — Ощущение, что вы не кормили его несколько дней. — Вы издеваетесь, Алексей Викторович? — включился в беседу голос отчима. — Я что, по-вашему, похож на извращенца какого-то? — Простите, я вовсе не это хотел сказать, — сбился его собеседник, по совместительству наш семейный доктор. — Просто констатирую факт: у мальчика сильное обезвоживание, а организм словно пожирал сам себя несколько дней. Такое бывает лишь… — Я вас услышал, — оборвал его быструю речь отчим. — Когда он очнётся? — Да вот-вот уже должен, — сильные пальцы раздвинули мне веки, а затем яркий свет ослепил глаз. — Ну, тихо, тихо, Глеб. Сколько пальцев? — Два, — едва слышно ответил я. — Так, следи за ручкой, — доктор поводил хромированным цилиндриком у меня перед носом, затем крякнул, поднялся и повернулся к отчиму: — Ну, с ним всё будет в порядке, капельницу сможет поменять Настенька, я попрошу её присмотреть… — Спасибо, док, — похлопал его по плечу Сергей Иванович, — Вы знаете, где выход. — Я бы рекомендовал покой и… — Я вас услышал, — сухим металлическим тоном повторил отчим, и доктор пулей выскочил за дверь. — Простите, — буркнул я первое, что пришло в голову, потому как отчим нависал надо мной с очень нехорошим выражением на лице. — Вот скажи мне, ты идиот? — совершенно спокойным голосом спросил он, но я-то знал, что именно этот факт как раз и не предвещает ничего хорошего. Перед тем как взорваться, он всегда становится спокойным. А что происходит во время этих вспышек, лучше не знать. Однажды молоденький садовник попал ему под похожее настроение, пришлось вызывать Алексея Викторовича. Парень, конечно, легко отделался, но я частенько слышал и другие варианты развития у подобных историй от болтливых охранников. Нет-нет, да и дядя Коля не следил за языком. — Значит так, — глядя мне прямо в глаза, всё тем же сухим тоном продолжил отчим. — Сейчас ты мне расскажешь всё и не вздумай врать, понял⁈ А после этого, он под моим удивлённым взглядом лёгким движением двух пальцев придвинул себе под зад стул, который находился метрах в пяти, у стола для переговоров. Глава 4 Семейные тайны и скелеты в шкафу — Что, думал, ты один такой уникальный⁈ — от отчима не ускользнули мои эмоции, хотя я их особо и не скрывал. — Итак, я тебя слушаю. — Я не хотел… И тут меня будто прорвало. Видимо, слишком долго я носил в себе все те переживания, а Сергея Ивановича я знал с самых пелёнок. Они дружили с отцом ещё со школьной скамьи. Само собой, мой детский мозг не мог всего этого помнить, но старые фотографии, что хранились в столе у меня в комнате, обо всём рассказали. По сути, это единственное, что осталось мне на память от родителей. Дом давным-давно продали, а деньги, что за него выручили, поместили на мой счёт, как и те сбережения, что достались мне в наследство. Правда, пользоваться ими я пока не мог до совершеннолетия, потому отчим выделял средства из своего кармана. Фирму отца Сергей Иванович взял под свою опеку. Он не воровал её, я по всем документам, оставался полноправным владельцем. В этом меня заверил наш семейный юрист, и врать бы он не стал. В случае с ним — репутация гораздо дороже. Да я и не жаловался. Отчим, человек хоть и жёсткий, но хороший. Никогда не относился ко мне, как к чему-то лишнему, в отличие от Светланы Викторовны, мачехи. Но той вообще всё вокруг было до лампочки, лишь бы вино в бокале не заканчивалось. А пила она много и постоянно. Братья, да, они конченые придурки, хотя в их возрасте многие ведут себя подобным образом. Плюс большие деньги отца и безнаказанность за отсутствием воспитания. Ведь матери на них наплевать, а Сергею Ивановичу просто некогда. Так и получилось, что он единственный из всей семьи, кто относился ко мне с уважением и пониманием. Потому я не смог сдерживаться и вначале бессвязно, перепрыгивая с темы на тему, а затем всё внятнее, выкладывал отчиму всё, что приключилось со мной за сегодня. А ведь сейчас стрелки часов только-только перевалили за пять часов вечера. Долго же я пробыл в отключке. — Ясно, — сухо и коротко ответил Смирнов старший, когда я закончил свой рассказ. Единственная деталь, которую я упустил намеренно — артефакт отца. Побоялся, что как только он узнает об интересе конкурента в его отношении, я больше никогда его не увижу. Отчим поднялся со стула, прошёл в дальний угол кабинета и плеснул себе немного коньяка. Затем обернулся ко мне, подумал и налил алкоголь во второй бокал. — На, выпей, — протянул он его мне. — Похоже, тебе не помешает. Я неуверенно принял угощение, поводил носом над ёмкостью и залпом опрокинул содержимое в рот. Жидкость горячим потоком пронеслась по пищеводу и взорвалась приятной обжигающей волной в желудке, которая теперь плавно распространялась по всему телу. Нет, конечно, это не первый мой опыт в употреблении алкоголя. Большие деньги позволяют познать мир взрослых гораздо раньше, чем требуется. Инициатором подобного эксперимента был Гоблин, мой лучший друг. В тот вечер я блевал дальше, чем видел и после этого зарёкся, максимум — что-нибудь лёгкое. Но сейчас был совсем другой случай и алкоголь действительно пошёл на пользу. По крайней мере, нервы расслабились, а по телу пробежала волна тёплой, обволакивающей усталости. Меня сразу потянуло в сон, не смотря на то, что в голове мелькал миллион вопросов. И самый главный из них: «Как Сергей Иванович управляет своими способностями?» — Отдыхай, я постараюсь что-нибудь придумать, — слегка пригубив алкоголь, произнёс отчим. — Есть хочешь? В ответ я отрицательно покачал головой и растянул рот от нахлынувшей вдруг зевоты. — Хорошо, спи, — всё ещё прибывая в задумчивости, кивнул тот. — Настя за тобой присмотрит. И да, с днём рождения, сын, — улыбнулся он и вышел из кабинета. * * * Проснулся я посреди ночи совершенно отдохнувшим и полным сил. День рождения прошёл и сделал это самым поганым образом. Но сейчас словно и не происходило ничего, хотя память настойчиво подбрасывала кадры, произошедшего днём. Вскоре где-то внутри зашевелилась совесть, а перед глазами промелькнула картинка, как Макс и дядя Коля отлетали, получив от меня ударной волной. Я помотал головой, отгоняя наваждение, но мысли каждый раз возвращались к этому моменту. В паре шагов от меня, развалившись в кресле, спала Настя. Одна из медсестёр, что работали на Алексея Викторовича. Само собой, что за ночную смену в нашем доме она заработает месячную зарплату и не свою, а не последнего штатного хирурга в городской больнице. Я тихонько поднялся с дивана и, стараясь не разбудить её, прошёл к рабочему столу отчима. Вот она, та самая безделушка, за которой охотился Макс. Обыкновенная каменюка, тяжёлая и даже немного уродливая. И что в ней такого, ценного? — Ты как себя чувствуешь? — сонный голос Насти заставил меня вздрогнуть. — Нормально, — прислушавшись к себе, тихонько отозвался я. Вряд ли хоть кто-нибудь смог бы нас услышать. Дом огромный, а кабинет специально звукоизолирован, у него даже окна отсутствуют, чтобы со стекла невозможно было записать голоса. Но ночная тишина сама по себе заставляет говорить шёпотом. Не знаю, откуда это берётся, возможно, от самых истоков из древности, когда людям за каждым кустом угрожала опасность. — Есть хочется, — внезапно я ощутил сосущую пустоту внутри живота. — Слона бы сейчас съел. — Хорошо, я посмотрю что-нибудь, — кивнула Настя и направилась к выходу. Когда она открыла дверь, из холла вдруг послышались приглушённые голоса. Это ещё как понимать? Там что, кто-то дежурит? Но зачем? Нехорошее предчувствие вновь укололо сердце, а я на цыпочках подобрался к резной двустворчатой двери и приложил ухо к замочной скважине. Голоса сразу прыгнули ко мне, стали отчётливее. —…жопа, — донёсся обрывок фразы, — я бы ей вдул. — Ха, ротик тоже ничего, — поддержал его второй, — сто пудов рабочий. Послышался сдавленный смех. Видимо, эти двое обсуждали Настю, и я их в этом не виню. Там действительно есть на что посмотреть, а белый халат лишь подстёгивает воображение. — Как думаешь, что с ним будет? — внезапно сменил тему тот, что обсуждал рот медсестры. — Да хрен знает, — ответил второй. — Ты же понимаешь, что всё сильно зависит от интересов. — Неужели он сдаст им мальца? — услышав эту фразу, я напрягся и теперь с жадностью поглощал каждую фразу. — А почему нет? — зашуршал одеждой второй. — Он ему даже не родной. А войну с Голованом мы вряд ли потянем.