Развернув клиента тылом, я мысленно присвистнула. Повезет же кому-то, и ведь не мне. Потом приготовила материал, распределила его тонким слоем по стратегическому месту и приготовилась. Клиент судорожно вцепился в спинку кресла, смешно выгнув спину. – На счет пять я оторву полоску, – предупредила я. – Хорошо? Он что-то промычал через полотенце, но, судя по всему, это было согласием. Лопатки у него напряглись, голова вжалась в плечи. – Раз, два, ПЯТЬ! – я рванула полоску, резко и неожиданно. Мужчина взвыл даже с полотенцем во рту, соскочил с кресла, попутно чуть не зашибив меня, и принялся метаться по кабинету, прижимая руки к горящему заду. – Стоять! – заорала я, когда он опасно приблизился к стеклянному шкафу с образцами. Мужчина вздрогнул, и по нему потек мех. Это первое, что пришло мне в голову, потому что по скрюченному мужскому телу прошла волна, оставляя после себя длинные жесткие шерстинки. От ужаса я забыла, что могу дышать. Сидя на полу и беззвучно открывая рот, я наблюдала за превращением. Мужчина упал на колени. Внутри него что-то лопалось и щелкало, только что очищенные ноги вмиг покрылись густой шерстью, а на пальцах прорезались когти. Он утробно завыл и отряхнулся, запачкав белую мебель комками слизи. И вот уже передо мной стоял огромный волчище! Я все еще сидела на полу, когда он обратил на меня внимание и стал медленно приближаться. Моя рука нащупала что-то позади, я выставила найденное перед собой и потихоньку стала отползать назад. – Не подходи! Шпатель в моей руке дрожал и не выглядел оружием, волк оскалился и угрожающе зарычал. – Что у тебя происходит?! – В кабинет вошла Марина и тут же осела возле открытой двери. Огромный волк стоял посредине кабинета и угрожающе рычал, загнав в угол бедную меня. Воздух, потянувшийся из коридора, понравился ему больше, чем комната, насквозь пропахшая воском и ароматизаторами. К моему счастью. Одним прыжком он очутился у двери, готовясь убежать наружу. В этот момент мое тело рефлекторно сделало самую глупую вещь в жизни: в самый последний момент рука ухватилась за хвост, и зверюга потащил орущую меня по коридору. Там заорали все: клиенты, работники и даже Рафик, зашедший забрать дневную выручку. Я мертвой хваткой сжимала хвост, обезумевший от боли и воплей волк метался по коридору, сшибая мной стулья. Наконец он догадался толкнуть мордой входную дверь, и мы дружно вывалились во двор. Я чувствительно приложилась лицом о бетонный порожек и ощутила солоноватый привкус во рту. Боль оглушила меня, рука разжалась, выпустив хвост. Почувствовав свободу, волк умчался в темноту ближайшей подворотни, подвывая на ходу. Когда Рафик смог выйти на улицу, я сидела на порожке, заливая белый костюм кровью из разбитого носа, и исступленно шептала: – А заплатить? Глава 2 Нюх как у собаки, тьфу на нее! После устроенного этой сутулой собакой погрома меня, естественно, уволили. Рафик орал как ненормальный, брызжа мне в лицо слюной. Я, стиснув зубы, терпела и мысленно благодарила родителей за стойкий «нордический» характер, доставшийся мне по наследству. Иначе валялся бы этот узбек с расквашенными в хлам принадлежностями. – Ты просто идиотка! Тупая идиотка! Эти слова преследовали меня до самой квартиры. Открыв дверь, я на автомате включила свет, бросила ключи на полку и прошла прямо в обуви на кухню. В холодильнике оставалась недопитая бутылка коньяка с какого-то праздника: выхватив ее из держателя, я глотнула обжигающей жидкости и сползла по стене на пол. Меня удивило, что все свидетели при упоминании оборотня крутили пальцем у виска и спрашивали, под какой я наркотой. Меня таскал по коридору огромный коричневый волк, а никто этого не помнит, кроме меня? Кто из нас после этого наркоман? Слезы появились сами собой, избитое тело болело, меня периодически бросало то в жар, то в холод. Я сделала еще один большой глоток и, сняв туфли, отбросила их под кухонный стол. Мельком увидела два сломанных ногтя на правой руке, и мне стало еще хуже. Я расплакалась уже в голос, свернувшись комочком на кафельном полу, задыхаясь и размазывая слезы по лицу. Ладно оборотень, ладно увольнение, но ноготь! Этот чертов маникюр встал мне в существенную сумму, которую обещал оплатить Рафик, аргументировавший это заботой об эстетичном виде мастеров. Где были мои мозги в тот момент? Какой-то Рафик распинался об эстетике, а я повелась на это и угробила недельный лимит на эти дурацкие ногти. Кто мне теперь вернет деньги? Кто, я вас спрашиваю? Недоэпилированный перевертыш? Сил рыдать уже не осталось, поэтому я нашарила в кармане сигареты и закурила, приправляя каждую затяжку глотком коньяка. Естественно, обеда у меня сегодня не было, поэтому алкоголь сразу ударил в голову, растекаясь по телу и принося долгожданное тепло. Хотя меня все еще сильно знобило и руки дрожали так, что иногда я промахивалась горлышком бутылки мимо рта и попадала им по разбитому носу. На третий или пятый раз боль все-таки привела меня в чувство, и внутри полыхнула злость. Почему это случилось именно со мной? Какой бы дурой меня ни считал Рафик, я могла сложить два и два, и здоровый голый мужик, на моих глазах покрывшийся шерстью и вставший на четыре лапы, уже едва ли считался человеком. Я действительно видела оборотня? Про такое я любила смотреть по телевизору, но всегда считала всякие мистические передачи полнейшей чушью. Только вот хвост в моих пальцах был слишком реальным для галлюцинации. С трудом поднявшись с пола, я поплелась в ванную. Бутылка коньяка опустела, и я с сожалением выбросила ее в большую картонную коробку, служившую мне мусоркой. Включив воду, стянула рабочий костюм и бросила на пол. Вся блузка была залита моей уже засохшей кровью. Вещи можно смело выкидывать: пошитая из дешевой ткани униформа мгновенно впитывала в себя загрязнения. Кровь отмывать бесполезно. Случайный взгляд в зеркало заставил меня отшатнуться. Вместо привычного отражения из него смотрела кровавая маска с черными потеками вместо глаз. Тушь, призванная быть водостойкой и гипоаллергенной, схватки с бешеным животным не пережила. Я залезла в ванну, зачерпнула горстями воду и умылась. Вода из прозрачной стала розоватой, пришлось добавить пены, чтобы скрыть этот неприятный цвет. Как я вообще дошла до квартиры? В заляпанном кровью медицинском костюме и с таким лицом? Первый патруль ППС взял бы в оборот, и потом не отмажешься, что никого не убивала, а всего лишь тихо и мирно сделала оборотню эпиляцию зада. Картина получилась такой объемной и реалистичной, что я глупо захихикала, не в силах справиться со стрессом. Оборотень, ха-ха. Как он там оказался? Или я схожу с ума? Может, у меня маниакально-депрессивное расстройство с острым психозом и галлюцинациями? На самом деле я, конечно, не знала, что означает это длинное сочетание слов, но оно было внушительным и явно относилось к психологии. После получаса в теплой ванне мое сознание пришло к выводу, что это не у меня крыша поехала, а у остальных. Вывод показался мне логичным, очевидным и, что скрывать, очень удобным. Все вокруг психи, а я одна у себя нормальная. Замотавшись в большое полотенце, я вышла из ванной и нащупала телефон в кармане блузки. – Ну, погоди, волчара блохастый! Я тебя полностью проэпилирую, когда найду! – погрозила я кулаком своему отражению в зеркале. Первый звонок я сделала моей сменщице Алене, попросив ее забрать мою одежду из шкафчика и спрятать у себя. Вдруг Рафика переклинит и он выкинет мои почти единственные нормальные вещи? Алена согласилась, и из разговора я случайно узнала, что все считают меня конченой наркоманкой. – Два раза погоди у меня, доха блохастая! – Я с такой яростью надавила на кнопку отбоя, что телефон жалобно пискнул и отключился. Чертыхнувшись, я снова включила аппарат и позвонила администраторше Марине. – Марин, привет, это Нина! – После всего, что ты тут устроила, ты еще осмеливаешься звонить мне? – ее истеричный голос не предвещал ничего хорошего. – Скажи спасибо, что уговорила Рафика просто уволить тебя, без подачи заявления в полицию! – Это вы скажите спасибо, что я ментов не вызвала вместе с иммиграционным контролем! У тебя прописка-то хоть есть? Звезда ты наша! На меня напали на рабочем месте, избили, а виноватой почему-то оказалась я! – Злость во мне нашла выход и цель, которую я тихо недолюбливала все время работы в салоне. – Зачем звонишь? – буркнула Марина, припечатанная моими угрозами. – Продиктуй мне данные последних трех клиентов! – я решила спросить так, чтобы не показать, что мне очень важен именно последний. – Ты еще и клиентов у нас увести хочешь? – снова разъярилась Марина. – У них сеансы недоделанные. Если раздражение пойдет, они вас под суд пустят! – почти не солгала я. Перед этой собакой у меня было две женщины, занимающие далеко не последние должности в нашем городе. Угроза подействовала, и через пару минут я уже царапала карандашом данные клиентов. Надеюсь, Рафик узнает, кто слил информацию, и Маринка отправится на выход следом за мной. – Спасибо! – издевательски бросила я на прощание и повесила трубку. Злость немного отпустила, мне стало немного стыдно за срыв. Что мне плохого Маринка сделала? Перед начальством прикрывала, сигаретами и кофе делилась, заказы левые подкидывала. Ну а то, что она стерва, я и так знала. Эх, Нина, Нина! Я с вожделением посмотрела на листочек с номером телефона, он словно светился и дразнил меня, соблазняя на звонок. Подавив в себе это чувство, я позвонила, но совершенно другому человеку. – Коленька! – протянула я сладким, почти елейным голосом, отчего у собеседника открылась икота. – Нинка, какими судьбами? Коляныч, мой одноклассник, был женат на жутко раздражительной девушке по имени Наташа. Раздражительной она была в прямом смысле, после всех процедур покрывалась пятнами и долго ходила почесываясь. Но только после моей легкой руки у нее ничего не болело и не воспалялось. За это Коля был готов ради меня на все. – Да вот, решила предупредить, что ушла из салона. Теперь на дому принимать буду. Предупредишь Наташу? – Конечно, она как раз про тебя спрашивала! Обрадованный Коленька записал мой адрес и назначенное время. Добрая и ухоженная Наташа была более выносимой, чем злая и неухоженная. – Коль, не в службу, а в дружбу, пробей номерок? Мужчина такой интересный подкатил, но боюсь, женатый. – Я картинно вздохнула в трубку, изображая крайнюю стадию влюбленности. Коля не отказал, и через пятнадцать минут я стала обладательницей адреса владельца этого номера. – Ну пипец тебе, дубленка! – возликовала я, быстро оделась, выгребла последнюю мелочь из карманов, подхватила сумочку и выбежала во двор. Это только в больших городах или в фильмах ты звонишь в такси, а тебе приходит эсэмэска с номером машины и именем водителя. Такси в нашем захолустье официальных не было, подрабатывали извозом все, кто на колесах. Поэтому, если тебе нужно срочно попасть на другой конец города, выход только один: выйти на проспект и тормознуть первую попавшуюся машину. А если повезет еще и сторговаться по сносной цене, то даже на ней и поехать. Видимо, мной управлял алкоголь, поэтому я никого не боялась и мне было море по колено. Я подозрительно быстро поймала машину и мчалась сквозь сумерки на встречу с блохастой шубой, испортившей мне жизнь. – Он мне за все заплатит! – хищно ухмылялась я, сидя на заднем сиденье и до смерти перепугав водителя, случайно поймавшего в зеркале мой зловещий взгляд. Район, в котором обитал мой должник, был недавно застроен, фонарей или относительно ровных дорог здесь еще не появилось. Меня высадили перед одной из новостроек, и я с любопытством огляделась вокруг. Да уж, местечко мрачноватое, а ведь обычно в новых районах чистенько и мило, как с картинки. Тут же темно и пусто. Я дошла до подъезда, дернула дверь и лишь потом в темноте рассмотрела домофон. Нужная мне квартира была на четвертом этаже, под номером тридцать один. Вдавив кнопки, я приготовилась ждать ответа. Даже текст подготовила, чтобы не оплошать. – Кто это? – голос, звучавший из домофона, точно принадлежал этой противной меховой шкуре. Держись, Нина, надо сделать так, чтобы он тебя впустил. Убить его можно и потом. – Почтальон, откройте дверь! – Если уж наглеть, так полностью и без остатка. – Озверели, что ли? По ночам почтальонов посылают… – недовольно пробурчал динамик, но дверь все-таки открылась. Я не стала дожидаться лифта и рванула на четвертый этаж по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Дверь тридцать первой квартиры была обтянута дорогой кожей и имела очень солидный вид. Я еле нашла кнопку звонка, спрятанного под декоративной отделкой, и с остервенением нажала. Ничего не произошло, я нажала еще раз, и где-то вдалеке раздался звук шагов. Я вытянулась по струнке и сжала кулаки. – Кто это? – Глазок в двери открылся, но я специально встала почти под дверь, скрывая свое лицо. – Вам извещение! Распишитесь! – у меня даже получилось скопировать голос нашей почтальонши, тети Люды. Очень мерзкий у нее голос.