Украинские бизнесмены выделили выделении 25 миллионов гривен на закупку необходимого оборудования для эффективного лечения вирусных инфекций в больницах. По всему миру люди собираются в группы, чтобы помочь в доставке продуктов, лекарств и предметов первой необходимости пожилым людям, выгулять их собаку или взять на себя другие неотложные дела. Где-то просто вешают объявления в подъездах с указанием квартиры и номера телефона, по которому можно обратиться за помощью. Где-то — собирают «продуктовые корзины» и оставляют их в подъездах с соответствующим объявлением, а где-то уже организованы целые волонтерские платформы и программы, к которым может присоединиться любой желающий и помочь тем, кому особенно нужна поддержка. Список Инна прислала. Когда Сергей получил от нее сообщение, то лишился дара речи. По предварительным его подсчетам, все, что попросила привезти Инна, стоило не меньше двадцати тысяч рублей, а это все, что у него было. Самым дешевым из перечисленного списка продуктов было миндальное молочко. Сначала он хотел позвонить жене и спросить, что же делать, но потом подумал и решил не огорчать Валюшу. Практически все, что было в списке, Сергей купил и привез Инне. Те продукты, которые купить не удалось, продавались в специализированных магазинах или на рынках, а они были закрыты на карантин. Все деньги на карточке Сергея были потрачены на продукты Инны, но говорить об этом жене он не хотел. — Купил все, что Инна просила, я отвез ей, так что не расстраивайся, продуктами она обеспечена, и выходить без надобности на улицу ей не придется. Да, Валюша, мне пришлось еще в автосервис заскочить, что-то машина барахлила, так что карточка опустела, но ты не волнуйся, я заработаю на следующей неделе! — Ох ты, как некстати машина твоя «разболелась»! Хотели продукты на дачу отвезти, ну да ладно, они там с голоду не умрут, у них картошка есть, в погребе огурцы в банках, варенье. — Я на следующий неделе заработаю, и купим им все, ты, главное, не волнуйся! — Вот и славно! Садись за стол, я блинов напекла. Корова на льду Аня получила диплом экономиста в одном из престижных вузов Москвы и за все годы обучения поняла главное — надо не жаловаться на отсутствие денег, а зарабатывать больше. Идти по специальности куда-нибудь в банк или другие финансовые структуры она не собиралась, все это вместе с самой экономикой было ей чуждо. Диплом престижного учебного заведения нужен был прежде всего маме девушки, так что, положив перед родительницей новенький красный диплом, Анна пошла искать свою индивидуальную профессиональную дорогу, далекую от экономики. Плутая по карьерным коридорам, Аня попала в редакцию газеты, где ей предложили вести рубрику «Новости экономики». Работа была не пределом совершенства, но с учетом вполне достойной заработной платы на первое время вполне сгодилась. В сфере профессиональных интересов были обозначены интервью с различными медийным персонами. Однажды одна из таких персон предложила Анне заниматься ее личным пиаром, и, поразмыслив, девушка согласилась. Она не очень понимала, что это за личностный пиар и по каким законам и правилам его надо выстраивать, но системное образование научило ее логическому мышлению, разработке стратегии в бизнесе, а главное — ответственному подходу к делу. Поставленную медийной персоной задачу девушка освоила довольно быстро, и вскоре ее команда жаждущих пиара пополнилась несколькими популярными блогерами. Совмещать работу в редакции и личного пиарщика приходилось все сложнее, и Аня оставила редакционную деятельность. Теперь она стала фрилансером со свободным графиком. Иногда со своими подопечными девушке приходилось выезжать на съемки телевизионных программ, чтобы проследить правильность рабочего процесса, а главное, сделать закадровые съемки, или бекстейдж. Посты в социальных сетях с фотографиями в студии рядом с популярным телеведущим повышали рейтинг работодателей Ани, что, в свою очередь, увеличивало число их подписчиков, а значит, повышало расценки на рекламу в «Инстаграме». Закон сохранения финансовой энергии при правильной подаче информации в соцсетях показывал свою состоятельность, и все были довольны. И все бы ничего, но к концу первого года пиар-деятельности Аня поняла, что по самые уши наполнилась раздражением к медийным персонам и популярным блогерам, с которыми ей приходилось общаться. Причем общение с артистами было довольно ровным, а вот с блогерами было совсем тяжко. Ане казалось, что увеличение количества их подписчиков напрямую взаимосвязано с уменьшением их IQ. Чем больше приходило к блогеру рекламодателей, тем очевиднее были перемены их личности. Манера разговора одной из Аниных «подопечных» стала совсем уже невыносимой, теперь это уже был не блогер, а бог, который снисходил до общения со своим рабом! Каждое утро она звонила Анне и сквозь зубы, показывая свое превосходство, начинала повествование примерно так: «Аня, доброе! Свяжись с моим стилистом и уточни время, во сколько она ко мне приедет. Да пусть возьмет другие кисточки для мейкапа, она в прошлый раз приехала в какими-то доисторическими. Да, и закажи мне столик в ресторане „Живаго“, и сама туда приезжай, сделать несколько фоток моего обеда в модном месте». «Доброе! Что это за обращение? Если сказать: „Доброе утро“, то язык сломается или у тебя такой насыщенный график, что на произношения лишнего слова абсолютно нет времени, а что за тон, я, что, твой раб? Я тот человек, который продвигает твою активность в соцсетях и благодаря которому ты стала популярной и получаешь рекламодателей», — мысленно возмущалась Анна. Можно было отказаться от этой деятельности и вернуться в редакцию, и Аня все чаще и чаще серьезно задумывалась над этим, но, даже если она на это решится, необходимо будет прежде закончить все обязательства по контракту, а значит, надо еще потерпеть. Но были и отдушины в этом надменном мире напоказ, одной из которых стала встреча с Павлом Мавриди. Паша, помимо работы на телеканале «Пятница», вел собственный интернет-проект под названием POPCAKE. По словам Паши, это был вкусный журнал о шоу-бизнесе. На почве шоу-бизнеса Аня и познакомилась с Пашей, но оказалось, что он очень продвинутый парень в музыкальной сфере. Он знал о музыке все: все хиты, всех исполнителей, все направления, все новости, а приятным бонусом к перечисленному было то, что он был очень веселый и доброжелательный. — Паша, вот как так, ты популярная звезда, а ведешь себя как нормальный человек, а мои блогеры, особенно эта, я рассказывала тебе о ней, еще вчера не с первого раза могла два на два перемножить, а потом накачала губы, насобирала на этом лайков и сегодня стала уже даже не звездой, а примадонной! — Анюта, звезда — это скопление газов. Ну что ты смеешься? Так и есть. Открой «Википедию», там написано, что звезда — это массивный газовый шар. Я не звезда, я Паша Мавриди. Делаю свою работу хорошо и кайфую от этого. — Знаешь, Паша! Я что-то так обалдела в последнее время от этих газовых скоплений вокруг меня, что решила помедитировать под музыку! — Барабан себе купила, что ли? Хочешь свою боль соседям передать, пусть тоже страдают? — Скажешь тоже, барабан, хотя это мысль! Да нет, если серьезно, то я хочу возобновить уроки музыки. У меня за плечами музыкальная школа по классу фортепиано, хочу походить к преподавателю на частные уроки, может, посоветуешь кого? — Слушай, есть такая! Зоя Степановна. Тетенька просто классная. Довольно пожилая девушка, где-то к восьмидесяти, но чувство юмора — отпадное! Она была учителем музыки в свое время, и дома у нее есть инструмент. — Ты, что, у нее уроки музыки брал? — Если бы! Я бы с радостью. Кстати, может, и похожу к ней на уроки, надо только с графиком рабочим разобраться. Я же на канале плюс собственный проект, уф! Так вот, снимали мы как-то программу о детях войны, а у нее, представь, день рождения 9 мая. Она родилась 9 мая 1940 года. Повезло с датой бабуле! Я тебе ее номер телефона дам, ты свяжись с ней, она правда классная! — Спасибо, дорогой! Через несколько дней Аня уже сидела в гостях у Зои Степановны за чашкой чая. Учитель музыки оказалась действительно очень приятной бабушкой, хотя бабушкой ее сложно было назвать. Чувство юмора по шкале от одного до пяти у нее было на отметке десять, но это не мешало ей быть требовательным педагогом. Зоя Степановна с Аней договорились, что урок будет проходить один раз в неделю, а между занятием Аня должна делать домашнее задание: играть гаммы, арпеджио, этюды для разминки рук и разучивать основное произведение. Плату за урок Зоя Степановна брала с Ани мизерную, девушка пыталась несколько раз оставлять денег немного побольше, но это очень обижало ее преподавателя. Зоя Степановна была очень достойной женщиной и решительно отказывалась от чаевых, а вот конфеткам к чаю, которые Аня порой приносила с собой, всегда была искренне рада. Во время одного чаепития Аня затронула разговор о дате рождения своей учительницы музыки. — Зоя Степановна, вот здорово же, весь мир отмечает День Победы, а у вас в этот день двойной праздник! — Конечно, Анюта! Но ты знаешь, сколько себя помню, я всегда провожу этот день в слезах. Не могу смотреть ни по телевизору, ни лично парад Победы на Красной площади. Слезы буквально душат меня. День рождения свой я с семьей отмечаю на несколько дней позже, когда чуть успокоюсь, так уж повелось. Давай только не будем о войне говорить, хорошо? — Да, конечно, Зоя Степановна, я и не собиралась, понимаю, как это не просто для вас, но знаете, я тоже 9 мая целый день реву. Ничего не могу с собой поделать. Слезы сами по себе текут, а ведь я не была на войне, меня тогда еще и в помине не было! Откуда это, понять не могу. Парад, шествие Бессметного Полка, в воздухе атмосфера какой-то всеобщей благодати, а я реву. Я никогда никому не рассказывала об этом. Вот как вы сказали — слезы душат, именно это со мной происходит в этот день. Почему так? — Это называется «генетическая память», Аннушка! Не надо этого стыдиться! О войне больше ученица и учительница не говорили. Аня не всегда добросовестно выполняла домашнее задание из-за нехватки времени. Занималась музыкой она обычно по утрам, но бывали дни, когда утром она уезжала по делам и возвращалась домой поздно вечером. Пока разберешься с домашними делами, уже десять, в десять вечера соседи не всегда были рады слышать застенные переливы гамм или даже вальс Шопена. После таких неподготовленных домашних заданий Зоя Степановна всегда огорчалась, но скорее это было больше наигранным огорчением, потому что она прекрасно понимала занятость Ани и гордилась ее пусть и небольшими, но успехами. Как-то раз конфеты к чаю, которые принесла Аня, привели Зою Степановну в настоящий восторг, что стало полной неожиданностью для девушки. Обычно она покупала хорошие шоколадные конфеты или вкусные пирожные, но в этот день зайти в магазин времени не было, и Аня достала из сумки несколько карамелек, которые там завалялись. — Это же карамель фабрики «Красный Октябрь»! Я их обожаю! Мои родители до войны работали на этой фабрике и приносили домой такие карамельки. Я тогда еще не родилась, вернее родилась, но младенца новорожденного, как ты понимаешь, карамельками не кормят. Мне мой старший брат рассказывал. Он был старше меня на одиннадцать лет и прекрасно все помнил. Столько историй, связанных с этими карамельками, было в его детстве! Например, однажды они с мальчишками пошли смотреть, как будут взрывать Храм Христа Спасителя. Он боялся один идти, ему всего лет шесть тогда было, уговаривал мальчишек, но те тоже боялись. Тогда он пообещал всей компании по горстке карамелек каждому, и все тут же согласились. Где-то на безопасном расстоянии, но откуда можно было все рассмотреть, они спрятались и видели все своими глазами. Оказывается, Храм смогли разрушить только после третьего взрыва. Первый взрыв — Храм стоит, второй — стоит, а после третьего уже рухнул. А еще он мне рассказывал, как поспорил с друзьями, опять же на карамельки, что сможет корову снять со льда. Ты представляешь! — С какого льда? У них, что, во дворе было ледовое шоу «Корова на льду»? — Ну, можно и так сказать! До войны, где-то в тридцатых годах, Фили и их окрестности были деревней, ну, или районом с деревенским укладом. Там были частные дома, с курятниками, сараями и даже с коровниками. Коров выпускали недалеко от дома пастись, а бывало и так, что нерадивый хозяин забывал дверь коровника закрыть, и корова отправлялась гулять. Летом-то и весной еще ладно, а зимой корова могла пойти на лед на Москву-реку. Так и случилось однажды. Коровы из коровника вышли и забрели на лед, а лед тронулся. Коровы оказались на больших льдинах и поплыли по течению. Плывут и мычат от страха. Было и такое! У меня даже фотография где-то есть такая, сосед наш сфотографировал и брату моему подарил. Я покажу тебе обязательно, найти надо только ее! Долго в этот вечер смеялись Анюта с Зоей Степановной, вспоминая эту историю с коровами. Уроки продолжались, Анюта приходила на занятия уже с конфетами фабрики «Красный Октябрь», и все было хорошо. Зоя Степановна пригласила на свой восьмидесятилетней юбилей Аннушку, сказав, что конкретную дату празднования сообщит дополнительно. Планы на уроки музыки пришлось поменять в связи с новой реальностью, именовалась которая «эпидемия коронавируса». Анюта и Зоя Степановна еще до объявления карантина решили отложить занятия до лучших времен. Иногда они созванивались друг с другом, вернее, Аня звонила учительнице, потому что та, понимая занятость девушки, не тревожила ее лишний раз звонками. Как-то вечером Анюта хотела позвонить своей музыкальной подруге, но было уже десять вечера, и девушка решила отложить разговор на другой день. День другой был таким же не подходящим для звонка, опять время было слишком поздним, и Аня решила отложить разговор до выходных. Из хроники пандемии Мэр Москвы Сергей Собянин обязал пожилых жителей столицы и людей с хроническими заболеваниями соблюдать карантин. С 26 марта по 14 апреля жители столицы старше 65 лет и граждане, страдающие хроническими заболеваниями (сахарный диабет, бронхиальная астма, хроническая болезнь почек, онкология), а также перенесшие инфаркт или инсульт, обязаны соблюдать режим самоизоляции. Они должны постоянно находиться по месту проживания либо в других помещениях, например в дачных домах. В воскресенье раздался звонок от Зои Степановны. — Зоя Степановна, дорогая моя, как я рада вас слышать! Как вы там? — Добрый день! Это Марина, дочка Зои Степановны. Зоя Степановна подхватила инфекцию, это дало осложнение на сердце, и вчера оно остановилось. Мама, находясь в больнице, говорила мне про какую-то фотографию, на которой корова на льду, и просила вам ее передать. Я нашла эту фотографию, и, как только будет возможность, мы с вами встретимся, и я вам ее отдам! А еще мама просила вам передать, что вы чудесная девушка и чтобы вы обязательно продолжали заниматься музыкой! Охранник Нестеренко Как только начали поступать первые тревожные звоночки в СМИ о том, что в Китае был обнаружен опасный новый вирус, Геннадий Ильич сразу понял, что это серьезно и надо ждать беды. По его прогнозам, получалось, что вирус из Китая в Москву не попадет, но китайская экономика будет подорвана. Как бывший военный, который прослужил прапорщиком на Севере двадцать пять лет, Геннадий Ильич считал, что быть в курсе всех политических новостей — это его обязанность как гражданина и защитника родины. После того как его по выслуге лет отправили на пенсию, бывший прапорщик перебрался к матери в Москву в двухкомнатную хрущевку в спальном районе. На свои честно заработанные на Севере деньги мужчина купил себе подержанный, но в хорошем состоянии «Nissan» и небольшой участок земли недалеко от Рязани, где планировал построить дачу. Женой и детьми Геннадий Ильич не обзавелся. Там, на Севере, была у него одна медсестра, но она не разделяла его мировоззрений и политических взглядов, а строить семью с таким человеком, по его мнению, было бессмысленно. Тамара, так звали медсестру, называла его в глаза жутким занудой и говорила, что своей политикой он ей все уши прожужжал. Это было обидно, а главное, несправедливо. Политические взгляды его можно было охарактеризовать несколькими словами: за честность и справедливость и правильность решений. Он не был сторонником никакой партии, политика у него была своя. Когда он начинал доказывать Тамаре свои убеждения, она закатывала глаза и просила его поменьше смотреть телевизор и пораньше ложиться спать, чтобы дурные мысли в голову не лезли. Когда стало ясно, что его отправят в отставку, он предложил Тамаре поехать с ним в Москву, и она даже задумалась над такой перспективой, но во время очередного монолога прапорщика, в котором он объяснял своей сожительнице, что в семье каждый из партнеров должен разделять мировоззрения и взгляды друг друга и именно это основа российской семьи, женщина сказала, что никуда из насиженного гнезда уезжать не собирается. В Москве Геннадий Ильич утроился на работу охранником в супермаркете недалеко от дома. Демонстрации и всевозможные уличные пикеты он всегда обходил стороной. Люди, которые выходили на такие демонстрации, на его взгляд, были оторваны от реальности. Какой должна была быть эта реальность, отставной прапорщик знал, просто не мог высказать точно свою мысль. Иногда он выходил с коллегами на перекур, хотя сам не курил, чтобы понять, чем у народа заняты мысли и какой философии мироздания придерживаются его коллеги. — Ильич, ты уж больно мудрено спрашиваешь меня! Я даже не понял о чем, если честно! — Николай Иванович, дело в том, что… — Да можно просто Колян!